Нора Робертс - Ключ света

Кое-кто не беспокоится о своем счете за электричество.

Туман дрейфовал вокруг основания дома, напоминая ров, заполненный молочной дымкой.

Ударила молния, и она уловила мелькание белого знамени с золотым ключом, развевавшегося с одного из самых высоких пиков.

Она медленно подъехала ближе. Горгульи склонялись вдоль стен, нависая над карнизом. Дождевая вода извергалась из их ухмыляющихся ртов, срывалась с угрожающих когтистых лап.

Она остановила машину перед каменной границей широкой галереи и очень серьезно обдумала вариант повернуть обратно в грозу и поехать прочь.

Она обзывала себя трусихой, инфантильной идиоткой, спрашивала себя, где ее авантюризм и любопытство.

Оскорбления сделали свое дело, так что вскоре она уже сжимала пальцы на дверной ручке своей машины. От резкого стука в окно из ее горла вырвался пронзительный крик.

Всматривающееся в нее костистое белое лицо в окружении черного капюшона превратило крик в беззвучный вопль.

Горгульи не ожили, убеждала она себя, повторяя слова снова и снова и опуская стекло вниз на осторожные полдюйма.

— Добро пожаловать в Варриорс Пик. — Его голос рокотал на фоне дождя, а его приветственная улыбка демонстрировала ну очень много зубов. — Если вы просто оставите ключи в машине, я присмотрю за ней для вас.

Прежде, чем она могла бы подумать заблокировать замки, он открыл ее дверь. Он блокировал порывы ветра и дождя своим телом и самым большим зонтом, который она когда-либо видела.

— Я доставлю вас к двери в сухости и сохранности.

Что это за акцент? Английский? Ирландский? Шотландский?

— Спасибо. — Она начала выкарабкиваться наружу, ощущая, как что-то тянет ее назад. Паника медленно перетекла в смущение, когда она осознала, что все еще пристегнута к сиденью ремнями безопасности.

Освободившись, она съежилась под зонтом, стараясь выровнять дыхание, пока он вел ее к двойным входным дверям. Они были достаточно широки, чтобы через них мог пройти полуприцеп, и могли похвастать тяжелым серебряным дверным кольцом величиной с турецкое блюдо, выполненным в виде драконьих голов.

Вот это добро пожаловать, — подумала Мэлори за мгновение до того, как одна из дверей открылась, проливая наружу свет и тепло.

У женщины были прямые, великолепные волосы цвета огня — они рассыпались вокруг лица в совершенстве углов и изгибов. Ее зеленые глаза плясали, как будто видели нечто забавное, недоступное остальным. Она была высокой и стройной, одета в длинное платье текучего черного цвета. На ее груди лежал серебряный амулет с толстым прозрачным камнем.

Ее губы, такие же яркие, как волосы, изогнулись, когда она протянула сверкающую кольцами руку.

Она выглядела, подумала Мэлори, как будто вышла из очень сексуальной волшебной сказки.

— Мисс Прайс. Добро пожаловать. Такая волнующая гроза, но, я уверена, быть снаружи в такую погоду сильно утомляет. Входите.

Ее рука была теплая и уверенная. Она провела Мэлори в холл.

Свет от хрустальной люстры был таким чистым, что казался сплетенным из сахарных нитей, сверкающих в переплетениях и изгибах серебра.

На мозаичном полу проступали изображениями уже знакомых воинов и других фигур, скорее мифологических. Но она не могла опуститься на колени и изучить это великолепие, как ей хотелось, а при взгляде на картины, вывешенные на стенах цвета расплавленного масла, она едва сдержала стон наслаждения.

— Я так рада, что вы смогли присоединиться к нам сегодня, — продолжала женщина. — Мое имя Ровена. Пожалуйста, позвольте мне пригласить вас в гостиную. Там очень приятный огонь. Еще рано для этого, но из-за грозы показалось в самый раз. Было трудно вести машину?

— Напряженно. Мисс…

— Ровена, просто Ровена.

— Ровена. Могу я немного привести себя в порядок, прежде чем встретиться с другими гостями?

— Конечно. Дамская комната. — Она показала жестом на дверь, спрятанную под длинным изгибом парадной лестницы. — Гостиная — первая дверь на право. Располагайтесь.

— Спасибо. — Мэлори осторожно прошла внутрь и тотчас решила, что «дамская комната» было очень бедным названием для столь шикарного, просторного помещения.

Полдюжины свечей на мраморной стойке излучали свет и благоухание. Бордовые полотенца для рук, окаймленные серовато-бежевой тесьмой, были развешаны недалеко от щедрого бассейна раковины. Водопроводный кран, выполненный в форме лебедя, мерцал золотом.

Здесь на мозаичном полу была изображена русалка, сидящая на камне. Она улыбалась синему морю, расчесывая свои волосы цвета пламени.

На этот раз, дважды убедившись в том, что заперла дверь, Мэлори все же встала на колени, чтобы исследовать искусную работу.

Превосходно, мысленно восхитилась она, пробегая пальцами по гладким плиткам. Старинное, без сомнения, и блестящее исполнение.

Было ли что-нибудь более могущественное, чем способность создавать красоту?

Она выпрямилась, помыла руки с мылом, от которого исходил едва уловимый запах розмарина. Она улучила момент, чтобы полюбоваться коллекцией морских нимф и сирен в рамках на стенах, прежде чем выкопать из сумочки свою пудреницу.

Со своими волосами она мало что могла сделать. Не смотря на то, что она убрала их назад и закрепила зажимом с искусственными бриллиантами, погода привела в полный беспорядок ее светло-русые локоны. Это как посмотреть, подумала она, припудривая свой нос. Легкий художественный беспорядок. Не так элегантно, как у рыжеволосой, но ее вполне устраивало. Она обновила помаду на губах, удовлетворенно отметив, что бледно-розовый цвет был удачным выбором. Нежный и едва различимый, он как нельзя лучше сочетался с ее молочно-белой кожей.

Она слишком много потратила на костюм для коктейля. Это точно. Но женщина имеет право на маленькие слабости, напомнила она себе, расправляя тонкие атласные лацканы. Кроме того, синевато-серый цвет очень шел к ее глазам, а строгие линии приближали все вместе к деловому, но элегантному стилю. Она закрыла сумочку и вздернула подбородок.

— Прекрасно, Мэл, давай займемся делом.

Она вышла, подавив желание вернуться на цыпочках в холл и попускать слюни возле картин.

Ее каблуки проворно зацокали по плитке. Она всегда получала удовольствие от этого звука. Сильный. Женственный.

Когда она прошла в первую дверь на право, она просто не смогла сдержать нервного вздоха.

Она никогда не видела такого прежде, даже в музее. Предметы старины были ухожены с такой любовно, что их поверхности сверкали подобно зеркалам. Богатые, глубокие цвета, говорящие о художественном вкусе; пледы, подушки и драпировки были выполнены не менее искусно, чем картины или скульптуры. В дальнюю стену был встроен камин, в котором она могла бы свободно встать в полный рост с разведенными в стороны руками. Отделанный малахитом, он вмещал чудовищного размера бревно в красных и золотых языках пламени.