Роберт Джонсон - МЫ: Глубинные аспекты романтической любви

Есть и другой путь. Мы можем научиться различать внутреннюю и внешнюю форму, уступив королеву королю и позволив ей открыть целый новый мир сознания - мир, который мы можем увидеть, лишь подойдя к ней как к архетипу, переживаемому глубоко внутри.

Где-то в глубине своего сердца Тристан понимает, что Изольда должна всегда оставаться королевой. Именно поэтому он не хочет заключить с ней обычный брак и в критический момент кладет между ними обнаженный меч. В глубине души он осознает, что не может ею владеть, как владеют обычной женщиной. Одной рукой он отдает ее королю, а другой пытается удержать рядом. Он делает это бессознательно, оглядываясь и сожалея, оплакивая свою судьбу и не находя никаких глубинных мотивов своих поступков.

Если бы Тристан мог принести эту жертву осознанно, если бы он мог вернуть королеву на ее трон и понять, почему все должно быть именно так, а не иначе, его судьба не оказалась бы столь трагичной. Он мог бы оставаться рядом со своей королевой, чувствовать ее божественность, жить с ней в согласии при условии существования их отношений на должном уровне. Он обладал бы Ее Величеством Душой как внутренней реальностью и был бы свободен, чтобы жить в реальном мире со смертной женщиной, чтобы страстно ее любить такой, какая она есть.

11

Обман под сосной

Но в каком же преступлении должен я покаяться, друг Огрин? Ты, который сидишь здесь и судишь нас, знаешь ли ты, какое зелье мы выпили в море? Тот славный напиток опьянил нас".

Такими словами Тристан отвечает отшельнику Огрину на его призыв к покаянию в совершении предательства и прелюбодеяния. Вместе с этими словами в мир входит новая мораль. Те, кто выпил любовное зелье, получают индульгенцию. Тристан утверждает, что он невиновен, что он не совершил ничего дурного, а просто ведет себя по новым правилам. Опьяненный волшебным вином, он под-нимается над старыми стандартами добра и зла. Он не хочет, чтобы его судили ни по одному закону, кроме закона страсти. И Бог столько раз был на его стороне, что он имеет полное право считать, будто получил разрешение небес.

Первый раз это случилось под высокой сосной, на тайном месте любовных свиданий. Луна оказывается с ними в сговоре и открывает им, что король за ними следит с вершины дерева. И после того, как любовники, разыграв свои роли, одурачили короля, Бранжьена восклицает:

"Бог явил для тебя великое чудо, ибо он милостив и не поразит невинных в сердце своем".

Что это? Противоречие, которое трудно объяснить. Как могли оказаться любовники "невинными в сердце своем", несмотря на то что предали короля, нарушили данную ему клятву и одурачили его? Неужели это тот самый Бог, который освящал их брак, перед ликом которого они поклялись в верности? Неужели Бог выпил того же зелья, которое выпили любовники, и стал помогать им в предательстве и прелюбодеянии?

Даже более того. Когда любовников схватили и Тристана повели на костер, он спрыгнул с утеса. Но свершилось чудо: внезапно сильный ветер надул полы его платья, замедлил его падение и поставил его прямо на ноги. Позже, когда король Марк нашел любовников спящими вместе в лесу Моруа, случилось так, что Тристан положил между собой и Изольдой обнаженный меч, и снова любовники оказались спасены. Наконец, когда Изольда перед всеми баронами королевства проходила испытание судом Божьим, она взяла раскаленный докрасна железный прут и осталась Целой и невредимой. Сам Бог подтвердил, что она говорит "правду".

Что за чудеса? Что они значат? Это не специальные драматические приемы. Попробуем понять, что любовники говорят правду: они "невинны". Они "чисты в сердце своем". Они настолько правдивы, а сила их правды столь проникновенна, что они потеряли ощущение, где находятся, которое имели совсем недавно; они созвучны с иным миром, с другой размерностью жизни, и это созвучие противопоставляет их отношения всем известным нормам обычного земного мира.

Эти чудеса говорят нам, что любовники правы, даже когда им кажется, будто они поступают "неправильно". По крайней мере, они делают все, что могут, когда наступает час ужасного разоблачения. "Другой мир" все больше и больше вторгается в обычную жизнь, чтобы облегчить двум влюбленным возможные последствия их поступков, ибо романтическая любовь не вписывается в обычный мир и человеческую мораль, но абсолютно "созвучна" другому миру. Однако тот, иной мир назначает собственную цену и приводит влюбленных к совершенно иным последствиям, и вскоре мы убедимся в том, какие это последствия.

Если мы зададимся вопросом, что это за иной мир, с которым так созвучны любовники, то, чтобы получить ответ, нам потребуется лишь вернуться к высокой сосне и послушать Тристана:

Что не тот чудесный сад. Но настанет день, моя дорогая, где мы пойдем с тобой вместе в счастливую страну, откуда никто не возвращается. Там высится замок из белого мрамора, в каждом из тысячи его окон горит свеча, у каждого окна менестрель играет и поет бесконечную мелодию..."

"Чудесный сад" - это внутренний мир души, неисследованная часть человеческого бытия вне пространства и времени. Тристан ничего не знал об этом мире, пока не выпил любовного зелья, но, едва он его выпил, этот мир поглотил его. Он был ослеплен тем, чего никогда прежде не видел; его разум и тело и все его чувства с этого момента оказались настроены на один-единственный уровень бытия.

А что происходит с королем? Как обстоит дело в отношении обычной человеческой жизни Тристана и его долга? Что с браком Изольды? Ее клятвами? Ее супружеской жизнью? Здесь, под сосной, мы начинаем ощущать, что любовное зелье требует от нас слишком многого. Слишком многое придется оставить. Пока мы как следует не осознаем Эго, пока мы не поместим его на новый уровень понимания, оно будет полностью владеть нами и подавлять нас из глубины. Оно растворяет нашу обычную человеческую жизнь, отношения и условности, ничего не оставляя на прежнем месте. Нам открывается редкий и прекрасный мир, это часть нас самих, которую мы так страстно желали в себе распознать, к которой так хотели прикоснуться. Но всякий раз, едва бессознательное открывает нам новую неоспоримую истину, любовное зелье попадает в области, которые до сих пор были для него недоступны, разрушает то, что стоило сохранить, захватывает больше, чем следует.

Когда любовное зелье овладевает Тристаном и Изольдой, оно не только не спрашивает их о необходимости появления в их жизни нового измерения, но требует, чтобы они уничтожили свои представления о том, что такое хорошо и что такое плохо, всякие понятия о привязанностях, условностях и верности, в соответствии с которыми живут простые смертные, сохраняя свою жизнь и общаясь между собой на этой грешной земле. ф