Землетрясение - Ричард Карл Лаймон
Оставь это, - сказал он себе. - Этот момент ты уже пропустил. Нужно представлять то, что происходит именно сейчас. А сейчас она наверняка уже сняла с себя всю запотевшую одежду. Стэнли обожал представлять эту сцену. Начинала она, как правило, с обуви. Балансируя на одной ноге, поднимала другую, немного наклонялась, бралась рукой за кроссовок...
Нет, черт возьми. Да. Точно. Что она делает сейчас? В этот самый момент? Стэнли посмотрел на часы. Восемь-девятнадцать. Наверное, уже стоит под душем, подставляя свое обнаженное тело под его горячие струйки. Или, возможно, растянувшись, лежит в ванной. Стэнли не знал, что она предпочитает, душ или ванну. Скорее всего, являясь спортсменом, Шейла была из тех, кто отдает предпочтение душу. Но другая ее часть, более женственная и чувственная, наверняка любит получать наслаждение, развалившись в ванне, полной горячей воды. Скорее всего выбор просто зависит от ее настроения. От моего настроениия, поправил себя Стэнли. Похоже, сегодня она все-таки принимает душ.
Стэнли сложил газету со спортивными новостями, положил на колени и закрыл глаза. Теперь он видел раздвижные двери душа, обволоченные густой дымкой пара. Несмотря на пар, они были не затуманены, и он мог видеть прямо сквозь них, как будто их вообще не существовало. Он видел Шейлу, стоящую под струей душа, с откинутой назад головой, задранными локтями и ладонями, нежно массирующими мокрые пряди волос. На ее лице поблескивали капли воды. Блестящие ручейки стекали на грудь и подрагивали от движения рук, словно жидкие алмазы, один за другим скатывающиеся вниз...
Стул под Стэнли дернулся. Он подумал, что это мать незаметно вторглась в комнату и, развеивая фантазии, толкнула его своей инвалидной коляской. Ты грязный извращенец! Открыв глаза, он понял, что мать не имеет с этим внезапным толчком ничего общего. Ее не было в комнате. Сама-же комната тряслась с такой невероятной скоростью, что все окружающие его предметы буквально расплывались перед глазами. Лампа рядом с ним поехала в сторону. Он скинул с колен газету и наклонился, чтобы не упасть.
- Землетрясение! - закричал он, выбегая из комнаты.
Естественно, мать уже была в курсе. Сквозь собственный голос, Стенли услышал ее крик, а так-же заглушающий их обоих гул землетрясения за окном и грохот падающих и разбивающихся по всему дому вещей. Что-то ударило его по плечу, когда он пробирался к входной двери. Штукатурка? Потолок! Надо выбираться отсюда! Он схватился за ручку и повернул ее. Та не поддалась и он вспомнил, что забыл разблокировать замок. Он отпустил ручку и попытался зажать штырек между большим и указательным пальцами. Тот выскальзывал из них, словно не хотел, чтобы его отпирали.
- Дерьмо! - крикнул он. А затем замок поддался. Быстрым движением он открыл его. И еле удержался на ногах, когда дом накренился. Спасаясь от падения, он вовремя успел ухватиться за ручку двери.
- Стэнли! - визжала его мать. - Помоги мне! Помоги мне!
Он обернулся через плечо. И увидел мать, сгорбившуюся на своей инвалидной коляске, и выезжающую из столовой на такой бешеной скорости, словно пытается обогнать соперника на финишной прямой. И тут вокруг нее начали падать куски бетонных плит и гипса - треснул потолок. Вместе с ними сверху на нее сыпались облака белой пыли.
- Стэнли! - закричала она.
- Я должен открыть дверь!
Он повернул ручку и дернул. Дверь полетела в него. Он забыл отцепить охранную цепочку, но увидел, что пластина выскочила из стены и летит прямо в его лоб. Он отшатнулся, таща дверь вместе с собой. Перевешивая, та потянула его в сторону разбитого окна и он отпустил ручку. Собственный вес вернул его обратно на пол. А кресло защитило от падения. Оно упало. Подставка для ног вылетела и с грохотом ударилась о стену за его спиной. Дом рушится! Стэнли обхватил обеими руками голову и закричал. А затем посмотрел на свою мать. Он замолчал. То, что он увидел, было ужасно, но в то же время и как-то забавно. Действительно забавно было видеть, что мать теперь спешила в противоположную от двери сторону (возможно, потому, что путь к двери теперь был заблокирован грудой камней?) и вела себя так, будто находилась в настоящем исступлении. Она больше не кричала. И не просила Стенли о помощи.
Склонившись над коляской, она неистово крутила колеса, причитая:
- Боже мой, Боже мой!
Огромный кусок потолка размером с обеденную тарелку упал прямо перед ней. Либо ей просто повезло, либо она каким-то образом почувствовала опасность, но буквально за мгновение до этого она перестала крутить колеса коляски. Кусок потолка рухнул на пол возле ее ног.
- Боже мой, Бо...
- Эй, Ма! - крикнул Стэнли. - Небеса рушатся!
Казалось, она совсем его не слышала.
Спустя какое-то мгновение, дом рухнул. Но не весь. Лишь та часть, в которой не было людей. Стенли даже мог видеть уголок кресла, на котором сидел совсем недавно: он торчал над обломками арки столовой. Перед его глазами пролегала самая настоящая пещера, собранная из обломков мебели, груды дерева, бетона и штукатурки. Сквозь густой туман пыли, он увидел солнечный свет, пробивающийся сверху над огромными завалами мусора.
- Святое дерьмо, - пробормотал он.
Пока не поздно, нужно поскорее уносить отсюда свою задницу. Он представил себе, как отбегает от двери, пробирается сквозь руины, поднимает из инвалидной коляски мать и волочит ее к выходу, уворачиваясь от падающих обломков. Наконец, они добираются до двери и выходят наружу, в то время, как рушится остальная часть дома. Но он лишь думал об этом, а не ДЕЛАЛ этого. Что, если оставить ее? Что будет, если оставить ее здесь, когда дом упадет окончательно? Не будет ли он потом чертовски об этом сожалеть? Нет, нужно думать о своей собственной заднице и уносить ее
