Елена Артамонова - Большая книга ужасов – 54 (сборник)

– Наши двойники давно вернулись по домам, и никто не заметил подмены. Надо только проникнуть в квартиру и лечь в кроватку, а утром как ни в чем не бывало произнести: «С добрым утром, мамочка!»

– Лично у меня нет ключей.

– Акулиничева, будь оптимисткой и подходи к жизни творчески – скажи, что пошла за газетами, а дверь захлопнуло сквозняком, прикинься лунатиком, наконец!

– А как ты доберешься до Москвы?

– Электричкой, братишка, электричкой. Я еще прошлым летом освоила этот маршрут – всего – то три пересадки.

– У меня на ногах босоножки, а там – зима…

Я слушала их болтовню как сквозь сон, автоматически передвигая ноги, поднимаясь все выше и выше. Возможно, они и в самом деле оказались одеты не по сезону, и, учитывая это, мне следовало захватить из дому теплые вещи, но, признаюсь честно, опекать, заботиться и спасать, изображая мать Терезу, оказалось для меня непосильным делом. Я мечтала только о том, чтобы меня оставили в покое.

Выбравшись из заброшенной постройки, мы разбежались по домам. Еще не рассвело, и улицы были почти безлюдны. Удача по – прежнему сопутствовала мне, и за пятнадцать минут до звонка будильника я уже лежала в постели, свернувшись калачиком и притворяясь спящей.

Со времени невероятного, головокружительного путешествия в Бездну минула почти неделя, и произошедшее постепенно утрачивало яркость, представляясь то ли сном, то ли увлекательным кинофильмом. Зомби, призраки и прочие чудеса постепенно вытеснялись из жизни, но оставалась одна реальная проблема, не дававшая мне покоя. Я имею в виду долг перед мертвыми. Конечно, можно было бросить непогребенными Юрку и Мишку, забыть о просьбе Незнакомца и жить как прежде, но почему – то не получалось. Сидя на диване и листая рекламную газету, я билась над неразрешимой загадкой – как найти прах человека, о котором не известно ровно ничего – ни имени, ни даты смерти? Вошедшая в комнату мама прибавила громкость телевизора. Шли местные новости, и бесстрастный мужской голос сообщал:

– …волосы светло-русые. Была одета в ярко-красную куртку-ветровку, черные джинсы, серый свитер и полусапожки на высоких каблуках. Всех, кому что – либо известно о местонахождении пропавшей, просим позвонить по телефону…

– Мам, а что случилось? Я начало прослушала.

– Снова девочка пропала. А позавчера – две. Ушли из дому и не вернулись. Возможно, в городе появился маньяк. Виктория, надеюсь, ты помнишь, что нельзя подходить к стоящим в безлюдном месте машинам?

– Да, мам. И не разговаривать с незнакомцами, и не ездить в лифте с подозрительными субъектами.

Наутро возле школы было замечено оживление – все проходы заполнили машины и толпы взрослых. В городе назревала паника. Все только и говорили о кровожадном маньяке, поэтому большинство родителей предпочло лично проводить детишек в школу. Из разговоров в раздевалке выяснилось много любопытного. Убийца оказался скор на руку – за последнюю неделю исчезли пять человек. Большинство собеседников считали, что убийца – сбежавший из дурдома псих. Они полагали, что психопаты менее расчетливы и осторожны, чем настоящие маньяки, и потому шансов разгуливать на свободе у них немного.

На большой перемене ко мне подошла Светка Акулиничева. В школе я встречалась с ней ежедневно, но с той памятной ночи мы больше не разговаривали и только обменивались приветствиями.

– Вика, я хочу тебе кое – что показать. – Акулиничева полезла в болтавшуюся на локте сумку. – Я только сегодня это нашла.

Она протянула роскошно изданный, но немного потрепанный каталог. Английское название книги несколько смутило – мое знакомство с этим языком было не слишком близким, и я вряд ли сумела бы оценить изыскания Акулиничевой. Заметив аккуратную закладочку, я открыла каталог на нужной странице… Низкие, набухшие влагой облака, свинцовое море, две крошечные человеческие фигурки на отвесном утесе. Но самое главное, такое знакомое и такое страшное – глаза Бездны, ослепительно-черные пятна, вспарывающие небо и море. Только потом я увидела подпись и вслух прочитала:

– Unknown Italian artist of the XIX century.

– Что означает «неизвестный итальянский художник середины девятнадцатого века», – с ехидцей в голосе перевела Акулиничева. – Эту книгу мама привезла из – за границы еще до моего рождения. Посмотри дату – 1978 год. Знаешь, когда мы были там, – она округлила глаза, – я вспомнила о картине, которая с детства пугала и в то же время притягивала меня, как магнит. Это то самое место, без сомнения.

Оставшиеся уроки я провела в догадках и предположениях, в результате чего схлопотала тройку по географии. При этом, смешно сказать, я как раз раздумывала на вполне географическую тему, пытаясь понять, какое отношение имеет Италия к деревеньке Алексино и усадьбе графов Вольских. Занятия кончались. В вестибюле толпилось множество взрослых, спешивших вырвать своих чад из лап маньяка. Я первой заметила моложавую женщину с короткой стрижкой – маму Светки Акулиничевой и торопливо попросила Светку оставить каталог у меня.

– Только до завтра, Вика. Иначе мама рассердится, она не любит, когда без разрешения что – то уносят из дому. И смотри – не испачкай страницы.

– Буду беречь, как зеницу ока.

– Света! – Услышав голос матери, Акулиничева отдала мне книгу и побежала вперед, протискиваясь среди одевающейся и прихорашивающейся толпы.

Меня никто не встречал. Это было естественно – мама возвращалась домой в половине восьмого, а у папы как раз сегодня началось дежурство. Маньяков я не боялась, но в душе затаилась легкая досада – родители встречали не только Светку и Таньку, но даже Сережку Ивойлова.

– Барышева, составь компанию! – крикнул спускавшийся по лестнице Петька Толкачев. – Нам по пути. Я как раз собирался в фотомагазин купить кое – какие реактивы.

– Ты все еще возишься с черно-белыми пленками? Это же так хлопотно и сложно.

– Зато интересно. Опускаешь белый лист в кюветку, и на нем проступает изображение. Видела когда – нибудь такое?

– Только в кино.

– На следующей неделе я собираюсь печатать снимки. Хочешь посмотреть?

– Спасибо, приду. Если отпустят. Теперь вечером из дому просто так не выберешься.

– Можно работать и днем. У нас в ванной комнате дверь обита специальными прокладками, не пропускает света. Приходи в воскресенье часов в двенадцать.

– Ладно… – я помедлила, обрадованная возникшей идеей, – слушай, Петька, а ты можешь переснять фото с книги?

– Могу. Но качество будет неважное. Фото, напечатанное типографским способом, состоит из множества точек. Если их переснять и увеличить, ничего хорошего не получится.

– Неважно. Ты сделаешь снимки до завтра?