Игорь Колосов - Богомол

Сурта растерялся. Воображение нарисовало ему, как Донской, не колеблясь, спускает курок, если он попытается остановить его. Возможно, по этой причине он остался неподвижен.

Донской повернулся, убедившись, что Анин не преследует его.

Маверик, отступившая к заднему окну, завизжала. Девушке казалось, что Донской, державший револьвер, идет прямо на нее.

Донской шагнул к выходной двери. Безо всякой паузы он распахнул ее и выскочил из дома.

Анжела продолжала визжать, не в силах побороть шок.

Остальные, на какое-то время оцепеневшие, стояли и смотрели в окно.

Донской в несколько широких шагов пересек двор. Распахнул калитку.

И остановился.

Было ли это внезапным протрезвлением, никто из оставшихся в доме не знал. Они гурьбой бросились в соседнюю комнату к окну, выходившему во двор.

Донской дергался из стороны в сторону, топчась в проеме калитки. То ли он с опозданием осознал, что не заведет «фольксваген», а джип стоит в другой стороне, за огородом, то ли решил, что совершил глупость, покинув дом.

Богомол не атаковал его. Насекомого вообще как будто не было.

Прошла почти минута. Они ждали, вот-вот Донской рванет вперед и выпадет из их поля зрения, но он медлил. Такое впечатление, он топтался на огромной сковороде. Стопы ног изрыли землю.

Неожиданно Донской захлопнул калитку и прижался к ней спиной.

Ничего не происходило.

Каждый из них подумал, что Донской заметил богомола, невидимого из дома. Они ждали, что Донской бросится назад к веранде.

Он этого не сделал. Он слегка присел, вжимаясь в калитку, и держал револьвер обеими руками.

Богомол по-прежнему не подавал никаких признаков своего присутствия.

Прошла еще одна минута.

— Ну что же он? — прошептала Ольга Сурта.

Все четверо тесной группкой стояли у окна. Не считая стекла, от Донского их отделяло максимум пять метров.

Донской не двигался. Лицо его исказилось, придав чертам какую-то свирепость. Тем не менее парень испытывал нечеловеческий ужас — они видели это по его глазам. Они вращались так, словно он пытался определить, с какой стороны к нему подкрадывается нечто невидимое. Казалось, на них давит что-то изнутри, настолько они выпучились.

Еще две минуты.

— Почему он стоит на одном месте? — спросила Ольга.

Ей никто не ответил. Каждую следующую секунду они ждали развязки. В конце концов, богомол атакует человека, рискнувшего выйти из убежища, иначе и быть не могло.

Очередные пять минут.

Пытка временем затягивалась. Они видели, как дрожат руки у Донского, как все тяжелее ему стоять на одном месте. Тем не менее он каким-то невероятным образом сохранял статус-кво: не пытался рвануть в ту или иную сторону.

Ольга Сурта сдавила мужу плечо.

— Надо что-то делать, — прошептала она.

То, что поведение Донского едва не привело, возможно, к трагедии, к которой богомол не имел бы никакого отношения, было забыто. Во дворе находилось человеческое существо, являясь первой потенциальной жертвой богомола.

Олег Сурта тем не менее хотел подумать прежде всего о себе и о своей жене.

— Олег, — Ольга требовательно потрясла его.

— Что я могу сделать? — глухо пробормотал Сурта. — Выйти к нему, что ли?

— Не знаю, — призналась Ольга.

Анжела Маверик предложила:

— Давайте откроем окно и он сюда запрыгнет.

— Нет! — отрезал Сурта. — Богомол может влететь сюда, вместо того, чтобы наброситься на Донского. Только не это!

Ольга нашлась:

— Пусть бежит к дому. Пока не поздно. Надо крикнуть ему.

Она шагнула к окну, но Олег удержал ее.

— Подождите, — сказал он. — Кажется, я знаю, почему богомол не атакует.

Донской по-прежнему прижимался спиной к калитке. Удивлялся ли он тому, что пауза настолько затянулась? Они не знали. Возможно, время для него сейчас текло иначе. Возможно, в отличие от них он не задавался вопросом, почему тварь до сих пор не атакует его.

На секунду они оставили Донского без внимания. Каждый из них посмотрел на Олега Сурту.

Тот молчал, разглядывая двор.

Анин не выдержал:

— Ты хочешь сказать, этой гадины здесь нет? Или мы видим что-то не то?

Сурта покачал головой: казусы со временем тут были ни при чем.

— Он ждет, — сказал Сурта. — Богомол затаился и ждет. Донской не побежал дальше, и богомол, наверное, решил не спешить. Человек никуда не денется от него, зато могут выйти остальные.

Анин недоверчиво пробормотал:

— С чего ты взял?

— Он ведь знает, что нас здесь много. Конечно, если Донской выбежит со двора, тварь набросится на него.

Анин промолчал, но было видно, его это объяснение не устроило.

Ольга Сурта, указав на Донского, сказала:

— Тем более ему надо бежать назад, он может успеть. Тут меньше десяти метров.

— Нет! — возразил Сурта. — Богомол не позволит. Он сидит, наверное, в малине. Он не пустит Донского в дом. Куда-куда, только не в дом.

Анжела Маверик охнула и, не думая, предложила:

— Пусть тогда бежит в другую сторону, раз богомол в огороде.

— Куда ему бежать? — веско заметил Сурта. — Богомол достанет его без труда. Просто Донской будет жить еще несколько минут.

Маверик прижала ладонь ко рту; похоже, лишь сейчас до нее дошло, что положение бывшего одногруппника практически безвыходное.

Анин неожиданно дернулся, будто его укололи, и произнес:

— Нет, богомол ждет не потому, что рассчитывает, что кто-то еще выйдет из дома. Эта тварь слишком прожорливая, чтобы чего-то ждать.

Сурта спросил:

— Почему же богомол не нападает?

— Донской занял хорошую позицию. Сзади на него неудобно нападать — забор. Спереди — открытое пространство. Если тварь понимает, что мы плюемся чем-то опасным из особых штучек в руках… Она не рискует. У Донского револьвер.

Пауза. Сурта хотел что-то сказать, но Анин опередил его:

— Пока Донской стоит у калитки, богомол будет ждать.

Сурта, медленно выговаривая слова, добавил:

— Вот только долго ли он выдержит?

Ольга всплеснула руками.

— Надо сказать ему. Пусть ждет, ждет сколько сможет. Олег, я…

— Стоп, — перебил ее муж. — Давайте разойдемся, потом уже кто-то крикнет ему. Мы совсем забыли про окно в кухне.

— Да, — согласился Анин. — Богомол необязательно следит за Донским.

Сурта, как единственный вооруженный, занял прежнюю позицию. Жена была рядом. Он держал под прицелом кухонное окно, полуприкрытое шкафом — самое опасное место. Одновременно он видел Анина, оставшегося у окна. Маверик стояла между комнатами; со своего места девушка отлично видела Донского.