Мишень - Ричард Карл Лаймон
- К черту все это, - сообщил он ей. - У меня трехдневный отпуск. Пусть Мэтью и остальные горбатятся на караульной службе. Ты собираешься на "Солон"?
- Почему бы и нет? Я там никогда не была.
- У меня есть идея получше, - сказал он. - Следуй за мной.
Шэрон последовала за ним без долгих раздумий. И о чем она только думала?
- Ты находишь ее привлекательной, так ведь? - спросила она, сама не понимая почему.
- Кого? Мисс Oборонную Kорпорацию? Да, черт возьми.
- Я имею в виду Бриджид.
Он бросил на нее насмешливый взгляд.
- Зачем такая маленькая девочка, как ты, задает такие глупые вопросы?
Она мгновенно вспыхнула от гнева. Ее уже мутило от насмешек над ее возрастом.
- Я не маленькая девочка, а ты...
- Засранец? - Том усмехнулся. - Ты что, собиралась назвать меня засранцем? Второй раз за день.
- Я не употребляю таких нечестивых выражений.
- Что ж, ты была бы права.
- Почему ты не отвечаешь на мой вопрос?
- Похоже, ты ревнуешь, - пошутил он. - Это понятно. Цыпочки стоят в очереди, чтобы встретиться со мной, и раз я такой привлекательный, то кто может их винить? Особенно таких молодых, как ты, еще подростков.
Шэрон заскрежетала зубами.
- Мне двадцать!
- Да? Тогда держу пари, что твой день рождения был на прошлой неделе.
- Ты просто стесняешься признаться, что влюблен в Бриджид, - парировала она.
- Не в Бриджид. В другую.
Прежде чем она успела ответить, он провел ее через другой проход.
Он имеет в виду меня? - удивилась она.
Спокойный голос повторял благословение для третьей смены:
- Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий; на живущих в стране тени смертной свет воссияет.
Том усмехнулся, ведя Шэрон в явно темное техническое крыло.
- Если нас пытаются ободрить, то это не очень получается.
- А куда мы идем? - спросила Шэрон.
Она чувствовала нетерпение и все еще была раздражена его намеками, а также недавним столкновением с искушением.
- Моя трехдневная увольнительная дает мне определенные преимущества, - Том гордо поднял узкую пластиковую карточку. - Это значит, что я могу отправиться в обзорный отсек. Ты - моя гостья.
- Я никогда в нем не была.
Шэрон старалась говорить сдержанно, хотя на самом деле эта перспектива приводила ее в восторг. Обзорный отсек был единственным специально оборудованным астрономическим наблюдательным пунктом корабля. Не прямое окно, конечно (еще не существовало технологии производства прозрачных панелей, достаточно радиационно- и термостойких, чтобы выдержать обратный удар ядерного взрыва при старте), но цифровые маяки на обшивке корабля передавали изображение высокой четкости на приемные панели обзорного отсека. Это будет первая возможность для Шэрон увидеть глубокий космос в реальном времени.
- Тут наверх, - сказал Том.
Антигравитационный лифт доставил их на самый высокий уровень "Эдессы".
И когда Том открыл вход своей чиповой картой, Шэрон схватила его за руку и чуть не взвизгнула.
- Я тоже вначале был ошарашен. Войдя сюда впервые, я подумал, что по ошибке открыл воздушный шлюз.
Шэрон была ошеломлена. У нее отвисла челюсть.
Боже мой...
Длинное изогнутое помещение было полностью покрыто световоспринимающими панелями; казалось, что оно висит в пространстве.
Из отсека открывался безупречный вид на квадрант за пределами Солнечной системы, насыщенное изображение, которое казалось идеальным.
- Это подлинный вид, - сказал Том. - Не то, что те пассивные панели, которые установлены по всему кораблю. Там просто виртуальные картинки, которые повторяются снова и снова.
Россыпь звезд горела хрупким бело-голубым светом в безграничной черноте.
Она смотрела на северный небесный квадрант, на Большую и Малую Медведицу, на созвездия Цефей и Лира, скопления галактик и группы квазаров.
- Это прекрасно, - прошептала Шэрон.
- Даже телескопы "Центурион" и "Хаббл-шесть" не могут выдать такое изображение, - oн указал на Малую Медведицу, созвездие из семи звезд. - Иисусе, а ведь она всего в 300 световых годах отсюда.
Шэрон уставилась на самую яркую звезду на конце ручки ковша.
- Polaris, Полярная звезда.
- Мореплаватели ориентируются по ней уже 3000 лет, - заметил Том. - Думаю, ее положение меняется каждые 5000 лет. Из-за прецессии. Раньше это был Тубан (Альфа Дракона), а в один прекрасный день это будет Альфа Цефея.
- Я, несомненно, выбираю Polaris. Иов называл ее "Oком Божьим".
Возможно, так оно и было. Шэрон бросило в дрожь от представшего зрелища. В этот момент вся галактика казалась на расстоянии вытянутой руки.
- Я знал, что тебе понравится, - сказал Том.
- Спасибо.
Только тогда Шэрон поняла, что не отпускает руку Тома.
Она чувствовала мускулы под рукавом его униформы. Сплошные жесткие изгибы.
Космос отвлек ее, мысли ушли далеко... и запретные образы захлестнули ее.
Прости меня...
Она поцеловала его взасос. Ее рука потерла его пах, удивляясь таинственной твердости, которая, казалось, росла по мере того, как она терла.
Его сильное бедро прижалось к ее лобку, и это вызвало вспышку самого примитивного наслаждения у нее внутри. Маленькие твердые груди болели как после укусов; затем он буквально впился в них после того, как его сильные руки стянули ее униформу до талии.
Она едва могла дышать. Похоть душила ее. Его рука скользнула под униформу, вниз по животу, пальцы погрузились в ее щелку, которая уже истекала соком. Ее собственная рука сделала то же самое, исследуя то, что она никогда не исследовала прежде. Его яички напоминали спелый плод. Затем, выше, к стволу, и вот вся горячая чувствительная штука в ее руке. Она выдавливала капли загадочной жидкости, скользя рукой взад и вперед по странному пульсирующему стержню плоти. Затем...
Она уже совсем без комбинезона. Голая и распластанная на спине, как шлюха на празднике плодородия в Гоморре.
Трахни меня...
- Эй, эй, подожди...
Грешная муза разбилась вдребезги, реальность вернулась.
Шэрон целовала его-по-настоящему.
Его руки заставили ее отступить.
- Это неправильно.
В голове у нее поплыли круги.
- Но почему?
- Ты давала обеты.
- Я...
- Я не собираюсь этого делать! Это же незаконно!
- А поцелуи? - возразила какая-то ее часть. - Прикосновения? Любовь- это незаконно?
- Ну да. В армии так и есть, и ты это знаешь. Давай выбираться отсюда. Я никогда не должен был приводить тебя сюда.
Она не могла поверить в то, что сказала.
- Мы никому не скажем. Давай просто...
- Нет!
