Затаившийся у порога - Эдвард Ли
Огромная, широкоплечая фигура приблизилась и подняла её.
- Святой Моисей, с тобой всё в порядке, мисс? - раздался добродушный, но тяжёлый голос.
Хейзел просто безвольно лежала на руках, которые казались надёжными, как металлические перила.
- Я, я... - только и смогла сказать она.
- Не волнуйся. Эти мужчины ушли, - сказал ей грубый северный акцент.
А затем она почувствовала, как её пронесли на небольшое расстояние и посадили на пассажирское сиденье того, что, по её мнению, должно было быть пикапом. Её спаситель исчез на мгновение, затем вернулся с сумочкой и скудной одеждой. Он накрыл её одеялом. Когда он сел за руль, Хейзел наконец смогла сказать:
- Спасибо. Ты спас мою жизнь.
Его форма выглядела нечёткой.
- Ой, нет, я сомневаюсь, что они бы тебя убили, но они были грубыми, но сейчас всё в порядке. Я тебе скажу, однако, если этот парень делал то, что, похоже, он делал... ну, я почти хотел бы убить их сам, - пауза. - Кажется, в этом мире много злых людей.
Хейзел обняла себя под одеялом, когда пикап отъехал. Ответил ли Бог на её молитвы или это была просто удача? Наконец к ней вернулось зрение, и она смогла разглядеть в подробностях своего спасителя...
"Я не верю..."
Это был мускулистый мужчина, которого она видела за выносом мусора. "Лесник".
- Ты, должно быть, одна из девчонок, живущих у Уилмарта.
- Да, - выпалила она. - Меня зовут Хейзел Грин.
- А я Гораций Ноулз. Вырос здесь, - он покачал головой, увенчанной тонкими прямыми чёрными волосами до воротника. - Здесь лучшие леса и природа, которые ты можешь найти в нашем районе, - мирное растягивание зазвучало еле сдерживаемым гневом. - Но иногда случаются такие нечестивые вещи. Это может отпугнуть туристов. Никогда не понимал, почему некоторые люди такие... плохие.
"Такие злые", - спонтанно подумала Хейзел.
- О, но мы с подругой на самом деле не туристы - её, кстати, зовут Соня. Мы просто приехали, чтобы встретиться с её женихом. Он унаследовал хижину Генри Уилмарта.
- Я встречался с профессором Уилмартом только один раз. Очень хороший человек, и очень жаль, что так случилось...
- Да...
- Что ж, лучше не думать об этом. Особенно после того, через что тебе пришлось пройти. Всего двадцать минут, и я доставлю тебя к шерифу округа.
Хейзел потёрла живот под одеялом; он всё ещё болел от принудительных рвотных схваток.
"Шериф округа..."
- Не беспокойся, Гораций. Но если бы ты мог отвезти меня обратно в хижину, это было бы здорово.
Только сейчас она заметила остальные черты его лица: точёная челюсть, тёмные глаза, бакенбарды.
"Он деревенский Адонис", - подумала Хейзел.
Но Гораций выглядел встревоженным её комментарием.
- Но, мисс, тебя изнасиловали, не так ли?
"Приятель, из-за того дерьма, которое эти животные сделали со мной, твоё типичное изнасилование выглядит как дети, пускающие мыльные пузыри".
- Да, но мне неудобно сообщать об этом в полицию. Я не могу дать описание; они были в масках.
Гораций мрачно кивнул.
- Кажется, я понял, о чём ты говоришь. Многие женщины не сообщают, что их изнасиловали, потому что половине из них не верят.
Она чуть не рассмеялась.
"Все женщины, которые рассказывают об этом, шлюхи. Ага".
- Они не порезали меня и не убили. Мне на самом деле очень повезло.
- Боже милостивый, но и это не пустяки, - сказал Гораций.
Хейзел остановилась на его словах. Бессознательно её пальцы скользнули между грудей и коснулись её креста.
- Если ты так уверена, - сказал он, - то я верну тебя в хижину в кратчайшие сроки.
Теперь Хейзел почувствовала облегчение. Но потом...
- Ой, подожди минутку. Я грязная! Я не хочу, чтобы Соня видела меня такой; она беременна, и это определённо огорчит её. Рядом есть мотель? Мне очень нужен душ.
- "Гостевой дом Кезии Мейсон" полон, я в этом уверен, да и тебе будет приятнее, если ты помоешься в моём трейлере.
- Спасибо, Гораций. Ты находка.
Всего через несколько минут она неуклюже вошла в скромный передвижной дом, обвешанный колокольчиками; её рука держала одеяло завёрнутым вокруг себя. Гораций нёс её вещи позади неё.
- Не такой уж большой, но это дом.
- Он очень хорошо обставлен, - сказала Хейзел об интерьере.
Это выглядело совсем не трейлером, а чем-то более уютным. Плюшевый диван и ковёр, тёмные стены, картины в рамках.
- Прямо здесь, - сказал он и открыл узкую дверь.
Он протянул ей полотенце. Когда она взяла его, она потеряла хватку за одеяло и наполовину распахнулась, обнажая свой меховой лобок, живот и одну грудь.
Гораций тут же отвернулся.
- Упс, - сказала Хейзел.
- Я буду здесь, если тебе что-нибудь понадобится.
- Спасибо.
Ванная представляла собой крошечное отделение, но для Хейзел в тот момент оно не могло быть более роскошным. Она чувствовала себя осквернённой мерзостью - на самом деле, злом - и отчаянно нуждалась в том, чтобы смыть всю эту немыслимую грязь. Она вообразила, что черти тащат её с голой задницей через дерьмовую канаву в аду. Горячая вода в кабине размером с телефонную будку приводила её в негодование, но она застонала от восторга, когда потоки пота, грязи и мочи отслоились. Теперь, когда она была удалена от опасности, она стала больше осознавать потери, которые понесло её тело, особенно её влагалище. Оно болело от нанесённого ему ужасного оскорбления, и когда Хейзел совершенно объективно подумала о том, что именно произошло, она съёжилась.
"Нога! Большая, грязная нога деревенщины!"
Она намылила лобок большим количеством пены, смыла его, затем снова намылила, но всё ещё чувствовала себя грязной. Ей хотелось в душе пузырёк, полный Listerine, и хотелось бы, чтобы она могла подключить шланг к насадке для душа и смыть с себя всё, как грязь с автомобиля. Ей пришлось довольствоваться тем, что она вставляла кусок мыла во вход во влагалище, вытаскивала его, а затем вводила пальцы.
Вытершись и переодевшись, она похромала обратно в переднюю комнату. Теперь её вагина пульсировала постоянной болью. Она услышала странный свистящий звук, который колебался то в одном, то в другом месте, а затем обнаружила Горация сидящим за гончарным кругом в маленькой комнате сбоку. Его нога нажимала на педаль, которая вращала колесо, а его руки искусно лепили пышную вазу из мокрой глины. В углу стояла печь. На вешалках на стене висело множество ножей, стилусов и других инструментов для работы с глиной, а на полках напротив размещалось множество готовых изделий: миски, цветочные горшки, трубчатые
