Наталья Александрова - Последний ученик да Винчи

— Антонио, — проговорил Старыгин, зябко поеживаясь, — зачем ты рассказал нам на ночь эту кошмарную историю? Чтобы лишить Машу сна? Это повествование явно не предназначено для девичьих ушей!

— К вашему сведению, я не слабонервная школьница, — обиделась Маша, — и давно вышла из того возраста, когда можно лишиться сна от подобной страшилки. Непонятно только, к чему Антонио все это нам рассказал. Не хочет же он сказать, что к пропаже «Мадонны Литта» причастны люди-леопарды!

— Нет, конечно, — итальянец грустно улыбнулся. — Я хочу только сказать, что тайные общества существовали во всех странах и во все времена… существовали и существуют по сей день. И как нигерийские люди-леопарды искренне верят, что во время священных ритуалов в них вселяется дух леопарда, так почитатели мифического амфиреуса могут верить, что в них вселяется дух этого кошмарного создания.

— Кажется, мы живем не в дикой стране, где все еще бытуют подобные суеверия, — неуверенно проговорила Маша.

Белая собака улеглась у ее ног и замахала пушистым хвостом, разметая песок на дорожке.

— Кажется, вы нашли здесь еще одного друга, — улыбнулся Антонио. — Не считая меня, конечно. Но все же… не хочу вас пугать, но тайные общества вроде «людей-леопардов» существуют не только в таких диких местах. Слышали вы что-нибудь о так называемом Горном Старце?

— Кажется, это какой-то средневековый торговец наркотиками? — неуверенно проговорила Маша.

— Торговец наркотиками! — итальянец заразительно расхохотался. — Вот она, современная молодежь! Впрочем, в ваших словах есть доля истины. Горный Старец действительно использовал наркотики, а именно — гашиш, только он ими не торговал, при помощи гашиша он держал в руках своих многочисленных подручных. Их так и называли — асассины, то есть гашишины.

Настоящее имя Горного Старца — Хасан ибн Саббах, он родился в XII веке в Хорасане, в семье мусульманина-шиита. Шииты — это течение в исламе, сторонники которого почитают Али, четвертого имама. В юности он был знаком с Омаром Хайямом. В более зрелом возрасте присоединился к исмаилитам, радикальному крылу шиитов, и обосновался в горной крепости Аламут, в современном Ираке. Хасан ибн Саббах принимал в своей крепости молодых людей, готовых на подвиги, и обещал им райское блаженство в традиционном мусульманском духе — с цветущими садами и большеглазыми гуриями. Только, в отличие от других проповедников ислама, он обещал все это не после смерти, а при жизни, на земле, не покидая стен Аламута. Средство для достижения райского блаженства было простое, но действенное — так называемый зеленый мед, попросту — наркотик на основе гашиша. Впрочем, это не противоречило убеждениям Горного Старца: пророк Мухаммед запретил пить вино, но ничего не сказал по поводу наркотиков.

Одурманенные наркотиками юноши были на все готовы для того, чтобы вернуться в «райские сады» Горного Старца. А требовалось от них только одно: отправиться туда, куда пошлет Хасан ибн Саббах, например, в Багдад, или Каир, или Исфахан, и убить того, на кого указала рука Повелителя Горы. В ход шли меч и кинжал, петля и таинственный, известный только асассинам яд.

То есть, выражаясь современным языком, Горный Старец создал базу по подготовке наемных убийц. Я не оговорился: если поначалу люди Старца совершали свои «акции» в интересах секты исмаилитов, расправляясь с их религиозными противниками и гонителями, то позднее Хасан стал брать деньги за устранение неугодных кому-то людей. Среди его жертв были и восточные владыки, и вожди крестоносцев. Так, по некоторым сведениям, его люди устранили Конрада де Монферрата.

Горный Старец уделял большое внимание психологической подготовке своих людей. Кроме наркотиков, применял различные виды гипноза и медитации, в результате его посланцы превращались в зомби, в живых роботов, послушно выполняющих волю своего хозяина. Убийцы-асассины не знали страха, они готовы были умереть за своего предводителя, и поэтому все, от простолюдина до монарха, страшились их, никто не чувствовал себя в безопасности. Власть Горного Старца за короткое время распространилась на огромную территорию, и даже султан Мелик-шах вынужден был заключить с асассинами договор. Старец прожил в крепости Аламут тридцать четыре года, не выпуская из рук бразды правления своей невидимой империей, которая распалась только после его смерти.

— Еще раз хочу напомнить вам, — проговорила Маша, когда Антонио замолчал и наступила тишина, нарушаемая только журчанием воды и стрекотом цикад, — то, о чем вы рассказали, происходило в двенадцатом веке, далеко на востоке, а мы с вами живем в цивилизованном мире, в Европе, в двадцать первом столетии…

— В свою очередь хочу напомнить вам, Мария, что в двадцать первом веке были события одиннадцатого сентября и многие другие, перед которыми деяния асассинов бледнеют и кажутся детскими шалостями! В руках наследников Горного Старца не только яд и кинжал, но гораздо более страшное оружие, а в мире по-прежнему полно людей, готовых на смерть ради какой-нибудь бредовой идеи! Знаете ли вы о тайном ордене «Золотая заря», созданном в Англии в конце девятнадцатого века и поддерживавшем тесные связи с немецкими розенкрейцерами, членами «Общества Туле» и «Аненербе», в число которых входили Альфред Розенберг, Рудольф Гесс и Адольф Гитлер?

— Все, все, прекрати! — Старыгин замахал на итальянца руками. — Ты совершенно запугал и запутал Машу! Если не возражаешь, мы хотели бы отдохнуть, завтра нам предстоит тяжелый день!

— Конечно, — Антонио смутился. — Простите меня, я слишком увлекся. Меня оправдывает только то, что тема тайных обществ всю жизнь чрезвычайно занимала меня. Не буду больше утомлять вас, надеюсь увидеться с вами завтра.

Антонио простился с друзьями и вызвал от администратора дома такси.

Маша поднялась вместе со Старыгиным на второй этаж, пожелала ему спокойной ночи и вошла в свою комнату.

В первый момент она почти ничего не видела в темноте, однако ей почудилось какое-то движение. Нашарив рукой выключатель, она включила свет и вскрикнула. Посреди комнаты стоял худой, высокий человек в облегающем черном костюме и черной трикотажной шапочке с прорезями для глаз, натянутой на лицо. Он рылся в Машиной сумочке, что-то раздраженно бормоча.

— Дмитрий! — закричала Маша, отступив к двери. — На помощь!

Человек в маске издал злобное шипение, как готовая к броску кобра, и повернулся к Маше. Ей показалось, что через прорези маски на нее уставились два разноцветных глаза. В ту же секунду дверь распахнулась, на пороге появился Старыгин.