Юлия Басова - Миссия – любовь

– Всего лишь! – не удержавшись, воскликнула я. – Да многие бы душу продали, чтобы оказаться на твоем месте!

– Что, и ты тоже? – Стронг недоверчиво покосился на меня.

Здесь он попал в точку: я никогда не мечтала о такой карьере. У нас в школе все девчонки грезили об актерской профессии, посещали театральные кружки, даже готовились к поступлению в «щуку», «щепку», ГИТИС и ВГИК. Я не разделяла этих стремлений: лицедейство – не моя стезя. Я совсем не умела притворяться, лгать и плакать по требованию. Мне хотелось проживать только свою, настоящую жизнь, а не отрывки чужих.

– Из меня плохая актриса получилась бы, – ответила я.

Мы закончили завтракать, Роберт сказал:

– Собирайся, я жду тебя в машине, – и вышел, кивнув на прощание моей маме.

Мы остались с ней вдвоем.

– Ну что ж, дочка, – выдохнула мать, почувствовав себя более свободно после ухода гостя, – у меня накопилось немало вопросов.

– У меня тоже, – задумчиво ответила я.

– Когда мы сможем поговорить?

– Не знаю, может, сегодня вечером?

Мать кивнула и стала убирать со стола.

Я поднялась к себе, достала с дальней полки шкафа свой самый первый мобильник – совсем простой, мне его мама подарила больше пяти лет назад. Трубка была дешевой и изрядно потертой, но мою новенькую «нокию» забрал татуированный громила, и надо было чем-то ее заменить. «И сам помер, и телефон с собой прихватил», – подумала я с неодобрением. Впрочем, в старом мобильнике были все нужные контакты, а те, что появились совсем недавно, я хранила в компьютере.

Выудив из ноутбука все недостающие номера, я искренне похвалила себя за предусмотрительность, а затем решила переодеться. Заменила строгую белую рубашку сиреневой трикотажной кофточкой, которую надевала только в особых случаях, дополнила наряд элегантными прямыми черными брюками, посмотрелась в зеркало и осталась довольна своим видом. Душа ликовала, ведь внизу, в машине, меня ждал парень, который очень мне нравился.

Роберт стоял рядом со своим «Рэйнджровером» и пристально вглядывался в окна моей спальни.

– Ку-ку, – весело выкрикнула я, выходя на улицу.

Роберт обошел автомобиль и открыл передо мной дверь. Помогая мне устроиться, он на секунду задержал мою руку в своей, но быстро отстранился и, захлопнув пассажирскую дверь, уселся за руль.

Стронг выглядел мрачным, и мы всю дорогу молчали. Я несколько раз хотела заговорить с ним, но в самый последний момент передумывала. Что-то в его лице пугало меня.

– Спасибо, – тихо сказала я наконец.

– За что?

– За помощь.

Роберт не ответил.

На шоссе он очень быстро разогнался, мне даже страшно стало. Он подрезал другие автомобили, проезжал на красный сигнал светофора. Если дорожная ситуация требовала сбавить скорость, он чересчур резко нажимал на педаль тормоза, и машина дергалась. Я упорно хранила молчание, хотя больше всего хотелось крикнуть: «Остановись! Мы никуда не торопимся!»

Мощный джип быстро домчал нас до университета. Роберт припарковался на стоянке, и мы вышли из машины. Неожиданно Стронг схватил меня за руку и сильно сжал мою ладонь своими горячими пальцами. Я удивленно посмотрела на него:

– Ты чего?

– Всегда верь мне. Просто верь, хорошо? Даже если все свидетельствует против меня, – тихо попросил он.

Я согласно кивнула. Мне был непонятен смысл его слов, но я не стала уточнять. Как ни крути, Роберт Стронг заслуживал доверия, ведь он спас мне жизнь.

Перед университетом толпились студенты. Когда нас заметили, в толпе пронесся едва различимый гул.

– Ты, наверное, уже привык ко всеобщему вниманию? – спросила я Стронга.

– И даже научился получать от этого удовольствие, – насмешливо ответил он.

– Я бы никогда не смогла к этому привыкнуть. Журналисты, поклонники, толпы людей, глазеющих на тебя и твоих близких…

– Человек ко всему привыкает, – философски заключил он, и мы поднялись вверх по лестнице, игнорируя любопытные взгляды собравшихся.

В вестибюле мы расстались. Мне нужно было подняться на пятый этаж в 525-ю аудиторию, Роберт занимался на втором. На прощание он улыбнулся мне мирно и безмятежно – и я сразу успокоилась.

В пятьсот двадцать пятой уже собралась вся наша группа. Заметив, что меня рассматривают с нескрываемым любопытством, я опустила голову и прошмыгнула за стол к Антону. На правах моего единственного приятеля он фамильярно воскликнул:

– Ну, мать, у тебя и рожа!

Я не обиделась, ведь его наблюдение было верным, а на правду, как известно, не обижаются.

– На тебя что, медведь напал? – не унимался Рейер.

– Ага. Лохматый такой, – ответила я, с содроганием вспоминая вчерашнего похитителя.

– И как, понравилось? – приятель явно имел в виду совсем другое. – Весь университет уже обсуждает.

– Обсуждает что? – нахмурилась я.

– Тебя и нашу звезду. Это он тебя сегодня привез?

– Да. У меня сломалась машина.

– А у меня ее вообще нет. Почему же меня он не подбросил? – ехидничал парень.

Я пожала плечами.

– А тебя – подвез, счастливица. Рассказывай. У тебя с ним что?

– Ничего. Он просто очень добрый.

– Уже влюбилась в него? А он? У вас что-нибудь было? – продолжал расспрашивать Антон.

Я не отвечала.

На мое счастье, в аудиторию вошел пожилой профессор – преподаватель лингвистики. Перед тем как превратиться в прилежного ученика и начать конспектировать лекцию, Антон шепнул мне:

– Не вздумай с ним спать. Потом будешь рыдать. У него баб и на родине, и здесь наверняка навалом.

Я промолчала. Антон был прав: Роберт Стронг – звезда мирового уровня, востребованный актер, женский кумир, красавец, миллионер, абсолютно точно не гей, женщины вокруг него так и вьются. Я все это понимала. Единственное, во что я категорически не хотела верить, так это в то, что он может кому-то из них ответить взаимностью. Даже на ночь. Даже на час. Мысль о том, что он может целовать какую-то другую девушку, взорвала мой мозг.

Я тряхнула головой, чтобы отогнать неприятные мысли. Отвлечься, внимательно слушая лекцию, у меня не получилось – уж слишком скучным показалось языкознание в сравнении с познаванием Роберта Стронга.

– Выйду ненадолго. Пить хочется, – шепнула я на ухо Антону и выскользнула из аудитории.

У меня появилась потребность пройтись по гулким коридорам университета, не рискуя нарваться на любопытные взгляды учащихся. Во время лекций мало кто покидал аудитории.

В голове роились разные мысли, сталкивались, конфликтовали между собой, мешали одна другой проявиться до конца. И все же среди этой внутренней чехарды выявился вполне определенный повод, чтобы задуматься. Я вспомнила, что так и не позвонила Алексею Львовичу. А ведь он просил меня об этом!