Девять жизней октября - И. Ф. Сунцова
Близнецы в шутку называли Велимира снобом. Тот не обижался.
– Время – золото. Всех фильмов не пересмотришь. Надо все же быть избирательным, – подытожил Велимир и поднял чарку прохладного пива.
Близнецы поддержали его. Был заказан жареный горох нут. Беседа свернула в сторону обсуждения гениальных актрис былого и настоящего. Сергей считал Ингрид Бергман владычицей царства света и мрака. Иван настаивал на кандидатуре Вивьен Ли.
– Даже на «корабле дураков», в фильме, где она в последний раз появилась на большом экране, чувствуется сила таланта. Постаревшая – да, но морщины, как средневековые хроники, становятся ценней от замысловатых неправдоподобных рисунков, – утверждал Иван, попивая время от времени пиво. – Вот открываем книгу и видим на полях: грифонов, зайцев в рыцарских латах (те еще храбрецы на публику, но без нее не видели ничего зазорного в побеге без оглядки с поля брани), улитки, тянущие телеги с плугом, единороги, слушающие песнопения бардов. Как витиевато все и прекрасно, не скажешь, что ложь. Легенда.
– Хорошее кино так же многогранно. Иной раз за фасадом боевика скрывается лирическая история второстепенного персонажа. Только заглушив мишуру порой рекламных вывесок можно прорваться в глубинные слои рассказываемой в кино истории. Поверь мне. – Сергей подмигнул Велимиру.
Его рука скользнула в сумку и выложила на стол золотой лоскуток, оказавшийся билетом на киносеанс. Буквы и цифры поразили Велимира, они были словно выцарапаны, но не написаны. Логотип пересекающихся топора и пера в центре издавал голубоватое свечение. Манил и пугал.
– Сходи, тебе понравится. – Близнецы улыбались.
После жары ночь принесла в город облегчение. Люди беспечно гуляли и говорили. В парке живой оркестр наигрывал разные мотивы. Трубач приподнимал трубу в сторону скользящей Луны, что очень нравилось местным проституткам.
Телевизионная башня горела неоновыми лампами, преображая сидящих на деревьях птиц в гостей из параллельных вселенных. Они пристально смотрели своими глазищами на то, как одинокая фигура Велимира приближалась к стоящему на вершине холма кинотеатру «Октябрь».
Днем на это здание было трудно обратить внимание. Стены были выкрашены в серый цвет, часть из них была покрыта разросшимся хмелем. Ночью же в нем просыпалось что-то дикое. Освещение переливалось разными цветами: оно было то красным, то зеленым, то синим.
Старушонка лет семидесяти с зачесанными в пучок жидкими седыми волосами, в белоснежном костюме с эмблемой (той, что он уже видел на билете, только вышитой черными нитками) ждала его у входа. Терпеливо она смотрела, как Велимир поднимается, минуя шесть ступеней, и достает заветный пропуск.
– Добро пожаловать, – сказала она с улыбкой. – Мы вас ждали.
Открылась дверь. За нею зияла глухая тьма. Никого не было больше. Велимир прошел мимо неработающего гардероба, последовал сразу в зал. Он был пуст. Садиться можно было куда угодно, но он предпочел занять место согласно билету. Начался сеанс. Свет был погашен.
Глава 18
Велимир II
Странное чувство не покидало Велимира. Словно все семь, даже не фильмов, а отрывков, пронесшихся в темноте перед взором, что-то напомнили. Нечто давно забытое и похороненное в глубинах памяти. И зашевелилось оно, и с грохотом обрушилось лавиной, с ревом чудовищного по сложности механизма. Шестеренки вращались, толкая друг друга, создавая не только движение, но и некий неосязаемый смысл. Острие стрелки ума Велимира переходило от одного персонажа к другому, отмеряя каждый шаг звоном колокольчика. Словно маски, он примерял их на себе и с чувством внутреннего неудобства откладывал в сторону.
Киносеанс завершился. Освещение, впрочем, как это водится в таких заведениях, не вспыхнуло. Лампы лысые, как сам вождь пролетарской революции, едва тлели не то лучинами, не то раскаленным металлом. За стеной слышался тихий приближающийся скрежет. Быть может, источником звуков являлись сотни, если не тысячи, крыс. Велимиру невольно представился образ – переплетающийся хаос тушек из сказки Гофмана и деревянный герой, раскалывающий крепкие орехи. Пот проступил на лбу одинокого посетителя ночного сеанса. Больше всего в жизни он боялся этих мелких бесов, острых когтей и зубов.
Согласно легендам, под городом Завьяловском в одной из заброшенных шахт они устроили себе логово. Их там не меньше миллиона. Все у них так же, как у людей: пирамида власти (возглавляет ее белоснежный самец с красными глазами и пятном на голове в форме звезды), распределение труда, конституция и кодексы, полиция и церковь (верят они в скорейшее пришествие мессии). Это на поверхности крысы бегают и не подают даже повода для мыслей о высокой культуре грызунов. Возвращаясь же на родину, они надевают костюмы и обсуждают глупый род человеческий. Они читают книги и ходят в театры. Может, даже и кино посещают.
Услышавшего писк Велимира охватила паника. Мираж сюжета для детской сказки улетучился. Тем безысходней была ситуация, что тело парализовало от ужаса. Доводы рассудка тонули в мышечном оцепенении.
Порой бывает, что случайно съеденный кусок печенья может вызвать всплеск давно ушедших в небытие образов. Нечто похожее произошло с Велимиром. Он грезил наяву: май 1998 года, дефолт и обрушение курса рубля, царь Борис из последних сил сшивает страну белыми нитками экономических реформ, разговоры об обретении независимости регионов и обсуждение закончившейся Чеченской военной кампании, инфляция и разговоры о цене на продукты, семейный выезд на шашлыки на озеро, поляна почти чистая, лишь в углу, под облезшей старой елью, вперемешку лежат ржавые консервные банки и смятые объявления о пропавших без вести. Их было в том году на удивление много, и полиция объясняла происходящее адаптацией к рыночным условиям. Отец, еще статный, но с лицом, уже покрытым мимическими морщинами, рассказывает соседу лет семидесяти байки о своих похождениях во время геологических разведок.
– В конце шестьдесят восьмого года отправили меня на север Томской области. Я тогда только окончил университет, и нужно было по правилам отработать пару лет на благо социалистического благополучия. Дали задание – собрать образцы минералов, произвести замеры, отметить на картах данные и вовремя вернуться на поезд. Львиную долю запланированных дел выполнить было просто, а вот с последним пунктом возникла проблема. На моем пути лежал лес в долине. Нужно было или обойти его, сделав крюк километров десять, или рискнуть, срезав путь.
– Почему рискнуть? – Сосед, дядя Толя, удивился, покуривая едкий «Беломорканал». Курил он только его, считая другие марки даже не табаком, а сушеными опилками.
– Местность называется грибниками «дорога черепов». В тридцатые годы чуть южнее этой низменности на холмах располагалась шахта имени Розы Люксембург по добыче железной руды. Это по
