Кэрри Гринберг - Лорелея

  Никакого следа женщины.

  Жар, определенно жар.

  На улице стало немного легче. Прохладный вечерний воздух бодрил, и Артур поплотнее запахнул плащ. Быстрым шагом он направился по Гранд-рю-де-Батиньоль в сторону центра, но чувство тревоги не покидало его. Ему казалось, что кто-то идет за ним следом, хотя молодой человек шел так быстро, как мог, едва не сбиваясь на бег. Пару раз он оборачивался, и ему мерещился вдалеке легкий белый силуэт.

  Даже в гостиничном номере его не покидала тревога. Как и прошлые ночи, он едва смог заснуть, и то лишь после лауданума, захваченного по совету матушки, которая лечила им все - от простуды до бессонницы.

26 апреля

  '...Никогда в жизни я не видел таких снов: пугающих, кошмарных и в то же время слишком реалистичных для того, чтобы являться лишь плодом воображения. Тот фантом, о котором я писал несколько страниц назад, отказался покидать меня даже во сне. Всю ночь я видел перед глазами этот силуэт, и опять не смог разглядеть лица, хотя уверен, что эта та же дама, что привиделась мне в 'Планте'.

  Картина так и стоит перед глазами: порыв ветра - и окно распахивается настежь. В комнату врывается холодный ночной воздух, и вместе с ним - она. Как такое могло быть, если мои апартаменты на четвертом этаже? Но ведь во сне возможно все. Я вспоминаю сейчас, что она говорила со мной. Не помню ее слов, но и важно ли это? Все время, что я спал, она не покидала меня. Мне даже казалось, что я просыпался, открывал глаза и видел перед собой белую дымку. А ее глаза! Теперь я смог их разглядеть - и уже никогда не забуду. Зеленые, как у кошки, они проникали в самую душу. То мне казалось, что взгляд их теряет всякую осмысленность, как у душевнобольных людей, то, наоборот, они смотрели на меня с нежностью и мольбой, как мать смотрит на спящего ребенка. А иногда - и это было страшнее всего - это был взгляд хищника, готового в любую секунду разорвать на части свою жертву. Только под утро кошмар оставил меня. Проснулся я разбитым, словно и не спал вовсе.

  Теперь я понимаю, что должен вернуться к научной работе как можно скорее, пусть мои мысли лучше будет занимать техника живописи, чем эти кошмары. К тому же я думаю, мне стоит сменить тему и писать об Итальянском Возрождении. Посещение Лувра, а не 'Планте', сказывалось на мне лучше. Да, я решил - на этой неделе я покупаю билет на поезд и еду в Рим. Осталось только завершить здесь некоторые дела. В том числе я хочу вернуть свою тетрадь, которую вчера по неосмотрительности оставил в кафе.

  ...Мне необходимо вернуться туда, я чувствую это. Не только за тетрадью. Я должен убедиться, что не существует никакой призрачной дамы в белом платье, а мое воображение сыграло со мной злую шутку. Так мне будет спокойнее'.

  - Нет, мсье, никаких тетрадей не было, точно вам говорю! - смотритель зала со скрытым за благожелательной улыбкой раздражением смотрел на непонятливого англичанина.

  - Вы быть уверены? Я отставил ее на тот столик, - Артур указал на место, где сидел вчера. Сейчас оно было занято веселой компанией молодых людей. - Понимать, это очень важно мне.

  - Эй, Жанетт, подойди сюда!

  Молодая официантка, которая, не стесняясь посетителей, поправляла чулок, изящно поставив ножку на стул, выпрямилась и неторопливо направилась к ним.

  - Мсье забыл вчера здесь свои бумаги. Ты не видела их, когда убиралась после закрытия? - строго спросил мужчина.

  Жанетт окинула Артура оценивающим взглядом, кокетливо убрав прядь волос за ухо. Однако, не заметив ни малейшего интереса к собственной персоне, она разочарованно пожала плечами и проговорила:

  - Не видела я ничего, Анри, сдались мне эти бумаги!

  Артур расстроенно покачал головой. В конце концов, он немало времени посвятил своим изысканиям после посещения той достославной выставки на прошлой неделе. Жаль будет, если все это пропадет. Его успокаивало лишь то, что он решил сменить тему, а значит, методы работы на пленэре ему уже не понадобятся. Он собирался уйти, но неожиданная мысль заставила остановиться у самой двери.

  - Да, я хотел спросить еще... Мистер, не вспоминать ли вы среди вчерашних посетителей молодую леди в белом? Она сидела в углу, вон там.

  Жанетт понимающе хмыкнула и подмигнула ему.

  - Так бы сразу и говорили! А то все: 'бумаги, бумаги'...

  - Что, мадемуазель, вы помните об этой даме?

  - Нет, конечно! - пожала она плечами, засмеявшись. - Как я могу всех помнить. Знали бы вы, сколько здесь таких! Но вы заходите еще, какую-нибудь даму вам точно найдем. Вам ведь понравилась наша Кики?..

  Артур покинул кафе. Как он считал - навсегда. В Париже множество других кафе, быть может, там его перестанут терзать собственные призрачные фантазии?.. Но умиротворения не наступило.

  'Постой, не уходи. Обернись. Ты ведь пришел за мной. Иди сюда...'

  Он остановился, как вкопанный. Огляделся. Что за голос? Откуда? Дворник лениво гонял бумажки по тротуару, а официант зажигал фонари на открытой веранде, торопящиеся прохожие не обращали на него ни малейшего внимания.

  'Прошу тебя...'

  Происходящее потеряло всякую связь с реальностью. Шедшие мимо люди казались пришельцами из другого мира. Артур смотрел на них, и словно не видел - темные силуэты сливались и исчезали, оставляя его одного. Он развернулся, и увидел Ее.

  Старая знакомая. Властительница его мыслей. Дама в белом платье.

  Она тянула к нему руки сквозь толпу людей, но не приближалась.

  'Иди за мной', - прошептала она.

  Артур не видел ее лица, не видел движения губ, но женский голос звучал так ясно, словно говорившая стояла в нескольких шагах от него. Мягкий, томный, нежный - этому голосу невозможно было сопротивляться.

  И Артур пошел. Белое платье дамы служило маяком, оно то появлялось, то исчезало среди людей, и он шел - нет, почти бежал за ней, расталкивая медлительных прохожих.

  Если бы он понимал тогда, что делал, разве бы он пошел за ней? Артур не мог предположить, что ждет его, не думая ни о чем, он мечтал лишь догнать свою Лорелею, казавшуюся прекраснейшей из всех женщин. Как хотелось тогда дотронуться до нее, поймать, увидеть, наконец, ее прекрасное лицо... Но она ускользала, дразнила его, заставляла следовать за собой. Наконец, увидев, как фигура в белом свернула с Батиньоль, Артур, не раздумывая, бросился следом.

  Яркие огни Гранд-рю-де-Батиньоль сменились темнотой небольшой улицы Сен-Пьер, где исчезла дама. Не улицы даже - несколько домов образовывали тупик, а на узкой площадке между ними вряд ли смогла бы развернуться карета. Мягкий свет фонарей едва достигал этого места, рисуя причудливые тени на кирпичных фасадах домов и мостовой под ногами. И - Артур огляделся - никого. Он сам видел, как прекрасная проводница свернула сюда, но теперь исчезла, словно призрак. Ах да, ведь она и есть призрак, Фата Моргана, плод фантазии! Однако фантазия до того желанная, что он не мог поверить в ее исчезновение.