Людвиг Павельчик - Рыдания усопших (сборник)

Не желаете?

О нет, благодарю, я некурящий. Пару лет назад завязал с этим. Здоровье, знаете ли…

Почему Вы все время повторяете «знаете ли»?

Я сразу пожалел, что сказал бестактность. Но парень не обиделся:

Привычка, зна…

Он осекся и, сконфуженно улыбаясь, оглянулся на Клариту, которая, приподнявшись на локте, рассматривала его с явным любопытством, как некий экзотический фрукт.

Это Ваша жена? Красивая, констатировал он просто, словно в его ежедневные обязанности входило давать оценку чужим женам. Затем, почему-то понизив голос до шепота, парень сделал признание:

Я на историческом учился, пока не выгнали. Не полюбил я все это средневековье и тому подобные штуки, ну а они, соответственно, меня. Перебиваюсь теперь, как придется. То строю, то машины чиню, то охочусь. Только вот не рыбачу: с детства терпеть не мог этой вони. Лодку вон дедову подлатал да развлекаюсь иной раз, когда здесь бываю. Старая она, правда, но добротная. Желаете, прокачу? Меня Робином звать.

Выпаленной одним духом информации мне было несколько многовато. Быть может, Робин и был неплохим малым, но его подход к людям я находил несколько беззастенчивым, если так можно выразиться. Я бы предпочел, чтобы он был посдержанней, а лучше всего – и вовсе не высаживался на берег. Заметив, однако, что я все еще сижу, тогда как мой не в меру общительный собеседник оставался на ногах, я, устыдившись своей невоспитанности, быстро поднялся и протянул ему руку.

Питер.

Парень пожал ее с такой радостью, словно никто никогда не подавал ему руки. Глаза его засияли, и он, должно быть, сделал вывод, что контакт установлен. В это время к нам приблизилась моя жена и, потирая коленки одну о другую, враз изменившимся голосом пропищала свое незамысловатое имя. Робин поприветствовал ее с такой осторожностью, словно боялся, что ее тонкая лапка может навсегда исчезнуть в его громадной ручище. В глазах несостоявшегося историка мелькнул было интерес, но сразу пропал: Кларитины ужимки его, как видно, не интересовали.

Ну, так что, прокатимся? повторил он свой вопрос, на который за любезностями так и получил ответа.

Вообще-то мы, Робин, хотели осмотреть эту постройку, я кивком головы указал на белую башню маяка. Лодок я, признаться, видел в моей жизни достаточно, но старые заброшенные маяки мне еще не попадались. Так что…

В чем же дело?! воскликнул новый знакомый, который, похоже, и впрямь был неплохим парнем. – Этот маяк я знаю с детства – все его ступени и все трещины в его стенах изучил! Идемте же!

Не дожидаясь моего согласия, парень развернулся на каблуке и быстрым шагом направился к маяку, вход в который находился всего метрах в пятидесяти от нас. Кларита же, выплюнув травинку, которую она все это время жевала, неодобрительно сощурила глаза:

Что-то не нравится мне этот рыбак, Питер. Неестественный он какой-то, и вообще…

Я засмеялся тому, что моя жена, всегда такая взбалмошная и опрометчивая, вдруг проявила бдительность.

Ну, Кларита, будь же благоразумной! Парень хочет оказать нам добрую услугу. Ему, наверное, льстит быть экскурсоводом. Не будем же портить ему удовольствие! К тому же, он не рыбак.

Мне все равно, кто он. Что-то в нем не так, говорю тебе! Лучше бы нам не ходить с ним.

Тут Робин, почти скрывшийся уже в обступающей здание густой траве, оглянулся и махнул рукой, подбадривая нас. Отказаться сейчас было бы просто невежливым и я, молча обняв жену за талию, увлек ее за собой. Она вздохнула, но покорилась, предоставив дальнейшее провидению.

Ветхая дверь, протяжно заскрипев, отворилась под натиском Робина, пропуская нас в темное прохладное нутро маяка. Воздух здесь был сырой и затхлый, как в подвале, а темень казалось непроглядной, так как лучи света, проникающие в оставленную нами открытой дверь, способны были осветить лишь небольшой участок каменного пола. Я остановился, намереваясь немного попривыкнуть к темноте, а затем уж следовать дальше. Рядом с собой я слышал чуть сипловатое дыхание парня, знавшего, по его словам, эту берлогу как свои пять пальцев.

Вдруг дыхание стихло. Шаркающие шаги сказали мне, что Робин пошел-таки дальше, не дожидаясь, пока мы сможем к нему присоединиться. Что ж, придется догонять!

Собираясь утром в дорогу, я совсем не подумал взять с собой фонарь, а имевшимися у меня спичками осветить помещение было невозможно. Тем не менее, я чиркнул деревянной палочкой о коробок, в надежде за то время, что она будет гореть, составить себе представление об окружающих меня предметах.

Каково же было мое удивление, когда я, уверенный в том, что Кларита стоит за моим правым плечом в ожидании дальнейших инструкций, вдруг увидел, что она исчезла. Я не слышал ее шагов, и она ничего не сказала мне. Однако в том пространстве, что могло быть освещено вспышкой спички, ее не было. Выйти в дверь она не могла – я непременно заметил бы тень, заслонившую единственный источник света. Пошарив рукой вокруг себя, я убедился, что это не обман зрения – моя Кларита действительно пропала. Заподозрив глупую шутку, я позвал ее по имени. Безрезультатно. Я позвал еще раз. Ничего. Что она себе возомнила, мерзавка?!

Робин, ты не видишь Клариту? прибегнул я к последней возможности избежать скандала при постороннем человеке. Но и на этот раз ответом мне была тишина, нарушаемая лишь звуком капающей где-то воды.

Я разозлился. Куда уперся этот идиот, не дождавшись меня? Или он думает, что я собираюсь целый день играть с ним в прятки? А может, в кошки-мышки?

Эта мысль мне не понравилась. Было в ней что-то зловещее и ледяное.

Спокойно, Питер, спокойно… увещевал я себя. Черт с ним, с этим горе-историком! Мне бы сейчас найти Клариту и убраться отсюда побыстрее. Всю мою романтичность как ветром сдуло. Мне не были более интересны ни маяк, ни его паршивое прошлое.

Тут я услышал звук. Он доносился откуда-то сверху и напоминал не то сдавленный плач, не то скулеж. Такие звуки обычно издают в фильмах пленницы, изо рта которых торчит кляп. Я перестал дышать и прислушался. Звук повторился. Теперь он был еще явственней, словно мучитель удвоил свои усердия. Что происходит в этом старом здании?

Кларита!

Я почувствовал, как в мгновение ока покрылся холодным потом. Если догадка, мелькнувшая у меня, верна, то Робин – маньяк и специально заманил нас сюда, чтобы похитить и истязать мою жену! Этот гад обманул меня напускным дружелюбием, а я, как полный идиот, попался на эту простую удочку! Недаром Кларите он показался подозрительным – ее женская интуиция на этот раз оказалась куда вернее хваленого мужского рассудка. Я же затащил ее сюда чуть ли не силой и сам – сам! – передал ее в руки преступника. Но нет, ничего у тебя не выйдет, ублюдок!