Энн Райс - Наследница ведьм

Ларкин встал и взял свой портфель, собираясь уходить.

– Погоди минутку, – остановил его Митчелл. – Ты что-то говорил о Нью-Йорке. О том, что там остался еще какой-то материал.

– Ах да, Нью-Йорк. Чуть не забыл. Во время родов Роуан потеряла очень много крови. Потом встал вопрос об исчезновении Роуан. Это произошло на Рождество. Коронер в Новом Орлеане собрал все возможные судебно-медицинские улики и переправил их в Нью-Йорк, в Международный центр генетических исследований.

– О господи. Наверно, они умом тронутся.

– Не знаю, пытался ли кто-нибудь вообще свести воедино полученные результаты анализов. Пока что семье приходят весьма разрозненные сообщения, в целом подтверждающие то, что ты уже выяснил. А именно: генетические аномалии у матери и ребенка, избыточное количество гормонов роста, другой тип ферментов. Но ты оставил их далеко позади. Потому что в твоем распоряжении были рентгенограммы и результаты исследования костей.

– Ее родные держат тебя в курсе дела?

– О да. С тех пор как убедились, что я действительно разговаривал с Роуан. Она сообщила через меня кодовое слово, чтобы они могли профинансировать твою работу. Так вот, как только они поняли, что я последний человек, который беседовал с Роуан, пусть даже по телефону, они охотно согласились на совместное сотрудничество. Вряд ли они понимают всю глубину проблемы. И боюсь, прекратят сотрудничество, как только я им все изложу. Но пока они готовы на все, лишь бы найти Роуан. Они очень пекутся о ее судьбе. И даже обещали встретить меня в аэропорту. Кстати говоря, мне уже пора выходить, иначе я могу опоздать на самолет.

Торопливо обойдя вокруг стола, Митчелл проводил Ларкина в полутемный коридор, вдоль которого тянулся длинный ряд ламп.

– А что именно находится в Нью-Йорке? То же самое, что и у меня?

– Там намного меньше материала, чем у тебя, – ответил Ларкин. – За одним только исключением. В их распоряжении осталась плацента.

– Я должен ее получить.

– Ты ее получишь. Родственники предоставят тебе эту возможность. Как я уже говорил, в Нью-Йорке пока что никто не собрал разрозненные данные в общую картину. Но над этим вопросом работает группа ученых.

– Что ты имеешь в виду? Где?

Остановившись у двери, ведущей во второй коридор, Ларкин взялся за круглую дверную ручку.

– У Роуан есть друзья в организации под названием Таламаска. Это организация, объединяющая ученых-историков. У них имеются материалы, взятые с места рождения ребенка, а также с места исчезновения Роуан.

– Правда?

– Да. Не знаю, к каким заключениям они пришли. Знаю только, что организация проявляет чрезвычайно большое внимание к истории семейства Мэйфейр. Такое ощущение, что у них к этому делу какой-то особый интерес. С того дня, как я вступил в сотрудничество с семьей Роуан, они стали звонить мне днем и ночью. Завтра утром в Новом Орлеане у меня назначена встреча с одним из их представителей – Эроном Лайтнером. Постараюсь у него выяснить, не узнали ли они что-либо еще.

Ларкин открыл дверь и направился в сторону лифта. Митчелл неуклюже и торопливо засеменил вслед за ним. Выглядел он при этом по обыкновению смущенным и рассеянным. Ларкин нажал кнопку вызова лифта, и вскоре перед ними открылись двери кабины.

– Пора, старик, – произнес Ларкин. – Не прочь отправиться со мной?

– Еще чего! Я возвращаюсь в лабораторию. Но если ты мне не позвонишь завтра…

– Непременно позвоню. Обещаю. А пока это все нужно держать…

– За семью замками. А разве в Институте Кеплингера есть что-нибудь, что не является чрезвычайно секретным? Здесь тайна на тайне сидит и тайной погоняет. Так что насчет этого можешь быть совершенно спокойным. К моему компьютеру ни у кого нет доступа, кроме меня. А без доступа никто не сможет прочесть ни одного файла. Так что не волнуйся. Для Института Кеплингера это в порядке вещей. Когда-нибудь я расскажу тебе, какие у нас тут приключались истории, но, разумеется, с измененными именами и датами.

– Вот и умница Я позвоню тебе завтра. – Ларкин взял Митчелла за руку.

– Не оставляй меня в неведении, Ларкин. Этот тип может спариваться с Роуан! И если это произойдет…

– Обещаю, что обязательно позвоню.

Ларкин поймал на себе прощальный взгляд Митчелла, который стоял по другую сторону дверей лифта и не спускал с него глаз. И невольно на память доктору пришли слова, сказанные Роуан по телефону: «В Институте Кеплингера есть один парень, которому можно полностью доверять. Ты должен с ним связаться. Это Митчелл Фланаган. Передай ему, что его час настал».

В этом Роуан была чертовски права. Митчелл как раз тот парень, который им нужен. В этом Ларкин не сомневался.

Однако по дороге в аэропорт его стали одолевать беспокойные мысли о Роуан. Он вспомнил, как глубоко был изумлен, услышав по телефону ее далекий голос. Вспомнил, как она предупреждала его, что их разговор может прерваться в любую минуту.

Все дело в том, что эта история с самого начала чрезвычайно заинтриговала Ларкина Звонок Роуан, образцы, последовавшая за ними серия открытий… И ко всему прочему эксцентричное семейство в Новом Орлеане. Ничего подобного в жизни Ларкина еще ни разу не было. И чем больше его ожидало волнений и меньше увеселений, тем лучше.

Чтобы отправиться на поиски приключений, ему пришлось взять бессрочный отпуск в университетской клинике. Уж очень он хотел встретиться с этими людьми в Новом Орлеане, а заодно взглянуть на унаследованный Роуан дом, а также на человека, за которого она вышла замуж и ради которого принесла в жертву свою медицинскую карьеру.

Когда Ларкин прибыл в аэропорт, дождь зарядил сильнее прежнего. Но Ларкин привык путешествовать в любую погоду, поэтому дождь для него стал столь же привычен, сколь привычен, например, снег в Чикаго или сезон дождей в Японии.

Он поспешил к стойке первого класса, чтобы получить свой билет, и спустя несколько минут уже шел по направлению к выходу. Все было рассчитано со скрупулезной точностью: как раз шла посадка на самолет.

Ларкин понимал, что главную проблему составляет уже само по себе рождение странного существа. И загадка его появления была тесно связана с тайнами семейства Мэйфейр. Однако, размышляя над этим, Ларкин впервые был вынужден признать, что не очень-то верит в то, что этот феномен на самом деле существует. Он знал, что существует Роуан. Но чтобы у нее был какой-то странный отпрыск? Однако вместе с тем Ларкину стало понятно и другое. В существование нечеловеческого ребенка бесповоротно верил Митчелл Фланаган. А также постоянно названивающие ему люди из Таламаски. Не говоря уже о самой Роуан.

Значит, это существо отнюдь не было плодом чьего-то воображения. И доказательств тому более чем достаточно.