Ольга Морозова - Замок (сборник)

Мой план был связан с её другом, который посещал её дом. Я всё продумал, нужно было только дождаться подходящего момента.

Как-то раз я зашёл в гостиную. Мою гостиную. Там ничего не изменилось за десять лет. Я хотел увидеть статуэтку. Но её не оказалось на обычном месте. Я осмотрел всю комнату, льва-змеи нигде не было. Спросить об этом у Марты я не мог, поэтому оставил загадку неразгаданной.

И теперь мне оставалось только ждать благоприятного случая. Красный лев приходил всё чаще, и я понял: ждать осталось совсем недолго. Повинуясь какому-то безотчётному порыву, я купил пистолет, благо в оружии разбирался хорошо. Да и Алексу, скорее всего, оно было не чуждо. Мы выбрали отличный экземпляр. До поры до времени мне приходилось прятать его у себя в комнате.

Марта по-прежнему хорошо ко мне относилась, я был нежен с ней, и она не догадывалась, какая участь её ждёт. А я в полной мере ощущал на себе давление неизбежности. Мне показалось, что я такая же игрушка в руках высших сил, как и Марта. Мы оба пешки в их играх. Они забавляются, играя с нашими судьбами, даруя нам жизнь или отнимая её по своему усмотрению, бросая нас в ад или поднимая на небеса. В те дни я чётко усвоил, ЧТО есть смирение — это безусловная и безоговорочная покорность судьбе, это полное безразличие к тому, что с тобой будет дальше и будет ли вообще что-нибудь. Я — смиренный убийца. Я — клинок в ЕГО руках. Пусть будет так. Она заслужила это и должна быть наказана.

И день настал. Ещё с утра я почувствовал непонятную нервозность. Всю ночь я не мог толком уснуть и провёл время в полусне, полуяви. В эту ночь я не только увидел льва-змею, но и услышал голос. Голос сказал: «Он придёт сегодня. Будь готов».

Я всё понял. Я достал пистолет, проверил его, зарядил. Я сразу успокоился. Сегодня всё закончится и у меня начнётся новая жизнь. Я почти хотел этого. Тем более, что Марта уйдёт не совсем, какая-то её часть останется со мной навсегда.

После завтрака Марта сказала, что сегодня я свободен до вечера, она останется дома, и машина ей не потребуется. Я невольно залюбовался ею. Она была одета в шёлковую пижаму, минимум косметики на лице, волосы собраны в хвост. Она имела очень домашний вид, наверное, ему это нравилось, а может, не считала нужным излишне притворяться перед тем, кого давно знала, и кто любил её такой, какая она есть. Так она выглядела намного моложе и беззащитней. В глазах её я увидел такую тоску и безысходность, что снова пожалел её.

Он пришёл около четырёх часов дня, как раз к обеду. Я, конечно, никуда не уехал, а просто сидел в своей комнате. Они оставались в гостиной какое-то время, весело смеялись, обедали, пили вино. Потом голоса стихли, я уловил какую-то возню, чмоканье губ, понял, что они целуются и скоро отправятся в спальню.

Этот момент не заставил себя ждать. Приоткрыв дверь, я увидел, как они поднялись в комнату Марты. Я выждал немного, чтобы дать им раздеться и пошёл за ними. Дверь была не закрыта, Марте было некого бояться. Слуги были вышколены, и не мешали хозяйке. Хотя и запоры в доме не могли служить мне препятствием.

Я рванул дверь, она с грохотом распахнулась. Как я и ожидал, они лежали в постели и были весьма ошарашены моими появлением. Я не дал им опомниться, важно было не промахнуться, но и не задеть Марту, иначе весь мой план полетит к чертям. Наверное, у меня был очень зверский вид, потому что они смотрели на меня, как заворожённые, не в силах пошевелиться.

Я выстрелил ему прямо в лицо. Кровь брызнула в разные стороны. Второго выстрела было не нужно. Марта в ужасе прижимала руки рту, сдерживая крик ужаса. Я думал, она закричит, побежит вызывать полицию, но она молча уставилась на меня. Потом встала с постели, накинула халат и сказала совершенно спокойно: «Браво, ты настоящий мужчина. Ещё никто ТАК не ревновал меня».

Я молча наблюдал за ней. Она опрокинула рюмку виски и предложила мне. Я отказался. Почему она не бежит в полицию? — я был растерян, она рушила мой план. Тут она немного успокоилась и опять удивила меня: «Может, дождёмся ночи и зароем его в лесу? Я могу всё продать, мы уедем отсюда. Боже, боже, хоть один настоящий!» — теперь она рыдала и плечи её тряслись, она не могла поверить в случившееся. Она упала на колени, обняла мои ноги, её сотрясали рыдания. «Я люблю, люблю тебя!» — твердила она — «я не позволю, чтобы тебя забрали, мы всё скроем, никто не узнает, мы его увезём и оставим, как будто на него напали и ограбили, ооо» — так она бормотала, прижимаясь ко мне. Это не входило в мои планы.

Я наставил на неё пистолет и произнёс: «Вызови полицию, дура, или я прострелю тебе башку». Она подняла на меня полные слёз глаза, она ничего не понимала. Я повторил фразу. Она трясла головой и продолжала цепляться за меня, я отпихнул её ногой и позвонил горничной. Та вбежала, увидела нас, меня с пистолетом в руке, дико закричала, и, как следовало ожидать, побежала звонить в полицию. Я услышал, как она истерично рассказывает о случившемся, просит приехать немедленно, так как я угрожаю убить её хозяйку и могу сбежать. Но я не собирался бежать. Мы сели с Мартой на кровати, полиция должна приехать с минуты на минуту. Я решил, что пора.

Я закрыл глаза и тут же увидел красного льва-змею, прямо наяву. Я подошёл к Марте и крепко обнял её, она не сопротивлялась. «Зачем тебе это? — прошептала она — ты хочешь в тюрьму?».

Я кивнул и успел сказать, продолжая сжимать её в объятиях, что не хочу всю жизнь прятаться. Она теснее прижалась ко мне. Нас охватило пламя, красный лев-змея сжимал нас кольцами могучего хвоста всё сильнее и сильнее. Я смотрел в глаза Марте, и в какой-то миг всё исчезло, я не ощущал ни своего, ни её тела, только опаляющий жар огня и боль, как будто мы вместе горели на жертвенном огне. Я впал в забытье.

Очнулся я от стука ботинок по лестнице. К нам в комнату поднимались. Я открыл глаза и посмотрел вокруг. Я увидел Алекса, он сидел на кровати, глаза его были полны ужаса, он с удивлением рассматривал свою руку. Я посмотрел на свою, и понял, что переход свершился. Моя полная белая рука была унизана перстнями. Марта, теперь в образе Алекса, хотела что-то сказать и не могла произнести ни звука.

В комнату вошёл полицейский, он жестом приказал мне выйти, сам кинулся к Марте и надел на неё наручники. Она не сопротивлялась. А я спустился в гостиную и сел на диван. Марту вывели из комнаты. Она всё ещё была в шоке, в глазах Алекса стоял ужас. Она дико извивалась в руках полицейских и кричала не своим голосом (хотя, конечно, это был не её голос), указывая на меня, что это я убийца и они схватили не того.

«Я его взял!» — крикнул кому-то полицейский, и из-за угла показался ещё один страж порядка. Я сидел на диване, приложив к глазам платок. На все её выкрики со стороны полицейских не последовало никакой реакции, а я тихо пробормотал: «Бедный мальчик! Так был ко мне привязан! Так боялся, что я его уволю! Совсем сошёл с ума от ревности!»