Елена Артамонова - Механические монстры

— Амалия!

Оторвавшись от своего занятия, пышноволосая гадалка подняла глаза, но руку своей жертвы не отпустила.

— Хочешь узнать свою судьбу, становись в очередь, — невозмутимо посоветовала она.

— Это — манекен? — испуганно прошептала подошедшая ко мне Акулиничева.

— Да.

— Не отличишь от человека.

— Присмотрись получше.

Чары Часовщика в полной мере действовали лишь на тех, кто не знал правды. Когда я рассматривал гадалку, мне казалось, что передо мной два наложенных друг на друга изображения — миловидной девушки и мертвенно-бледной восковой куклы.

— Эй, Амалия! Я видел тебя в мастерской. Твое место в музее, и никогда тебе не сравниться с живым человеком!

Встревоженный странными речами паренек попытался выдернуть ладонь из пальцев гадалки, но у нее оказалась поистине железная хватка.

— Он узнает свою судьбу! — полным угрозы нечеловеческим голосом проскрежетало чудовище.

Парня надо было спасать. Осмотревшись, я увидел за столиком летнего кафе рассеянно вертевшую в руках пачку сигарет девицу и подбежал к ней:

— У вас есть спички?

— Пожалуйста. — Рука с длиннющими накрашенными ногтями протянула зажигалку.

Растолкав зевак, я вернулся к манекену. Щелкнула зажигалка, и в моей руке затеплился маленький огонек.

— Амалия, восковая тварь, тебе это по вкусу? Отпусти парня!

— Он уз…

Признаюсь, я хотел только припугнуть механического монстра, но пышная прическа Амалии сыграла с ней злую шутку — синтетические локоны мгновенно вспыхнули жарким, но почти не различимым на солнце пламенем. Жуткий металлический скрежет, который трудно было назвать криком, огласил улицу. Манекен тут же сорвал горящий парик, но воск на его лице уже расплавился и крупными каплями начал стекать на асфальт. Вырвавшийся из рук механического чудовища парень с ужасом посмотрел сперва на него, а потом на меня и заорал:

— Смотрите, кровь! Он хочет ее убить!

Возникла невообразимая суматоха, и мне стало понятно, что следует как можно быстрее уносить ноги. Еще раз взглянув на державшуюся за щеку лысую Амалию, я обалдел от изумления — по ее лицу струилась самая настоящая кровь! Наваждение было пугающе ярким и достоверным, и лишь слова подбежавшей к месту происшествия Светки помогли развеять чары Часовщика.

— Ребята, смотрите, это воск, обыкновенный воск, — убеждала она, указывая на застывшую розоватую лужицу. — Амалия — механическая кукла, а не человек.

— Светка, беги! — крикнул я, расталкивая любопытных. — Встретимся у школы.

Вклинившись в толпу, мне все же удалось прорваться к скверу и скрыться в густых зарослях цветущей жимолости. Вскоре погоня отстала. Немного попетляв по безлюдным улочкам, я направился к родному учебному заведению. Обычно после уроков Арина поджидала меня возле школы, и сегодняшний день не стал исключением.

— Привет, Петька! — она поднялась со школьного крыльца.

— Привет.

— Я, признаться, ждала тебя с другой стороны.

— Прогулял школу. Знаешь, сегодня столько всего произошло.

— Петя! Арина!

Увидев приближающуюся Акулиничеву, Арина напряглась, приготовившись к бегству или нападению.

— Светка — такая же, как мы, — успокоил я Арину. — Вчера вечером механический слуга Часовщика напал на нее и поранил руку. Видишь кровоточащую царапину?

— Дай — ка… — Акулиничева неохотно протянула руку, и Арина долго ее рассматривала. — А почему ты отказалась фотографироваться?

— Просто тогда вы меня здорово достали.

Мою золотоволосую напарницу такое объяснение вполне устроило, и она протянула Акулиничевой руку:

— Прости, что приняла тебя за другую. Надеюсь, втроем нам легче будет справиться с Часовщиком и его истуканами.

— Ладно. Все в прошлом, — улыбнулась Светка. — Сказать честно, ты тоже казалась мне подозрительной.

Наблюдая за девчонками, я невольно вспоминал Амалию. Когда она бросила горящий парик, мне представилось, что вместо расплавленного воска на асфальт капает настоящая кровь, и избавиться от этой иллюзии было не так — то легко. Могла ли кровоточащая царапина служить достаточным доказательством невиновности Светки, или… Отбросив тягостные сомнения, я рассказал Арине о «неправильных» часах и прочих загаданных Незнакомцем загадках.

— Можно ли доверять призраку? Что, если этот ваш Незнакомец в Черном — еще одна созданная Часовщиком иллюзия?

— Арина, мы встречались с ним и раньше.

— Не доверяю я этим магам и колдунам!

Посовещавшись, мы все же решили заняться поиском таинственных часов, которые наверняка представляли собой один из экспонатов коллекции Дмитрий Дмитрича.

— В любом случае необходимо проникнуть в подземелье, — подытожила обсуждение Арина. — Там и часы, если, конечно, они существуют в реальности, и автоматы, и сам старый злодей. Следовательно, начинать надо с поисков прохода в монастырский подвал.

Идея понравилась, но приступить к ее реализации мы решили после обеда, поскольку в данный момент вся наша компания больше напоминала стаю очень-очень голодных волков.

Однако перекусить мне так и не удалось. Едва я перешагнул порог квартиры, как мама протянула пакет и деньги:

— Петя, будь добр, купи хлеб, сливочное масло и кетчуп.

Оставалось только развернуться и проследовать к ближайшему продуктовому магазину. Не дойдя до него метров двадцать, я отвлекся, обратив внимание на весьма странную особу, неровным шагом двигавшуюся по улице. Наибольшее недоумение вызывала именно ее походка — казалось, девушка хочет остановиться и при этом упорно, преодолевая себя, движется вперед.

— Вика!

Она обернулась, хотела что — то сказать, но вместо этого только прибавила шаг. Я догнал ее и пошел рядом.

— Толкачев, наверное, у меня лунатизм и раздвоение личности, — даже не поздоровавшись, сообщила Барышева. — А может быть, и то и другое, да еще в тяжелой форме.

— Послушай, Вика, давай приземлимся на ближайшую лавочку и все обсудим.

— Даже пробовать не стоит.

— Говорить?

— Остановиться…

Вика почти бежала. Я схватил ее за руку, но она с неожиданной силой освободилась и продолжила движение вперед.

— Барышева, куда ты собралась?!

— Не знаю! Но остановиться просто невозможно, — на ходу смахивая слезу, пояснила Вика. — Этим утром я поняла, что не могу есть. Хочу, к примеру, откусить кусок колбасы, а руки сами отодвигают тарелку, и кто — то моим голосом говорит: «Спасибо, мама, я сыта».

— Перед обрядом оживления кукол ты ведь тоже постилась?

— Каким обрядом? — Вика посмотрела на меня с удивлением. — А… Ты имеешь в виду сон? Но ведь я никому о нем не рассказывала.