Вячеслав Денисов - Сломанное время

– Что происходит?.. – стиснув голову руками, прохрипел Гоша.

– Обстоятельства сложились благоприятно для меня и неблагоприятно для вас. А это лучший способ заручиться постоянством человека. Теперь вы мне верите?

– Вы сумасшедший? – выдавил Гоша.

В комнате послышался вздох.

– У вас дурная привычка объявлять дураками всех, кто умнее вас. Человек под вашими ногами исследовал восточное побережье Северной Америки. И это четыреста-то лет назад! Я вам дал почувствовать дыхание Грозного… Кстати, чем от него пахло?

– Чесноком.

– Вот. И при этом мы с Гудзоном сумасшедшие, а вы – разумное существо. Знаете, что? Я разочарован в вас. Несмотря на то, что всего несколько часов назад вы озвучили истину, сейчас вы от нее открещиваетесь. Вы мне наскучили. Мы поговорим с вами как-нибудь потом. Когда вы выбьете из себя эту ученую дурь. В вас не хватает здорового агностицизма. До свидания.

В комнате раздался щелчок.

И тут же двое с бревном нанесли по двери сокрушительный удар. Она влетела внутрь, разломилась на несколько фрагментов и полетела под ноги Гоше. Четверо в комбинезонах быстро вошли в помещение и бросились на него.

Сделав шаг назад, он ударил первого кулаком в лицо. Голова противника дернулась. Но лицо не изменило своего выражения. И тут же от удара ноги Гоша переломился пополам.

А удар в лицо – наверное, все та же нога – выбил из него остатки сознания.

ГЛАВА 11

Одни звезды мазали небо штрихами, как трассеры. Другие были неподвижны. Если смотреть на них, неподвижные, долго, то звезды падающие придавали картине ощущение движения. Корма авианосца словно мчалась в темноте космоса…

Просто удивительно, насколько долгой была эта ночь. Люди давно уже проснулись, они изнывали от желания встретить солнце, но его словно кто-то запер на замок. Макаров трижды сверялся по часам: с момента наступления темноты минуло восемнадцать часов. Корабль с людьми словно улетел в пространство, где царствовала вечная ночь.

После того как Левша обнаружил Нидо мертвым, Донован обследовал тело филиппинца. Пульса у хилера не было. Дыхания, понятно, тоже. Сложив руки на его груди так, как они лежали до осмотра, Донован вышел, снял по привычке свои очки, неповрежденными в которых была только оправа, и покачал головой.

– Жизнь ушла из него.

Кто-то всхлипнул. До похорон Нидо решено было не тревожить. Никто не хотел оставаться там, где из Нидо ушла жизнь. Суеверие стало одним из двигателей жизни на этом авианосце. И Макарову пришлось думать над тем, как обустроить новое помещение для сна.

Где-то ближе к обеду появились первые признаки зари. Океан посветлел, и верхушки джунглей окрасились в пастельные тона. Через четверть часа появилось солнце. Нехотя, словно дрянного актера кто-то выталкивал из-за кулис на сцену, оно появилось и оживило Остров. Лягушки прекратили свой старательный ор, и вступили попугаи. Лес зашевелился. Он помогал живущим в нем искать пищу. Джунгли почувствовали рассвет и теперь настойчиво требовали свежую кровь…

– Нам нужно похоронить Нидо.

Женщины отошли в сторону от Макарова, обсуждая ночные новости. Хоронят на этом Острове мужчины. Только мужчины. Женщины приходят потом. Когда нужно успеть проститься с ушедшим навсегда. Ночью могила будет разрыта, а вокруг нее сырыми комьями будет лежать земля. Ночью питаются те, кто не может охотиться при солнечном свете.

Предложение прозвучало обыденно. Слово «похороны» на Острове лишено трагической окраски и раздумий о вечном. Оно из той же обыденной сферы ежедневных отношений, что и «сходить за водой» или «наловить рыбы». «Наловить рыбы» – это даже, пожалуй, привлекательнее, поскольку снастей нет, и если посчастливится раздобыть трех-четырех тунцов – это уже праздник.

«Нам нужно похоронить Нидо», – слова эти были встречены с плохо скрываемым облегчением. Тело умершего уже восемнадцать часов лежало при температуре двадцать пять градусов, и задержись утро еще на несколько часов, тело филиппинца превратилось бы в источник миазмов. Особенно волновался Донован, который с того самого момента, как стало ясно, что «Кассандра» задерживается, боялся эпидемий. Чума, холера, дизентерия – мало ли очаг чего может вспыхнуть на Острове, случись заражение хотя бы одного из пассажиров. Но ночь продолжалась, а Нидо по-прежнему покоился на одном из лежаков. И как-то не хотелось его сбрасывать с борта покореженной кормы авианосца. Участь трупа одна – могилу все равно разроют те, кто прикормился за две недели у лагеря. Но откровенное кормление тварей человеком, который спас три человеческих жизни, не вписывалось в представления о порядочности ни Макарова, ни остальных.

Но рассвет наступил, и странное облегчение почувствовали люди. Нидо можно было похоронить, соблюдая хотя бы сомнительные принципы морали.

Донован, похлопав Макарова по плечу, с полным деловитости лицом вошел в кубрик, где лежал труп. Через две минуты он вышел и снова подошел к Макарову.

– Я в замешательстве.

– В принципе, это нормальное наше состояние здесь.

– Вы не поняли. На теле Нидо никаких признаков отмирания тканей.

– Я все равно вас не понимаю. Вы лучше скажите – мы можем взять Нидо на руки и нести или нужно предпринять какие-то меры предосторожности?

Донован снял очки, протер осколки стекол и снова надел.

– Макаров, каждый труп разлагается. В тепле – особенно. Гипостазы – самый известный признак наступления биологической смерти. Трупные пятна возникают за счет того, что после прекращения сердечной деятельности кровь по сосудам перемещается только под воздействием силы тяжести. Это ясно?

– Это – ясно. Не ясно, зачем вы это мне рассказываете. Скоро, черт вас возьми, ночь снова наступит, и мы здесь накроемся медным тазом!

Доктор решил быть терпеливым, Макаров тоже. У обоих ничего не получалось.

– Вы черта на меня не насылайте, Макаров. Вы меня слушайте.

– Я слушаю… Левша, Николай! Идите сюда! Нужно отнести Нидо… Так что там под действием силы тяжести?

– Кровь концентрируется в нижних участках тела. Ну, вот как у Нидо, к примеру. Пятна трупные должны быть на спине и ногах, а также на ягодицах.

– У вас еще полминуты, чтобы закончить рассказ о пятнистых ягодицах.

– Первые трупные пятна появляются через три-четыре часа после смерти. В течение следующих десяти часов происходит медленное перераспределение крови в трупе под действием силы тяжести. В нашем случае прошло почти двадцать часов при жаре…

– Николай и Левша пришли, – прервал Донована Макаров. – Теперь мы можем хоронить Нидо?

– Нет.

Левша посмотрел на доктора ехидно.

– Что это значит, Ватсон?