Гильермо дель Торо - Штамм. Начало

А теперь началось затмение, и аэропорт закрыли во второй раз за последние двадцать четыре часа. Впрочем, эта остановка работы планировалась заранее. ФАУ еще несколько месяцев назад заложило пятнадцатиминутный простой в рабочий график всех аэропортов, попадавших в зону затмения: управление заботилось о зрении пилотов, ведь тем не полагалось совершать посадку или идти на взлет в темных очках. Однако для Ло арифметика была совсем не в этих пятнадцати минутах, она видела другую формулу, до жути простую и до жути скверную:

Мертвый Самолет + Солнечное Затмение = Ничего Хорошего.

Когда Луна накрыла Солнце, как рука накрывает раззявленный в крике рот, Ло ощутила такую же электризующую панику, как и в тот момент, когда стояла на вершине трапа под фюзеляжем темного 777-го. Ее снова охватило желание бежать куда глаза глядят, только на этот раз желание пришло не одно, а в паре с трезвым осознанием, что бежать-то некуда.

И еще Лоренса вновь услышала этот странный шум. Шум, который вернулся, когда она заступила на смену, только звук стал устойчивее, громче. Ровный гул. Или нет, скорее, низкое, мерное жужжание. Причем вот странность-то: Лоренса слышала его что в защитных наушниках, что без них. Жужжание это было сродни головной боли. Оно сидело внутри. Только когда Ло вернулась в аэропорт, шум в голове заметно усилился – словно в ее мозгу работал приводной радиомаяк.

Имея пятнадцать свободных минут, подаренных затмением, Лоренса решила найти источник этого шума – найти, просто следуя силе звука. И она нисколько не удивилась, когда поиски привели ее к окруженному кордоном ремонтному ангару авиакомпании «Реджис эйрлайнс», в котором и содержался мертвый 777-й.

Шум не походил ни на один механический звук, который доводилось слышать Лоренсе. Скорее, это было пение струящейся воды, стон водоворота. Или бормотание десятка голосов, даже сотни разных голосов, в котором не удавалось разобрать ни слова. Возможно, пломбы в ее зубах реагировали на излучение радаров, какой-нибудь там частотный резонанс…

У ангара стояла группа людей – судя по всему, чиновников, приехавших разобраться, что же произошло с самолетом. Они все смотрели на Солнце, покрытое Луной, – и, похоже, среди них не было ни одного человека, которого беспокоил бы этот шум или который отдавал бы себе отчет в существовании шума. Получается, Лоренса оставалась один на один со своим жужжанием. И все же непонятно, почему ей казалось очень важным, что она очутилась здесь именно в этот момент; казалось правильным, что она слышит звук и даже собирается забраться в ангар – зачем? потешить любопытство? или ею движет что-то другое? – лишь бы еще раз увидеть самолет. Как будто, увидев самолет, она решит проблему треньканья в голове.

Внезапно Лоренса почувствовала некую подвижку в атмосфере, будто ветерок поменял направление, и… да, действительно… источник шума тоже сместился, ушел куда-то вправо. Лоренсу сильно удивила эта перемена курса, но она двинулась следом, залитая негативным светом сияющей черной Луны, держа в руке наушники и защитные очки. Впереди располагались большие мусорные баки и вагончики-склады, за ними виднелись багажные контейнеры, а еще дальше росли кусты и стойкие, серые, иссеченные ветром сосны – их кроны были обильно усеяны застрявшим в ветках мусором. Далее шло противоветровое ограждение, за которым тянулись десятки гектаров поросшего кустарником пустыря.

Голоса. Теперь шум все больше походил на голоса. И вроде бы выделялся один голос, твердивший одно-единственное слово… но какое?

Когда Ло приблизилась к вагончикам, резкий шорох в кронах сосен, множественное движение, направленное вверх, заставили ее отпрянуть. Это были чайки, стая чаек с грязно-белыми брюшками. Вероятно, затмение напугало их, и птицы – словно пернатый взрыв! – тучей поднялись с ветвей и из мусорных контейнеров, как если бы кто-то высадил окно и осколки стекла, обретя крылья, разлетелись в разные стороны.

Жужжание в голове стало резким, почти болезненным. Кто-то звал Лоренсу. Голоса. Хор про́клятых, какофония, переходящая от шепота к реву и снова спадающая до шороха, бормотание, отчаянное желание выговорить слово, звучащее как… как… Все, что могла разобрать Лоренса, это: «…здддззздддззззддддзззддЗДЕЕЕЕСССЬ».

Лоренса положила наушники на край бетонки, а защитные очки оставила, чтобы надеть по окончании затмения. Она по широкой дуге обошла вонючие мусорные контейнеры и направилась к вагончикам-складам. Источником звука, похоже, были не сами вагончики, а что-то за ними.

Лоренса прошла между двумя двухметровыми контейнерами, обогнула полусгнившую самолетную шину и оказалась перед еще одним рядом контейнеров, более старых, с облупившейся бледно-зеленой краской. Теперь она почувствовала. Это было не жужжание и не треньканье, Лоренса чувствовала целый рой голосов, которые буквально вибрировали в ее голове и груди. Они манили ее. Лоренса прикоснулась рукой к зеленой стенке контейнера, но не ощутила никаких пульсаций. Она прошла дальше, перед самым углом замедлила ход и высунула голову.

На мусорной куче посреди выбеленной солнцем сорной травы стоял большой, по виду очень древний черный деревянный ящик с резной крышкой. Лоренса шагнула к нему, гадая, кто мог бросить здесь эту явно дорогую, хорошо сохранившуюся старинную вещь. Воровство – как организованное, так и индивидуальное – в аэропорту обычное дело.

«Может, кто-то спрятал его здесь, чтобы потом вывезти с территории?» – подумала Ло.

И тут она заметила кошек. Окраины аэропорта кишели кошками. Некоторые сбежали из клеток для перевозки. Многих выпускали на территорию аэропорта местные жители, когда хотели отделаться от домашних питомцев. Хуже всех были те воздушные путешественники, которые просто выбрасывали кошек, чтобы не платить высокие сборы за перевозку. Домашние кошки, которые не знали, как прокормиться самостоятельно, но сумели избежать смерти от когтей и клыков более крупных хищников, присоединялись к стаям диких кошек, бродивших по огромной неосвоенной аэродромной территории.

Вот эти дикие поджарые кошки и сидели сейчас на задних лапах, глядя на черный ящик. Их было несколько десятков – грязных, облезлых животных… Присмотревшись, Ло увидела кошек и под усеянным мусором деревом… и вдоль противоветрового ограждения… Нет, их было никак не меньше сотни… Они сидели и смотрели на деревянный ящик, не обращая на Лоренсу ни малейшего внимания.

Ящик не вибрировал; шум, звучавший у нее в голове, шел не из него. Лоренса ничего не понимала: прийти сюда, найти что-то странное на задворках аэропорта, но так и не добраться до источника бормочущих в голове голосов… Кстати, жужжащий хор никуда не делся. Интересно, кошки слышали его? Нет. Их внимание было приковано к закрытому черному ящику.