Фрэнсис Вилсон - Замок

— Пожалуй, их не зря запрещали, папа, — сказала Магда, которой очень не понравился блеск, появившийся в глазах отца.

Находка потрясла ее. Она знала, что в них описывались странные ритуалы и контакты с силами, находящимися за пределами разума и здравого смысла. И то, что они действительно существуют, что они сами и их авторы — не просто мрачный вымысел, не могло не тревожить. Это подрывало все устои.

— Пожалуй, пожалуй, — кивнул отец, даже не глянув на нее. Он стянул зубами кожаные перчатки, надел на указательный палец правой руки поверх матерчатых перчаток резиновый колпачок и, поправив очки, начал перелистывать страницы. — Но тогда были другие времена. А сейчас на дворе двадцатый век, и я не думаю, что в этих книгах есть что-то такое, с чем невозможно справиться.

— А что в них такого ужасного? — поинтересовался Ворманн, придвигая к себе толстый кожаный том с металлическими застежками. Это был «Культ немых». — Посмотрите-ка, здесь на немецком.

Он раскрыл том и, пролистав примерно до середины, начал читать.

Магда хотела было остановить его, но передумала. В конце концов, она этим немцам ничем не обязана. Она видела, как капитан вдруг побледнел, изменился в лице и резко захлопнул книгу.

— Какой же больной, извращенный ум мог сочинить такое?! Это же… Это… — Он не находил слов, чтобы выразить свои эмоции.

— А что вы взяли? — спросил профессор, отрываясь от книги, названия которой еще не произнес вслух. — О, книга фон Юнца… Она была впервые издана частным образом в тысяча восемьсот тридцать девятом году в Дюссельдорфе. Причем очень маленьким тиражом, где-то порядка дюжины экземпляров…

Тут он запнулся.

— Что-нибудь не так? — полюбопытствовал Кэмпффер. Все это время он стоял в стороне, мало интересуясь происходящим.

— Да… Видите ли, замок построен в пятнадцатом веке… Это я знаю совершенно точно. А все эти книги написаны намного раньше, все, кроме книги фон Юнца. Это означает, что где-то в середине прошлого века, может, чуть позже, кто-то привез ее сюда и положил вместе с остальными.

— Не вижу, какой нам прок от этого открытия, — хмыкнул Кэмпффер. — Это не сможет уберечь от смерти ни одного из наших солдат, — тут он ухмыльнулся пришедшей в голову идее, — так же как тебя самого или твою дочку нынче ночью.

— Но это проливает новый свет на всю нашу проблему! Книги, лежащие перед вами, на протяжении веков были прокляты как несущие зло. Я с этим не согласен. Эти книги не несут зло, а только описывают его. Вот эту, которая у меня в руках, боялись особенно сильно. Это «Аль Азиф» в оригинале — на арабском.

— О нет! — ахнула Магда. — Эта книга действительно самая ужасная.

— Да! Я, правда, не очень хорошо разбираюсь в арабском, но вполне в состоянии перевести название и имя поэта, сочинившего ее. — Он перевел взгляд с Магды на Кэмпффера. — И ответ на ваш вопрос вы вполне можете найти на страницах этих книг. Я займусь ими сегодня же. Но сначала я хотел бы взглянуть на трупы.

— Зачем? — На этот раз заговорил капитан Ворманн. Он наконец пришел в себя после знакомства с книгой фон Юнца.

— Я хотел бы посмотреть на раны. Может быть, их смерть имеет отношение к каким-либо древним ритуалам.

— Мы тебя немедленно туда доставим, — согласился майор и вызвал двоих эсэсовцев.

Магде не хотелось идти, ее совершенно не прельщала перспектива смотреть на мертвецов, но она боялась оставаться одна в этой комнате. Поэтому она взялась за ручки коляски и покатила ее к лестнице, ведущей в подвал. Возле самой лестницы эсэсовцы отстранили ее и, следуя приказанию майора, перенесли профессора вместе с креслом вниз по ступенькам. Там было страшно холодно. Магда пожалела, что пошла.

— Что вы можете сказать об этих крестах, профессор? — спросил капитан Ворманн, пока они шли по коридору. Коляску снова катила Магда. — Что они могут означать?

— Не знаю. С ними даже не связана ни одна местная легенда, кроме той, которая гласит, что замок построил один из пап. Но пятнадцатый век был кризисным для Священной Римской империи, а замок расположен в области, которая находилась под постоянной угрозой нападения со стороны оттоманских турок. Поэтому такая теория просто нелепа.

— А турки не могли его построить?

— Невозможно, — покачал головой профессор. — Это совсем не их архитектурный стиль, а кресты вообще далеки от турецкой символики.

— А что это за форма крестов?

Похоже, капитан серьезно интересовался замком, поэтому Магда ответила за отца. Проблемой крестов, весьма интересовавших ее самое, она занималась в течение нескольких лет.

— Этого никто не знает, — сказала девушка. — Мы с отцом перевернули груды литературы по истории христианства, римской истории, славянской истории, но нигде не обнаружили ничего подобного. Если бы мы нашли исторический прецедент, связанный с такой формой креста, это дало бы возможность выдвинуть гипотезу о создателях замка. Но мы не нашли ничего. Кресты уникальны, как и сам замок.

Она хотела продолжить — это отвлекало ее от мыслей о том, что предстояло увидеть в подвале. Но капитан, похоже, не очень-то ее слушал. Может быть, его больше занимал пролом в стене, к которому они подошли, впрочем, Магда чувствовала, что причина в другом — в том, что она женщина. Магда вздохнула и умолкла. Она по опыту знала, что женщину редко принимают всерьез. Похоже, у немецких мужчин много общего с румынскими. Может, вообще все мужчины одинаковы?

— Еще вопрос, профессор, — обратился капитан к отцу. — Как вы думаете, почему в замке совсем нет птиц?

— Честно говоря, я никогда прежде этого не замечал.

Тут Магда подумала, что действительно никогда не видела здесь птиц, но ей не казалось это странным… до настоящего момента.

Обломки возле проломленной стены были аккуратно собраны в кучи. Катя между ними коляску, Магда почувствовала, как повеяло холодом из дырки в полу за стеной, и вытащила из кармана на спинке коляски кожаные перчатки.

— Лучше надень их, — сказала она, остановившись и протягивая их отцу.

— Но на нем уже есть перчатки! — рявкнул Кэмпффер, раздраженный задержкой.

— Его руки очень чувствительны к холоду, — пояснила Магда. — Это связано с его болезнью.

— А что, собственно, это за болезнь? — поинтересовался Ворманн.

— Склеродерма, — ответила Магда.

Недоумение на лицах немцев было вполне естественным. Это название ничего им не говорило.

Уладив вопрос с перчатками, отец пояснил:

— Я сам впервые услышал об этом заболевании, лишь когда мне поставили диагноз. Вообще-то говоря, первые два врача, обследовавшие меня, тоже ошиблись с диагнозом. Ну, я не буду вдаваться в подробности, а если вкратце, то эта болезнь поражает не только руки.