Право на жизнь - Джек Кетчам
Но она с радостью взялась за уборку. Все, что угодно, лишь бы избавиться от изоляции, скуки и депрессии подвала. У кухонной раковины она могла смотреть в окно на двор, на деревья, на белок и птиц, клевавших газон, и даже не думать о том, что за деревьями похоронили человека. Она могла открыть окна и впустить прохладный свежий воздух.
Хотя и к этому она подходила осторожно. Любая ошибка, и она снова оказывалась бы на крестовине или привязанной к стулу, несмотря на свой срок беременности.
Кошка, казалось, всегда терлась у ее ног.
Через некоторое время Сара привела дом в порядок, и с тех пор стала только прислугой. В ее обязанности входило пылесосить, вытирать пыль, стирать, убирать после еды.
Ванная комната была безупречна. Окна сверкали на солнце.
Кэт засмеялась.
- Ты очень хорошая рабыня, - констатировала она, и Сара не поняла, то ли ее похвалили, то ли поиздевались над ней.
Но в любом случае, так это и было. Она была рабыней. Хорошей, послушной рабыней.
Во время третьего триместра беременности бывали моменты, когда у нее ужасно болела спина и была сильная одышка. Сара знала, что одышка была вызвана тем, что матка увеличивалась и давила на диафрагму. Ей пришлось объяснить это Стивену. Он раздражался на нее всякий раз, когда она делала перерывы в работе. Когда ребенок опустился ниже в живот и дышать стало легче, она почувствовала облегчение.
Какое-то время Сара ненавидела ребенка. Ребенок был причиной ее плена. Но она привыкла к мысли о том, что теперь у нее действительно будет ребенок. Осталось доносить его до срока и родить.
Она не могла привыкнуть ко многому другому здесь. Но к этому привыкнуть было несложно.
* * *
Однажды солнечным сентябрьским днем рядом не оказалось ни одного из ее похитителей. Никого.
Ни Кэт. Ни Стивена.
Она поняла это, когда выпускала кошку через заднюю дверь.
Тишина. Пустота. Нависшая будто с намеком.
Во всем чертовом доме не было никого, кроме нее. Она как раз заканчивала мыть посуду после завтрака.
Кэт поехала в город, чтобы сделать обычные субботние покупки.
Она не знала, где Стивен. Его просто не было дома. Хотя его пикап стоял на подъездной дорожке.
Сара не могла в поверить в такую удачу. Она огляделась вокруг, чтобы убедиться. Обошла спальни, заглянула в ванную, в подвал. Даже поднялась на чердак. Выглянула во все окна. Нигде никого не было. Узкая грунтовая дорога, ведущая вниз по холму к почтовому ящику, была пуста. Как и задний двор до самого леса. Дверь гаража была закрыта.
У него там была мастерская, но если бы Стивен был в ней, то оставил бы дверь открытой, и даже средь бела дня, как она знала, там всегда внутри горел свет, если он работает.
Она могла уйти. Она могла сделать это. Она могла уйти.
Я могу сбежать.
У нее заколотилось сердце.
А как же Организация? Что они сделают, если она сбежит? Она ведь может предупредить всех, не так ли? Конечно, может. Расскажет матери и отцу, Грегу и родителям учеников, попросит копов защитить их. Арестовать этих двоих. Заставить их заплатить.
За похищение. За убийство.
Организация имела большое влияние, говорили они. Они могли ждать и тянуть время, и даже если Кэт и Стивен будут сидеть в тюрьме, они достанут ее. И всех их. Так они говорили.
Но как она могла не бежать? Как она могла не попытаться?
О, Боже. Она не могу.
Она подошла к входной двери и сделала самую простую и во же время удивительную вещь.
Она открыла ее.
Спустилась по деревянной лестнице крыльца, по которой за все эти месяцы ходила только один раз, и то вверх, а не вниз, шла медленно и осторожно, потому что та скрипела и стонала под ее весом, а она все время искала Стивена по сторонам, вокруг высоких изгородей, которые нужно было подстричь, вдоль линии деревьев далеко справа от себя, а потом Сара оказалась на гравийной дорожке, которая вела через передний двор к дороге. И она побежала, осознавая свою массу и слабость ног. Ноги жаловались на слишком малую подвижность за предыдущие месяцы, дыхание было тяжелым, а потом услышала, как похититель бежит позади нее по гравию, повернулась и увидела, как он бросил грабли.
Почему я не воспользовалась задним выходом?
Но теперь уже было поздно корить себя.
Сара осела на месте, потому что поняла, что все равно не сможет от него убежать. Повернулась и посмотрела на него.
Он перешел на шаг, и устремился к ней, качая головой, с нахмуренными бровями.
Затем ударил ее по щеке наотмашь, и она повалилась на землю.
- Вставай, - сказал он. - Поднимай свою задницу.
Стивен схватил ее за руку и поднял на ноги. Повел ее обратно в дом, вверх по крыльцу и внутрь. Теплый солнечный свет исчез за ее спиной. Он захлопнул дверь. Сара плакала так сильно, что едва могла видеть от слез, а в ухе, на которое пришелся удар, звенело и пульсировало от боли. Он провел ее через весь дом к лестнице в подвал и спустил в холодную темноту.
- Ты жирная гребаная корова! Раздевайся! Тащи свою задницу к крестовине. Ты хотела сбежать от меня? - Стив был так разъярен, что при крике его слюни разлетались в разные стороны. - Повернись! Раздвинь ноги. Подними руки.
Он пристегнул ее к кандалам.
- Ты бегаешь от меня, сука? Мне нужно было бы сломать тебе твои чертовы ноги. Ты жирная свиноматка. Пизда!
- Пожалуйста, Стивен. Ребенок...
Это была ее единственная козырная карта.
Он расхаживал по подвалу с шипованным хлыстом в руке, хлопая им по джинсам. Кричал на нее.
