Лана Синявская - У черта на посылках

Потыкавшись во все стороны, я наконец-то нашарила тяжелые складки бархатных штор, потянула их в сторону и зажмурилась от неожиданно ударившего в глаза луча света. Лучик был совсем слабенький, но в комнате стало достаточно светло, чтобы я смогла оглядеться. О! Лучше бы я этого не делала, честное слово. Комната была совсем маленькой, почти всю ее, как я и предполагала, занимала массивная кровать, заваленная горой пестрого тряпья. То есть это я сначала так подумала, а когда поняла, что в кровати лежит человек, то едва не заорала от ужаса. Самое ужасное, что это был не просто человек. Передо мной лежала Инна Теодоровна, погруженная в глубокий сон. «Господи, – беззвучно заскулила я, – куда меня занесло!» В любую минуту старая ведьма могла проснуться, и тогда…Ой, мама, нет, лучше я не буду думать о том, что будет тогда!

В неловкой позе я замерла возле окна, боясь пошевелиться. От двери меня отделали каких-то три-четыре шага, но чтобы сделать их, нужно было закрыть штору, чтобы экономка, проснувшись, ничего не заподозрила. Это означало снова оказаться в полной темноте. Решиться на подобное было выше моих сил. Я стояла, обливаясь потом, каждую секунду ожидая, что мегера откроет глаза. Ужасный тяжелый запах забивал ноздри, мне было трудно дышать. Мне было безумно страшно, но выбора не было. Нужно было немедленно уходить. Я еще раз посмотрела на застывшее лицо ужасной женщины. Меня не покидало ощущение, что она не спит, а наблюдает за мной сквозь ресницы, поджидая, когда я задерну шторы, чтобы наброситься на меня в темноте.

И все-таки мне пришлось это сделать. Я изо всех сил рванула штору, лишая себя спасительного света, и опрометью бросилась к выходу, опомнившись только в коридоре. Сердце колотилось о ребра с такой силой, что мне было больно, в голове гудели колокола, перед глазами плыл туман. Почти на четвереньках я вскарабкалась вверх по лестнице обратно в кухню, подальше от этой страшной спальни. Только наверху у меня возник вопрос, который должен был возникнуть еще там, в комнате старухи. А почему она спит днем? Да еще так крепко? Я посмотрела на часы и убедилась, что время давно перевалило за полдень. Я припомнила, что никогда не видела старуху днем. Раньше я только радовалась тому, что она не слишком часто попадается мне на глаза, а теперь это показалось мне довольно необычным. Хотя могло существовать вполне логичное объяснение. Некоторые, так называемые «совы», ложатся спать чуть ли не под утро, предпочитая днем отсыпаться, а ночью ведя активный образ жизни. В этом нет ничего удивительного. Инна Теодоровна, видимо, относится именно к этой категории, и в этом нет ничего зловещего.

Но мне все равно было страшно, хотелось выйти из дома на свежий воздух, и я поспешила на улицу. Денек выдался довольно серенький, но даже вид хмурого неба казался мне более привлекательным, чем мрачная красота душных комнат писательского особняка. Я так торопилась выскочить во двор, что не подумала о том, что одета в легкую блузку из тонкого шелка, а на улице не больше семи градусов тепла. Я сразу же замерзла, Но возвращаться за курткой в свою комнату было выше моих сил. Обхватив себя руками за плечи, я обрела вдоль стены дома в сторону гаража. Рядом с ним был какой-то сарай, точнее, небольшой дощатый домик. Я подошла поближе и толкнула дверь. Она оказалась незапертой. Собственно, запирать тут было нечего, в домике хранился садовый инвентарь: грабли, лопаты, и тяпки были свалены грудой в углу. У стены горкой лежали длинные деревянные ящики, похожие на те, в которых обычно выращивают рассаду. Сейчас они были пусты, хотя земля внутри еще не успела высохнуть, значит, рассаду высадили в открытый грунт совсем недавно. От нечего делать я обошла маленький домик по периметру, разумеется, не обнаружив ничего интересного. Пол здесь был земляной, стены тонкие и мне было не намного теплее, чем на улице, но хотя бы не дул такой пронизывающий ветер.

Возле двери что-то зашуршало, я оглянулась и с криком отпрянула, увидев жирную крысу совсем близко. Крыса совсем не испугалась, а я, споткнувшись об один из ящиков, с воплем обрушилась прямо на стоящий в углу садовый инвентарь. Грохот отпугнул-таки наглого грызуна, и он юркнул в какую-то щель, а я, потирая многочисленные ушибы, попробовала приподняться. Кажется, обошлось без переломов и серьезных травм. Я поднялась и оглянулась на разбросанные по всему сараю инструменты. Придется собрать все на место. Я нагнулась, подобрала грабли, и потянулась вперед, чтобы положить их на прежнее место, да так и застыла с граблями у руках, уставившись на небольшой пятачок земли в самом углу. Кто-то очень старался, чтобы это место выглядело таким же, как и весь остальной пол, свежеразрытую землю тщательно утрамбовали. Но из-за влажной погоды перекопанная земля не успела еще достаточно просохнуть, она была немного темнее. Прислонив грабли к стене, я присела на корточки, разглядывая свою находку и размышляя, что мне с ней делать. До сих пор моя инициатива не приносила результатов. Так что и в этом случае я вполне могла обнаружить что-нибудь вроде, дохлой кошки, похороненной со всеми почестями. «Ну что же, пусть будет кошка». – Решила я, и взялась за тяпку. Кошку я не нашла, хотя то, что оказалось в тайнике, выглядело не менее странно. Я постаралась припомнить, не встречались ли мне здесь какие-нибудь дети? Найденный предмет мог принадлежать только им, ибо это была обыкновенная кукла. Нет, не совсем обыкновенная. Она была тряпичная, с нарисованным лицом и цветными пуговками вместо глаз. Похоже было, что куклу сшил ребенок, она выглядела довольно корявой, хотя было понятно, что это – девочка, одетая в брючки и кофточку-распашонку. Ткань, из которой была сшита эта кофточка, была из разряда очень дорогих, натуральный шелк особой выделки и необычной расцветки – фиолетовый батик. Это какая же мать позволила своему ребенку кромсать такую дорогую вещь? Хотя, возможно, в этом и рылась причина того, что тщательно завернутую в полотенце куклу закопали в сарае, подальше от посторонних глаз. Я еще раз провела пальцами по шелковистой поверхности кофточки и вскрикнула, уколовшись обо что-то. На пальце выступила кровь. Я нахмурилась и принялась рассматривать куклу более внимательно, обнаружив, что слева, в том месте, где у человека находится сердце, в игрушку глубоко воткнута длинная булавка с маленькой бусинкой на конце. Булавку всадили так глубоко, что острый конец, пронзив насквозь фигурку, высунулся из спины. Об это острие я и поцарапала палец.

Что за глупые шутки? К тому же я сделала еще одно, неприятно поразившее меня открытие: длинные, кудрявые волосы куклы вовсе не были синтетическими, это были самые настоящие человеческие волосы…