Сергей Дубянский - Госпожа Клио. Восход

Бедная дева уже истекала не только слезами, но и кровью, а воды в озере по-прежнему не прибавлялось. Произнес тогда Великий Маг хека и понеслись его «слова власти» быстрее света и проворнее гончих псов. Стены снова сделались мягкими и вода стала пребывать, поднимая лодку. И когда та уже мерно покачивалась на волнах, подплыл к ней лист лотоса, на котором лежал перстень…

– С зеленым камнем?!.. – возбужденно воскликнул Женя.

– С зеленым камнем…

– А дальше?.. – Женя даже привстал.

– Дальше? Дальше Великий Маг провел ладонью по спине девы, по ее ягодицам и ногам. Боль ушла и вернулось к ней ее прекрасное тело, а на лице воцарилась улыбка. Фараон же продолжил свое плавание, потому что Великий Маг решил не наказывать его в этой короткой жизни, а оставить кару Осирису, когда тот явится перед ним без сердца.

– А перстень?

– Он обрел магическую силу – так решил Великий Маг.

– И в чем она?

– Ты сам должен понять – писатель должен понимать все!

– Каким образом?

– Не знаю. Я тебе рассказала достаточно.

– Но я, правда, не знаю…

– Думай и увидишь цену этому перстню. Потом сам решишь, стоит ли его искать…

Машину тряхнуло, и Женя удивленно открыл глаза. Оказывается, они уже въехали в город и судя по направлению, двигались к его дому. Он даже не ожидал подобного благородства, решив, что его выкинут возле первой же остановки маршрутки. …Что ж, так даже лучше… Веки снова сомкнулись; вновь он не видел, ни себя, ни «рыжей», только перстень тускло поблескивал в чужой ладони.

– …думай о чем-нибудь конкретном.

В голове закружились разрозненные сцены ненаписанного романа, но они не являлись конкретными – времена и образы смешались в липкую, будто речной ил, массу. Внезапно теплая волна окатила все Женино существо – розовый, полупрозрачный халатик, накрученное на голову полотенце… То утреннее желание было самым ясным, хотя и не сбыточным. Колесо времени дернулось, чтоб устремиться дальше, но непонятный тормоз застопорил его. …Куда? Что там было до этого?.. Бутылка водки, пять голубых книжиц на столе… А еще «до этого»? Бессонные ночи, компьютер на работе, кипы бумаги дома… А еще?.. Промелькнуло ужасное лицо господина Виталия, лепящего восковые фигурки богов; рыдающая Кристина, обмотанная рыболовной сетью, которую секли возле полок с его книгами…

– Не знаю пока, станешь ли ты хозяином перстня, но, тем не менее, ты должен исполнить задуманное…

Ладонь закрылась в тот момент, когда затих двигатель.

– Вылезай, герой-любовник, приехали, – сказал Славка.

Не прощаясь, Женя выбрался из машины, прихватив свой пакет, и захлопнул дверцу. Больше с этими людьми, скорее всего, у него не будет ничего общего, но вместо угрызений совести он чувствовал неожиданную легкость. Все, страница перевернута! Он дома и ему уже не нужна, ни рыбалка, ни эти убогие люди, неспособные понять суть творчества и всей безграничности человеческой фантазии.

В квартиру он влетел, словно опаздывая к неведомому сроку; сбросил ботинки посреди коридора, швырнул на пол куртку. Пока мысль не затерялась в мелких бытовых проблемах, схватил чистый лист. Надо не упустить ощущение ночного лагеря, несущихся на тебя собак и, самое важное, общения с «рыжей». …Маги, значит?.. Пусть будут маги, какая разница?.. Блин, легенда достойна того, чтоб стать полноправной частью романа… Исполни задуманное… а что я такое задумал?.. – он на секунду замер, – к черту! Все к черту!.. – ручка быстро побежала по бумаге. Легенда обрастала неизвестными доселе подробностями, еще какие-то людишки пытались втиснуть свои судьбы в запутанный клубок повествования, – ничего, пусть остаются, раз пришли…

Наконец Женя перевел дух; закурил. Никогда он не писал так много и так гладко, но все равно чего-то не хватало. Ах да, не хватало развития сюжета!..

Он почувствовал, что устал. Наверное, поэтому и мысли сделались более приземленными, требующими составления синопсиса и анализа написанного. Но как можно анализировать то, что создано не твоим разумом, а выплеснулось из неясных впечатлений ночного полупьяного бреда? …Нет, сюжет надо слепить, иначе не выйдет ничего. Написанное очень важно – я использую его впоследствии, но сюжет должен быть…

Женя поднялся из-за стола. Чтоб чем-нибудь занять себя, вернулся в коридор; навел там порядок, переоделся и вновь прошелся по комнате. Больше писать он не мог, но также не мог и вырваться из круга, очерченного впечатлениями прошедшей ночи. И что в таком случае делать? Если остаться дома, то гнетущая тишина сведет с ума – начнут возникать видения, которые унесут от не продуманного еще сюжета в черную пропасть, создаваемую больным воображением. …Телевизор что ли включить?.. Ага, чтоб смотреть на жалкие потуги дебилов, пытающихся воссоздать подобие жизни своим бесталанным творчеством? Нет, это выше моих сил и не вызовет ничего, кроме яростной озлобленности на глупый и примитивный мир… Надо идти на улицу! Надо искать!.. Искать канву, в которой можно разместить знания, полученные ночью…

Одевшись, Женя вышел из подъезда. Конкретной цели он себе не ставил, но почему-то его тянуло в центр – наверное, вступал в силу стереотип, что основная жизнь происходит именно там, а в безликих многоэтажках люди также безлико спят, едят, занимаются любовью со своими женами…

Женя даже не глянул на номер маршрутки, усмотрев главное – наличие свободного места. Удобно устроился рядом с водителем и подумал, что не хочет даже пива – четыре часа проведенных за письменным столом выгнали все похмелье. Он чувствовал себя на удивление бодро и не знал лишь одного – куда приложить свою проснувшуюся энергию.

Вышел он недалеко от площади – здесь было оживленно в любое время суток. То ли транспорт сюда ходил из любой точки города, то ли играло роль удобное соседство магазинов и кафе, работавших «до последнего клиента»; а, может, просто тут лучше чистили снег… в конце концов, это не имело значения – главное, что вокруг сновали люди, и Женя жадно вглядывался в лица, пытаясь отыскать то единственное, ради которого приехал. Но как это сделать? Что такого экстраординарного должно произойти, чтоб он обратил на него внимание?

Женя огляделся, но не увидел ничего примечательного. Продавцы сувениров, стилизованных под народные промыслы, лениво переговаривались, взирая на движущиеся мимо парочки, компании и одиноко спешащих деловых людей. Толпа на остановке рассредоточилась метров на двадцать, как по команде повернув головы навстречу транспортному потоку. Большие автобусы, вперемежку с юркими маршрутками, периодически останавливались, производя обмен одних людей на других, превращая пассажиров в пешеходов и наоборот. Круговорот этот был бесконечен, как бесконечно количество лиц, слившихся перед Женей в одно, чужое и неинтересное.