Андрей Дашков - Плата за проезд

Сопротивляться? Бороться? Нельзя сказать, что он не помышлял об этом – не таким уж он был жалким существом. Скорее благоразумным. Прежде у него возникали соответствующие порывы и чувство протеста, заставлявшее махать кулаками наедине с собой и строить угрожающие рожи перед зеркалом.

Но однажды он увидел, к чему приводит сопротивление.

Это случилось во время утренней поездки. Какой-то человек бросился на Подземного с кулаками. И что же? Он успел ударить мутанта всего лишь два раза. Тот почти не пострадал. Утер зеленоватую слизь, выступившую из носа, и продолжал «работать» как ни в чем не бывало.

Зато досталось тому бедняге, который осмелился нарушить заведенный порядок. Пассажиры, стоявшие рядом, тут же повисли на нем и скрутили, словно сумасшедшего. Д. на всю жизнь запомнил, как тот здоровеный мужик плакал от ненависти и бессильной злобы. Кажется, он еще орал: «Рабы! Бараны!!! Подонки!!!». Без толку. Какой-то плюгавый очкарик пытался урезонить бунтаря. Мол, если тебя ВЫБРАЛИ, то будь любезен… Толпа поддержала плюгавого словесно и кулаками…

Д. запомнил еще кое-что, а именно лица людей, стоявших рядом с ним, – на всех без исключения появилось выражение жуткого счастья. Тогда это потрясло его, но если вдуматься, то чему удивляться? Ведь остальные пассажиры получили отсрочку, гарантию, что их не тронут по крайней мере до следующей поездки. А какой-то поганец посмел подвергнуть риску их драгоценные жизни! В морду ему! В морду! Вяжите его, скандалиста! Проклятый анархист! Враг государства!!! Проучили его? Морду разбили? До крови? Вот это правильно! Теперь отдайте его Подземному – чтоб другим было неповадно!..

В общем, бухгалтер извлек урок и с тех пор больше не дергался. Даже в мыслях. Что у него оставалось? Как назывался тот источник, из которого он черпал силы жить? Все та же слепая вера.

…Тем временем толпа штурмовала вагоны. В последнее время Подземные сократили количество поездов. Возможно, выторговывали лучшие условия. А возможно, просто не справлялись с обслуживанием сложного подземного хозяйства. «Еще бы! – злорадно усмехнулся Д. про себя. – Это вам не плату собирать!» Он бросил взгляд на часы. У него был достаточный запас времени. Он не опоздает… если вообще доедет.

Бухгалтер решил дождаться следующего поезда и принялся анализировать счастливые и дурные приметы. У него их скопилось множество. Например, громадное значение имел номер поезда. Д. ни за что не садился в тринадцатый, восьмой или шестой. Шестьсот шестьдесят шестые по этой ветке не ходили… И это не глупые суеверия. Просто бухгалтер занимался аутотренингом. Он разглядывал людей за окнами вагонов – насколько позволяли темные очки. «Счастливчики», севшие в тринадцатый поезд и теперь разевавшие рты в немом крике, выглядели, по мнению Д., какими-то ПОЛУЗАДУШЕННЫМИ.

Однако как бы ни было тесно в вагоне, когда на одной из станций войдет Подземный, для него всегда найдется местечко. И не только местечко, а целый коридор, по которому он медленно двинется, распространяя перед собой волну непередаваемого запаха и заставляя сердца пассажиров испуганно трепыхаться. Его налитые кровью глазки будут внимательно всматриваться в лицо каждого (каждого!), и не останется ни одного человека, который не ощутит прикосновения влажного, покрытого слизью пальца. Несмываемая «метка» будет держаться несколько часов, пока не испарится последняя молекула вещества из желез мутанта. А затем… Затем игра начнется по новой. В этой игре невозможно выиграть. Бухгалтер Д., заведомо непроходная пешка, надеялся хотя бы продержаться на поле подольше…

Опустевший перрон снова начал заполняться. Ничего не поделаешь – час пик. Д. с тоской глядел в черную дыру туннеля, ожидая, когда вспорхнут обрывки газет и зловеще зашевелятся волосы на голове. Очки мешали ему различать детали. Он видел только бездонный колодец, а рядом – силуэты людей, освещенные красноватым сочащимся светом.

Этот свет превращал перрон в декорацию преддверия ада. В аду не жарко. В аду прохладно и сыро – в этом Д. был безосновательно уверен. Так же как и в том, что «бомба в одну воронку дважды не попадает». «Воронка» – это, конечно, его семья, ну а «бомба»…

Кто-то толкнул его в спину, и он оказался в опасной близости от края перрона. Тут же взвыла сирена предупреждения. Внизу тускло блестели рельсы. Между ними – вода. Слишком много воды…

«Когда-нибудь этот проклятый туннель завалит к чертовой матери! – сказал себе Д. – Вот и ладушки. Разом похороним всех подземных ублюдков! А я?.. Меня в это время в туннеле не будет. Пронесет, как обычно. Я везучий…»

Сирена взяла более высокий тон. Д. поспешно попятился, вжимаясь в аморфную человеческую массу, которая чуть было не отторгла его. У бухгалтера появились плохие предчувствия. Он начал озираться в панике и даже попытался пробиться к выходу – бесполезно. Толпа держала его как упругая стена, внутри которой теплилась безразличная жизнь. А потом и решимость растаяла, ушла. «Вдруг сегодня НЕ пронесет? Сделай так, чтобы сегодня пронесло! Пусть мне повезет!..» Он обращался к той, которой когда-то не повезло и от которой осталась только одна фотография.

Все было, как всегда… во сне. Стихающий рев, слабенькая ударная волна, чьи-то локти, туфли, прически, сумки, опять же темные очки… Бухгалтера Д. внесли в вагон. Он вяло и обреченно подергался, выбирая местечко поуютнее, где толпа не так сильно стискивает грудь. Прямо перед его глазами оказалась реклама джинсов, но он различал лишь синее пятно на сером фоне.

Двери с шипением закрылись. Надтреснутый голос объявил следующую станцию. Поезд начал набирать ход, и когда он разогнался до определенной скорости, мелькающие за окном полосы сложились в грозное предупреждение о необходимости оплатить проезд, которое Д. знал наизусть – так же, как и все остальные пассажиры. Знал – и тем не менее ежедневно, за исключением выходных, совершал две поездки – ТУДА и ОБРАТНО. Что это – стадное чувство? Или потребность в выработке адреналина? Этакий заменитель азартных игр и всех опасностей минувших эпох?

Задавая себе эти и гораздо более изощренные вопросы в течение двадцати лет подряд, бухгалтер успел найти на них множество ответов. Однако не менялось главное – сегодня он снова ехал в поезде подземки, и лужица чего-то холодного и вязкого плескалась у него в желудке. Если честно, это «вещество» называлось страх, и Д. не мог «переварить» его за всю свою жизнь.

Он начал гадать, на какой станции войдет Подземный и будет ли это тот самый, неприятнейший из всех, тип со скошенной челюстью, свиным рылом и прилизанными волосами мышиного цвета, напоминающими шерсть таксы, который особенно пугал бухгалтера. Мутант был огромных размеров, красномордый, по всей видимости, чудовищно сильный, и, как казалось Д., урод имел что-то рудиментарно-личное против низкорослых хлюпиков-интеллигентов. Вроде служащего департамента энергетики. А может быть, наоборот – Подземному НРАВИЛИСЬ такие типы…