Эгис Румит - Песня для Корби

— Меня затрахали, — нервно улыбнулся Корби.

— Я поищу таблетки, — предложил Ара, — а ты угостишь меня жвачкой. И свалим.

— Ага, — кивнул Корби.

Ира проснулась от одиночества. Корби всю ночь был рядом, а сейчас куда-то делся. У него была манера неуловимо ускользать. Он уже один раз сбежал от нее, но она вычислила, где он живет, и нашла его.

Девушка услышала шорох, приоткрыла глаза и увидела Корби. Он наклонялся, собирая с пола свою одежду, и на его спине проступал пунктир позвоночника. Он смешно прыгал на одной ноге, когда одевал штаны. У него был подтянутый живот, плавный разворот плеч, какого не бывает ни у спортсменов, ни у сутулых ботаников.

Он опять убегал. Она могла в любой момент остановить его. Но вместо этого она продолжала лежать, притворяясь спящей, и сквозь чуть приподнятые ресницы наблюдала, как он одевается. Его кожа была бледной и чистой, хотя в минуты страсти или опьянения у него на щеках вспыхивали красные пятна.

Ира почувствовала, как по внутренней стороне ее бедра скользнула капелька теплой влаги.

— У меня на тебя стоит, — тихо сказала она.

Корби вздрогнул и обернулся. Его руки запутались в мятой рубашке-поло. Несколько мгновений он выглядел глупо, потом улыбнулся уголком рта.

— Да, — ответил он, — теперь я заметил, как твой большой упругий фаллос приподнимает край одеяла.

Ему удалось просунуть руки в рукава. Он небрежно застегнул две пуговички воротничка. Ира сверлила его взглядом.

— Мне больше нравится видеть, как ты раздеваешься, — сказала она.

Корби фыркнул.

— Не все коту масленица. — Он нашел в кармане жвачку. — Тебя угостить?

Ира протянула ладонь. Ее грудь показалась из-под одеяла. Над сосками темнели маленькие впадинки для пирсинга. Корби отвернулся и, не глядя, выдавил на ладонь девушки пару пастилок резинки.

Ира поймала его за руку.

— Нет, — сказал Корби.

— Хорош ломаться, — прошептала девушка.

Корби посмотрел на нее.

— «Нет» значит «нет», — ответил он.

— Вчера тебе все нравилось, — зло напомнила Ира.

Корби вырвал руку. Розовые кубики жвачки упали на пол.

— Я тебе не сучка. И я не ломаюсь. Ломаются, когда «нет» значит «да». А мое «нет» значит «нет».

Ира села на кровати. Теперь белые складки одеяла скрывали ее тело только по пояс. Дождь каштановых волос красиво обтекал полушария груди.

— Струсил? — слегка охрипшим голосом спросила она. — Маленький?

Корби отошел от девушки на безопасное расстояние, сел на корточки и стал зашнуровывать кроссовки.

— Я не буду мериться с тобой мачтами, — сказал он. — Я маленький баркас, а ты многопушечный галеон. И мы плывем в разных направлениях.

— Плавает говно в проруби, — ответила Ира, — а мы с тобой на суше. И хватит гнать.

— Я все равно уйду, — возразил Корби.

— Останься, — попросила она. — Я хочу тебя.

— Нет, — поднимаясь, сказал Корби.

— Тебе наплевать на желание девушки? — поинтересовалась Ира.

— А тебе не наплевать на мое желание уйти? — парировал Корби.

— Нет, — обиделась Ира, — не наплевать. Но я хочу, чтобы ты остался. Ты мне нравишься.

Она порывисто встала с кровати, и Корби мигом отпрыгнул к двери. Сейчас он молился о том, чтобы Ара уже успел собраться. Но Ира остановилась — ее одолела похмельная качка.

— Послушай, — сказал Корби, — у меня своя жизнь, свои желания. Не надо хватать меня за руки и делать все остальное.

Он вышел из комнаты.

— Ну и иди на хуй! — закричала ему вслед девушка. — Все вы, маленькие онанисты, пялитесь на меня с танцпола, а потом ничего не можете: ни пить, ни трахаться!

Она швырнула что-то в дверь.

— Таких, как ты, у меня полный зал, понял, сосунок? Я думала, ты чего-то стоишь, а ты просто школьник, просто еще один долбанный школьник!

Корби, не останавливаясь, пересек коридор.

— Ара, — громко позвал он.

— Считай, что я тебя пожалела, — горько напутствовала его Ира.

Ара, одетый, выскочил с кухни. В руке он сжимал пачку таблеток. Корби начал открывать дверь.

— Уже уходишь? — раздался у него за спиной сонный голос.

Андрей.

— Да, — подтвердил Корби. — А ты оставайся.

Он никак не мог открыть дверь. В висках пульсировала боль, а оскорбления Иры, как отравленные пули, застряли в затылке и разъедали мозг.

— Нет, я с вами, — запротестовал Андрей. — Я тоже пойду.

— Давай я разберусь с замком, — предложил Ара.

Корби послушно отступил от двери. Глаза Андрея блестели в полутьме коридорчика.

— Послушай, — жестко сказал ему Корби, — тебе прямо и направо. Там красивая девчонка, голая и в истерике. Просто зайди в комнату и поцелуй ее. Давай.

— Зачем? — не понял Андрей.

Корби даже смутился от его вопроса.

— Ну, как тебе сказать, — ответил он. — У тебя есть шанс на…

Он сделал характерный жест. Ему было неловко и стыдно.

— Мы вчера слишком много выпили, — промямлил Андрей. — Она, наверное, не в себе, и я не…

Ара открыл дверь, и они вышли из квартиры.

— А куда мы идем? — спросил прилипала.

— По домам, — ответил Корби.

— Я позвоню тебе днем, — решил Андрей.

Ара протянул Корби пачку таблеток. Тот благодарно кивнул.

— Не надо мне звонить, — сказал он.

— Почему? — снова спросил странный мальчик.

— Днем я буду спать, — ответил Корби.

Ара молчал и смотрел на него с сочувствием.

— Тогда я позвоню вечером, — решил прилипала.

— Андрей, — устало сказал Корби, — тебе не нужно звонить мне вечером. Тебе вообще не нужно мне звонить. Мы не друзья.

Андрей досадливо мотнул головой. Его тонкое лицо исказила нервная судорога.

— И что такого в твоих друзьях, чего нет во мне? — тяжело проговорил он. — Я не урод и не дурак. Так чем тебе не нравится моя компания? Объясни.

— У нас нет ничего общего, — сказал Корби.

— О, ты ошибаешься, — странно усмехнулся Андрей.

— И что же это? — спросил Корби.

Они добрались до первого этажа. Здесь пахло мусоропроводом. Смутно белели почтовые ящики.

— Иногда людей объединяют вещи, о которых трудно говорить, — попытался объяснить странный мальчик. — Это связано с судьбой и с самыми главными событиями в жизни человека…

Корби открыл дверь подъезда, и вдруг его осенила идея.

— Послушай, — перебил он, — мы: я, Ара и Ник, — мы банда. Стать одним из нас не так-то просто.

Ара удивленно поднял брови. Корби бросил на него выразительный взгляд: «Подыграй мне».

— Ты должен пройти посвящение, — продолжал Корби. — Но я тебя предупреждаю, что это будет трудно.