Стенающий колодец - Монтегю Родс Джеймс
Старик Палмер со своими людьми некоторое время походили вокруг могилы, поглядывая на плиту и простукивая ее со всех сторон, кроме северной.
Хенслоу пробормотал, что можно попытаться с южной стороны – там вроде светлее да и места побольше. И тут мой отец, который все это время лишь наблюдал за ними, подошел прямиком к северной стороне, встал на колени и начал ощупывать плиту вокруг щели. Потом он встал, отряхнул пыль с коленей и говорит декану: «Прошу прощения, мистер декан, но мне кажется, что будет легче, если мистер Палмер попробует начать с этой щели. По-моему, можно засунуть в нее лом и приподнять плиту».
«Благодарю, Уорби, – говорит декан, – отличная мысль. Палмер, прикажи кому-нибудь это сделать, пожалуйста».
И рабочие окружили плиту, сунули в трещину лом и надавили. В ту же минуту, когда все они стояли, наклонившись над плитой, а мы лежали на трифориуме, глядя вниз, на восточном конце хора раздался сильный грохот, будто сверху свалилось огромное бревно. Только не ждите, что я в состоянии рассказать вам, что происходило в церкви дальше. Естественно, началась жуткая суматоха. Я услышал, как отлетела плита, лом со звоном покатился по полу, а декан закричал: «О господи!»
Когда я снова глянул вниз, декан стоял на коленях, рабочие разбегались в разные стороны, Хенслоу помогал декану подняться, Палмер пытался остановить своих людей (так он утверждал впоследствии), а мой отец сидел на алтарной ступеньке, закрыв лицо руками. Декан сильно разозлился.
«Послушайте, Хенслоу, я вас очень прошу, смотрите впредь, куда идете, – говорит он. – И почему все пустились наутек, когда всего лишь упало бревно? Не понимаю».
Хенслоу все мямлил, что он был у другой стороны гробницы, но декана его ответ не удовлетворил.
Затем вернулся Палмер и сообщил, что непонятно, откуда раздался такой шум, так как вроде бы ничего не упало. Когда декан перестал себя ощупывать, они все, кроме моего отца – он все так же продолжал сидеть, где сидел, – собрались в кружок и кто-то зажег свечу, и они заглянули в могилу.
«Нет там ничего, – говорит декан, – что я и говорил! Стойте! Там что-то лежит. И что это? Нотный лист… кусок тряпки… кажется, от платья. Оба современные, никакого интереса не представляют. В следующий раз, я надеюсь, вы обратите внимание на советы образованного человека».
Ну, и что-то вроде этого. И пошел, прихрамывая, прочь к северному выходу, только по дороге закричал на Палмера, почему тот оставил дверь открытой. Палмер ответил: «Простите, сэр» – и пожал плечами, а Хенслоу говорит: «По-моему, мистер декан ошибается. Я сам закрыл за собой дверь. Правда, он так расстроен».
Затем Палмер говорит: «А где Уорби?», тут они увидели, что отец сидит на ступеньке, и подошли к нему. Он уже пришел в себя и утирал пот со лба. Палмер помог ему подняться, что меня очень обрадовало.
Я не слышал, о чем они говорили: было слишком далеко. Но мой отец указал на северный вход в неф, а Палмер с Хенслоу оба выглядели очень удивленными и испуганными. Вскоре отец с Хенслоу ушли, а остальные стали поспешно класть плиту обратно и замазывать ее цементом. И, когда часы пробили двенадцать, собор открыли вновь, и мы побежали домой.
Мне очень хотелось узнать, отчего мой бедный отец так сильно расстроился. Когда я пришел домой, он сидел на стуле и держал бокал со спиртным, а мама с тревогой смотрела на него. Я не выдержал и выложил, где я был. Но он не рассердился.
«Так ты там был? А ты видел это?»
«Я все видел, папа, – сообщил я. – Только не понял, откуда раздался этот шум».
«Ты не видел, что сбило декана с ног? – говорит он. – Что вылезло из могилы? Нет? Слава Богу».
«А что там было, папа?» – спросил я.
«Да ну, ты должен был это видеть, – говорит. – Разве не видел? Вроде как человек, только весь в волосах и с двумя огромными глазами?»
Тогда он мне больше ничего не рассказал, а позже отказывался отвечать на все расспросы – по-моему, ему было стыдно, что он так сильно тогда испугался. А когда я стал взрослым, он часто вспоминал эту историю и вечно повторял одно и то же: «Он был черный, весь в волосах, с двумя ногами, а в глазах его горел огонь».
Вот вам рассказ об этой гробнице, мистер Лейк. Посетителям мы его не рассказываем. И я буду вам очень обязан, если вы тоже станете молчать до тех пор, пока я не умру. Я думаю, что Эванс, если вы его спросите, согласится со мной».
Вот такой вот произошел случай. Но прошло уже двадцать лет, и над Уорби, и над Эвансом растет трава, поэтому мистер Лейк с легкостью передал свои записи, датируемые 1890 годом, мне. Он добавил к ним набросок гробницы и копию надписи на металлическом кресте, который был установлен за счет доктора Лайелла в центре северной стороны. Она заимствована из Вульгаты, Исаия 14, и состоит всего из трех слов:
Іві Cubavit Lamia[20]
История об исчезновении и возникновении
Письма, которые я публикую, были недавно присланы мне человеком, которому известен мой интерес к рассказам о сверхъестественном. В достоверности их сомневаться не приходится. И бумага, и чернила, да и внешний их вид целиком свидетельствуют о том, что дата, приведенная в них, абсолютно верна. Единственное, что невозможно по ним установить, это личность адресанта. Он подписывается лишь инициалами, и, так как конверты от писем не сохранились, неизвестной остается фамилия и адресата, который, по всей видимости, являлся женатым братом автора писем. Другие предварительные объяснения, я думаю, необязательны. К счастью, все становится ясным сразу из первого письма.
Письмо I
Грейт Крисхолл. 22 декабря 1837
Дорогой мой Роберт!
С огромным сожалением из-за того, что упускаю возможность весело провести время, и по причине, узнав которую ты станешь переживать вместе со мной, пишу тебе, дабы сообщить, что вынужден отказаться составить тебе компанию на Рождество; но ты согласишься со мной, что я обязан так поступить, когда узнаешь, что несколько часов назад я получил извещение от миссис Хант из Б. о том, что наш дядя Генри внезапно и загадочным образом исчез, посему она умоляет меня немедленно прибыть туда и присоединится к поискам. Несмотря на то что я, да думаю, и ты видели его крайне редко, полагаю, что к подобной просьбе
