Ольга Михайлова - Быть подлецом

— Вы тоже пользуетесь киноварью?

— Нет, — покачал головой Донован, — минеральную сегодня достать трудно, а искусственная со временем изменяет цвет до серого или почти чёрного, часто уже в красочном слое. А некоторые имеют синеватый карминовый оттенок.

— А чем же пользуетесь?

— Реальгаром.

— Сернистый мышьяк? О… это ядовитая штука. Но желтой охрой вы пользуетесь?

— Нет, я предпочитаю аурипигмент, цвет более выраженный.

— Это тоже небезобидно. Он же готовится возгонкой мышьяковистого ангидрида с серой. Он очень ядовит.

— Знаю, — кивнул Донован, удивляясь познаниям мистера Джозефа Бреннана, — но я осторожен.

В конце ужина Райан Бреннан заговорил с сестрой.

— Есть ли ответ на мои письма, Бесс?

Лицо Элизабет было как всегда спокойным и бесстрастным.

— Да, дорогой. — Она повернулась к брату, — есть письмо от мистера Арнольда Гранта, его посыльный сказал, что завтра около трёх он сам придёт с визитом. А мистер Фрешуотер передал тебе приглашение на музыкальный вечер в субботу. Я напомнила ему о трауре, но он сказал, что танцев не будет, только небольшой любительский концерт.

Пока она говорила, резко вскинул голову Джозеф Бреннан. «Арнольд приехал?», спросил он. Элизабет обернулась к нему и кивнула. Мистер Эдвард Хэдфилд был задумчив и тих и за весь ужин не произнёс ни слова, однако Донован заметил, что при упоминании в беседе брата с сестрой имени мистера Гранта Хэдфилд вздрогнул и стал внимательно прислушиваться к разговору.

Райан задумался.

— Распорядись — пусть Мэтью приготовит мне чёрный фрак. Я хочу, чтобы ты тоже пошла.

Элизабет посмотрела на брата, и на щеках её неожиданно вспыхнул пунцовый румянец, а меж губ влажно блеснули губы. Она едва заметно перевела дыхание и кивнула.

Райан Бреннан извинился перед живописцем: завтра он сможет позировать только до половины третьего, но начать можно пораньше, в одиннадцать он уже освободится.

Донован согласился. Потом стал внимательно разглядывать лица девиц и неожиданно напрягся. Мисс Хэдфилд ловила взгляд Райана Бреннана, но если он поворачивался к ней, спешила опустить глаза. Мисс Шарлотт Ревелл сидела напротив камина и напряженно смотрела в пламя, мисс Летти казалась усталой и находилась словно в полусонной летаргии. Донован понимал, что обе они потеряли сестру и сопереживал несчастным, хоть и не понимал, почему они не захотели вернуться с матерью в Уистон, чтобы поддержать её.

Глава 11. Свадебные торги

Ничто так не украшает невесту, как хорошее приданое.

В Церковном доме Донована ждало письмо от епископа Корнтуэйта. Сэр Роберт извещал его, что постарается в ближайшее время приехать. Чарльз вздохнул, подумав, как мало он сделал для человека, ставшего его благодетелем. Не мог он понять себя и сегодня: едва начал работать над портретом Райана Бреннана, он совершенно забыл и о разговоре с Мэддоксом и о поручении Корнтуэйта.

Но даже сейчас, сожалея об этом, Донован перебирал наброски и терялся, пытаясь постичь тайну этой волнующей красоты, завораживавшей и зачаровывавшей. В чём она? Почему это лицо околдовывало его? Час за часом он всматривался в эскизы, пытаясь понять, что его, мужчину, может завораживать в мужской красоте? Он писал немало женских лиц — юных, прелестных, игривых и обаятельных. Он восторгался ими, но ни одно из них не породило той завороженности, что это, точнее — сначала лицо Мартина, а затем Райана Бреннана. Он пленён красотой определенного созвучия черт, их гармонией и цветовой гаммой, подумал Донован.

Да, это было верно.

Но почему его очаровывал именно этот контраст жгучих волос цвета сажи и высокого белого лба? Что за тайна скрывалась за глазами цвета зелёного папоротника, для получения которого Донован пытался, тщательно перемешивая испанские белила и франкфуртскую чернь, пытаясь добавить то жёлтого крона и синей берлинской лазури, то зелень Кассельмана, то малахитовую брауншвейгскую зелень, то вер-гинье, то зелень Казали, и всё равно морщился, ибо оттенок ускользал, не получался? Почему его завораживал именно этот абрис лица, излишне утонченный для мужчины? Это было очарованностью красотой, сказал себе Донован. Да, он пленился вовсе не мужчиной и не человеком. Его не интересовала даже личность, Доновану не было дела до склонностей и привычек мистера Райана Бреннана…

Или нет? Нет, неожиданно осознал Чарльз. Ему нравился Райан Бреннан. Очень нравился. Точнее, он неосознанно перенес восхищение красотой лица на личность, которую мысленно наделил внутренней красотой. Господи Иисусе! Но ведь это… любовь? Ведь только любя, мы наделяем предмет восхищения внутренними достоинствами. Бреннан казался Доновану воплощением спокойствия, здравомыслия, воли и благородства.

Но Донован вовсе не чувствовал в душе никакой нарождающейся любви. Колдовство действовало только при взгляде. Чарльз снова перебрал эскизы. Их было около тридцати. Бреннан явно симпатизировал ему, но, безусловно, затягивать с портретом не следует. Завтра нужно перенести эскиз на холст и к вечеру, когда Бреннан уйдет на договоренную встречу, закончить и с подмалевком.

Про себя Донован также решил, что не отдаст Бреннану портрет, пока не сделает с него копии.

Бог мой! О чём он думает? Донован покачал головой. Он совсем забыл, зачем Корнтуэйт привёл его в дом. Ему нужно понять, что происходит в доме, а он, вместо того, чтобы попытаться выяснить, что случилось с Уильямом и Мартином Бреннанами, что заставило пойти на отчаянный шаг несчастную Кетти Ревелл — занят поисками тона глаз мистера Райана Бреннана!

Донован вздохнул, но подумал, что завтра произойдёт то же самое.

Он не мог бороться с колдовством и не способен был одолеть чар этой красоты…

На следующий день Донован пришёл в Кэндлвик-хаус около десяти, всё же решив выбрать один их готовых эскизов и начать работать. На боковой лестнице неожиданно увидел мистера Джозефа Бреннана и мисс Летицию Ревелл. Девица была в голубом платье и весьма кокетливой шляпке, а дядюшка Райана Бреннана нёс роскошное женское седло. Донована удивило, что девушка казалась веселой, на щеках её пылал румянец, а глаза сияли. Джозеф, нисколько не смущаясь, попросил живописца передать Райану Бреннану, что они с мисс Летти решили прокатиться к Дальнему выгону.

Чарльз кивнул. Он проводил их взглядом, весьма удивляясь про себя: только позавчера потеряв сестру, мисс Летти могла бы быть и скромнее… Неужели она не понимает, как это выглядит со стороны?

Донован пошёл в комнату, выделенную ему под мастерскую, и тут в небольшом холле с колоннами заметил Патрика Бреннана и мисс Шарлотт Ревелл. В отличие от сестры, она выглядела дурно причесанной и бледной, глаза её лихорадочно блестели. Она явно тяготилась своим собеседником, смотревшим на неё мрачным взглядом.