Джеймс Херберт - Тьма

— Это произошло шесть, нет, семь лет назад, — сказал он наконец.

— И Линн все еще?.. — Она запнулась, не решаясь произнести это слово, чтобы не обидеть его.

— В психиатрической клинике? Да, в частной. Не самой лучшей, конечно, а в такой, которую я могу себе позволить. Владельцы этого заведения называют его «Дом отдыха для душевно дезориентированных». Там не столько лечат, сколько пытаются облегчить страдания. Да, она все еще там, и, насколько я могу судить, ее состояние не улучшается. Скорее наоборот. Я стараюсь навещать ее как можно чаще, но она теперь даже не узнает меня. Мне сказали, что Линн воздвигла вокруг себя защитную стену, а я представляю для нее величайшую угрозу, поэтому она вычеркнула меня из своего сознания.

— Пусть мое признание покажется вам неуместным, Крис, но я вам очень сочувствую. Эти годы были для вас настоящим адом. Теперь понимаю, почему вы так ненавидите спиритов.

К удивлению Джессики, Бишоп взял ее за руку. — Я отнюдь не ненавижу их, Джессика. Да, к шарлатанам я питаю отвращение, но я обнаружил, что многие совершенно искренни, хотя и заблуждаются. — Он пожал плечами и отпустил ее руку. — Этот первый, ирландец, был жалким дилетантом по сравнению с теми, кого я узнал впоследствии. Они превратили это занятие в настоящее искусство. Вам известно, что в Америке есть магазин, где можно купить спиритические чудеса? Пару долларов за вращающийся стол, чуть больше — за призрак, вещающий на разные голоса. У них имеются даже контейнеры с эктоплазмой. На волне интереса к мистике спиритизм превратился в большой бизнес. Людей волнует то, что находится по ту сторону обыденной жизни, и масса дельцов готова удовлетворить эту потребность. Поймите меня правильно — я вовсе не веду с ними непримиримую борьбу. Сначала я был готов разоблачать любую группу и любого спирита, в мошенничестве которых был убежден. И в большинстве случаев справлялся с этим весьма успешно. Когда наблюдаешь за ними скептически, грубость их трюков сразу бросается в глаза. Но порой я бывал озадачен и даже заинтригован. Я начал более глубоко изучать мистицизм, стараясь оставаться беспристрастным. Я обнаружил в этой области немало такого, чему можно найти объяснение, спустившись с облаков на землю. С помощью научной, основанной на фактах аргументации, если угодно. Конечно, остается очень много необъяснимого, но мы постепенно находим ответы, медленно продвигаясь к истине.

— Именно этим занимается институт моего отца.

— Я знаю, Джессика. Поэтому и хотелось поговорить... Я был очень груб с вами, Джейкобом и Эдит Метлок. Мне казалось, вы раздуваете эти события, придавая им смысл, соответствующий вашему образу мышления. Это что-то вроде наваждения. В своих исследованиях я неоднократно с этим сталкивался. — Предупреждая возражения, Бишоп приложил палец к ее губам. — Я верю тому, что вы рассказывали об этом человеке по имени Прижляк. Возможно, он и в самом деле на что-то наткнулся. Возможно, он действительно открыл, что зло являет собой самостоятельную физическую силу, и пытался найти пути применения этой силы. Но со смертью Прижляка и его ненормальных последователей все кончилось. Неужели вы этого не понимаете?

Джессика глубоко вздохнула:

— Теперь я уже не уверена. Возможно, на меня сильно повлиял отец. Он очень хорошо знал этого человека. Их духовные устремления были так похожи, так необычны. Как бы то ни было, слепота усилила экстрасенсорные способности отца, хотя это его тайна, в которую он никого не посвящает.

— Даже вас?

Она покачала головой:

— Он сделает это, когда придет время. — Джессика загадочно усмехнулась. — Он считает себя первопроходцем, который не имеет права вести за собой других, пока не разведает верный путь. Его очень беспокоит, что Прижляк обогнал его на этом пути.

— В своих изысканиях я встречал немало людей, подобных Прижляку. Но они, безусловно, не были такими экстремистами, как он, хотя всем им был присущ тот же фанатизм, которым, как вы говорите, отличался этот человек. А это ведь как болезнь, Джессика, и она распространяется. Я сам едва не заразился ей, дав сбить себя с толку в определенных ситуациях.

— Но вы всегда готовы повесить ярлык «необъяснимый феномен» и закрыть на него глаза. — В ее словах звучал не столько сарказм, сколько какая-то безысходность.

— Да. Временно. Как с НЛО: их объяснение — это всего лишь вопрос времени.

Она кивнула в знак согласия:

— Конечно, Крис. Возможно, даже хорошо, что такой скептик, как вы, внедрился в эту область; мы все, наверное, слишком преданно относимся к своему делу. И все-таки мне кажется, что увиденное в этом доме потрясло вас больше, чем вы признаете. Посоветовав немедленно уничтожить «Бичвуд», вы, возможно, тем самым нашли способ избавиться от своих собственных призраков.

Он ничего не ответил; истина пока оставалась неясной и для него самого.

— Если бы я во все это поверил, то лишился бы средств к существованию.

Она улыбнулась:

— Спасибо за ваш рассказ, Крис. Понимаю, что это было нелегко.

Бишоп усмехнулся:

— Нелегко. Но это помогло. Полезно поговорить с кем-нибудь после того, когда столько лет носишь это в себе. — Он встал и посмотрел на Джессику сверху вниз. — Передайте вашему отцу, что я очень сожалею, ладно? Меня ничуть не радует, что все так внезапно оборвалось. Но все же я считаю, что это к лучшему. В самом деле.

— Мы вам так и не заплатили.

— За полдня работы? Не будем об этом.

Он повернулся, чтобы уйти, но Джессика остановила его вопросом:

— Мы еще увидимся?

— Надеюсь, — ответил он, заметно смутившись.

Джессика долго смотрела ему вслед, пока он шел к воротам парка, выходящим на Бейкер-стрит. Затем открыла сумку и достала сигарету. Глубоко затянулась. Странный он человек, глубокий. Теперь, когда она поняла, откуда идет его жизненный скепсис, ее негодование улетучилось. Она чувствовала, что хотела бы ему помочь. Стремилась помочь отцу избавиться от неотступных мыслей о Прижляке. Жаждала, чтобы все это действительно поскорее кончилось, но, как и Джейкоб, почему-то знала, что это еще далеко не конец.

Ее мысли прервал пронзительный крик утки, ожесточенно сражавшейся за промокший кусок хлеба, брошенный в озеро какой-то старушкой. Джессика встала со скамьи и плотно запахнула пальто, спасаясь от промозглой сырости. Затушила на гравиевой дорожке едва раскуренную сигарету и бросила ее в урну. Глубоко засунув руки в карманы, Джессика медленно пошла к выходу из парка.

Бригада рабочих из компании, занимающейся сносом зданий, уже прибыла. Стены «Бичвуда» были мгновенно разрушены машинами, а довершили дело тяжелые кувалды, которыми с наслаждением размахивали рабочие. Удивленные внезапным нападением на частную собственность, соседи собрались поглазеть, и те из них, кто знал историю этого дома, были довольны, что его сровняют с землей. За два дня «Бичвуд» был превращен в груду обломков, которая пролегла уродливым шрамом между домами на Уиллоу-роуд. Зияние этого шрама скрадывалось только с наступлением сумерек. Чтобы не допустить на участок любопытных, особенно детей, вокруг дома возвели грубый деревянный забор. Развалины представляли немалую опасность, поскольку нижний этаж не провалился целиком в подвал: остались небольшие отверстия, в которые кто-нибудь мог упасть.