Джон Маркс - Страна клыков и когтей

— Хорошо. — Твой отец кивнул.

Тут показалось, что твой жених всплывет из недр дивана, чтобы внести свою лепту, но твой отец продолжил:

— Что именно она там делает?

Остин повернулся к своему продюсеру. Скрестив руки на груди, Локайер бросил на твоего отца умоляющий взгляд, на меня такой никогда не обращался. Отец на него не среагировал. Он не спускал глаз с Остина.

— Она условилась о встрече с неким Йоном Торгу. Мы хотели взять у него интервью.

— Почему?

— Он считается главой организованной преступности в Восточной Европе.

Твой отец продолжал буравить Остина взглядом.

— Вот как? Значит, вы послали мою дочь одну и без сопровождения искать этого человека?

Остин снова повернулся к Локайеру. Руки Локайера напряглись, обхватили тело, словно внутри у него закручивали болты и гайки.

— Такова стандартная практика.

Когда твой отец выстрелил в Остина следующим вопросом, его лицо побагровело.

— Могу я спросить, сколько вы платите моей дочери, чтобы она ездила в Европу искать главарей гангстеров?

И опять Остин повернулся к Локайеру, а Локайер без тени стыда — ко мне, словно я (наименее оплачиваемый из всего штата сотрудников) выписываю чеки.

Я был только рад услужить:

— Чуть меньше шестидесяти тысяч в год.

— Нет, конечно же, нет, — вмешался Остин с намеком на праведное возмущение.

На такое проявление недоверия Остина глаза Локайера расширились. Он поспешил меня поправить:

— Этот человек лишь ассистент по производству. Откуда ему знать? Полагаю, ближе к шестизначной цифре.

Но твой отец хорошо подготовился.

— Пятьдесят пять тысяч в год, сэр, — как и прежде, он не сводил глаз с Остина. — И за эту мизерную сумму вы послали мою дочь на возможную смерть в Румынию.

Откашлявшись, Остин затушил сигарету в кружке со снеговиком Фрости.

— Не так быстро. Мне бы хотелось сказать пару слов в нашу защиту. Мы все восхищаемся вашей дочерью, обожаем ее. Если сказанное вами правда, значит, ей чудовищно недоплачивают, и когда она вернется, мы исправим ситуацию, но пока давайте сосредоточимся на насущных проблемах. Согласны? — Остин бросил на Локайера взгляд, полный неприкрытого презрения. — Вам следует знать, мистер Харкер, что я в полной мере беру на себя ответственность за произошедшее. В случае необходимости мы сами поедем в Румынию. Скажу даже, что мой коллега, мистер Локайер, сегодня вечером вылетает в Бухарест? Верно, Билл?

Локайер кивнул, словно только на минуту заскочил в офис по пути в аэропорт, словно ложь Остина есть непререкаемая истина, и ввернул свое любимое словечко:

— Абсолютно.

Но твоего отца это не умилостивило.

— Где точно в последний раз появлялась моя дочь?

Остин проделал теперь уже механический поворот к Локайеру, который еще переваривал свои новые «планы». Отвечая, он каждое слово произносил почти с праведным возмущением:

— Гостиница в городе Брасов. Она оставила мне сообщение на голосовой почте из номера, в котором она поселилась, а затем выписалась почти сразу же. В гостинице она провела не больше часа. В сообщении говорилось, что довольно долгое время она будет занята переговорами. Она с кем-то встретилась, мы не знаем точно, с кем именно, возможно, с нашим гангстером или с одним из его людей. И они уехали вместе. С тех пор от нее никаких известий. Прошло уже две недели.

— Вы поощряли столь опрометчивое поведение?

Я видел, как по лицу Локайера разливается паника: во всем винят его.

— У нас не было шанса поговорить, но я бы посоветовал ей быть осторожнее.

— Мне нужны номера телефонов и факсов, — в ярости прервал его твой отец. — Названия каждого места, где она останавливалась или намеревалась остановиться.

Остин тоже сделал возмущенное лицо — словно из сочувствия. Локайер пообещал, что все достанет.

— Вам пришло в голову попросить кого-нибудь в гостинице передать ей личное сообщение?! — внезапно вскричал твой жених. Воцарилась гробовая тишина. Из глаз у него побежали слезы. — Я хочу сказать, электронная почта, телефоны… Господи. Надо выходить на конкретных людей. Вот что надо делать. Вы можете дать взятку? Пригрозить? Вы пригрозили этим сволочам, что в гроб их загоните?

— Всем, чем возможно, — с мягкой убежденностью отозвался Остин, хотя я и сомневался, что это ложь. — Все это мы перепробовали и даже больше.

— Сколько денег у нее было при себе? — пожелал знать твой отец.

Я знал.

— Около тысячи долларов мелкими купюрами плюс кредитная карточка.

— И обручальное кольцо, — вырвалось у жениха.

Твой отец уставился на своего будущего зятя.

— Будь я проклят. За него же могут убить.

В комнате все застыло, если не считать тиканья часов с кукушкой, подарок Остину от мэра какого-то немецкого города. За стеклянной стеной кабинета ассистенты подняли головы, словно напуганные выстрелом лани.

— Вы хотите сказать, она из-за меня погибла? — испуганным и молящим тоном спросил жених.

— Нет, мальчик. Я виню вот этих сукиных детей. Не сомневайтесь. Будьте уверены, на их головы я обрушу все то же, что обрушилось на нее.

— Ну же, ну же. — Остин помахал рукой с сигаретой, словно разгонял не только дым. — Нам такие разговоры ни к чему, мистер Харкер. Она — ассистент продюсера в программе «Час», одна из лучших. И я все еще всецело верю, что она не выходит на связь из-за конфиденциальных переговоров с Йоном Торгу и сейчас уламывает его принять участие в программе. Насколько я знаю вашу дочь, и если она хоть сколько-нибудь похожа на своего отца, она не остановится, пока не добьется своего.

— От нее нет вестей уже две недели, — отозвался жених. — Вы думаете, есть хотя бы тень надежды, что идут переговоры?

Остин убедительно кивнул.

— Я когда-то знал продюсера, который три месяца бодался с главарем афганских боевиков.

Твой отец встал.

— Как бы то ни было, я нанимаю команду очень серьезных ребят, чтобы они поехали в Румынию, и если они вывезут ее живой, я потребую, чтобы она нашла более выгодное место работы и такое, где не будет трусливых подонков. Черт побери, ребята, если девчонка таскает для вас каштаны из огня, хотя бы платите ей.

Тут у меня за спиной возникла на пороге монтажер Джулия Барнс. Она легонько тронула меня за плечо, и я поднял голову.

— Очень срочно, — шепнула она мне на ухо.

Но Остин уже ее заметил:

— В чем дело? — поинтересовался он.

Джулия наградила всех сочувственной улыбкой. Мне показалось, она в точности знает, что происходит в кабинете. Возможно, подслушивала. Насколько мне известно, подслушивать она умеет лучше всех в нашем офисе.