Сьюзан Хаббард - Исчезнувшая

Платон, которого я изучала с папой, полагал, что высшее образование должно начинаться после двадцати лет с углубленного изучения математики, а затем философии. Только ученики, способные понимать реальность и выносить разумные суждения о ней, подходят для такого обучения, говорил он, ибо позже они станут защитниками государства.

В четырнадцать лет я не знала, кем хочу стать, и еще меньше — что стоит защищать. Но я начала задумываться, какой вклад я могу внести в общество помимо своей жизни в нем.

Как-то мы допоздна засиделись с мамой и Дашай за своими ноутбуками, лазая по сайтам колледжей. После инцидента с надписью они ощутили безотлагательную необходимость отправить меня из Сассы в какое-нибудь другое место.

— Время неудачное, — проворчала Дашай, обозревая академическое расписание в Интернете. — Если подавать в середине января, она не сможет приступить к учебе до следующего августа.

— «Она» сидит прямо здесь, — заметила я, — и ценит твою заботу. Но к чему такая спешка?

Они посмотрели на меня. Они сидели на разных концах дивана, а Грэйс спала на подушке между ними. Я сидела в одном из обитых бархатом кресел, привезенных нами со склада.

— Кому-то в руки попал баллончик с краской, — сказала я. — Ну и что?

Но я знала, о чем они думают: баллончик с краской мог быть только началом.

— Это уже не то мирное место, каким оно было раньше, — сказала мае. — Мы надеемся, что оно станет таковым снова, когда слухи и пересуды сойдут на нет.

И это случится быстрее, если меня здесь не будет. Я это знала, но была слишком упряма, чтобы признать это.

— Значит, хулиганы побеждают, — сказала я. — Они заставляют меня бежать.

— Не бежать, — возразила Дашай. — Ты отправляешься в школу. Может быть, отступить. В этом нет ничего плохого. — Она передала мне миску красного попкорна, щедро посыпанного «санфруа».

Я взяла миску.

— Как насчет Виргинского университета? — Это была папина альма-матер.

— Слишком далеко, — сказала мама.

— Сара, ты дура, — сказала Дашай. Но произнесла это с любовью в голосе.

— Куда ты ходила в колледж? — спросила я маму.

— Я училась в Хиллхаусе. Это гуманитарный колледж в Джорджии.

— Тебе было там хорошо?

Она улыбнулась.

— Да. Там всего около пятисот студентов. Но это альтернативная школа. Они не присуждают степени — вместо этого выдают рукописное свидетельство. Я не знаю, достаточно ли оно научное для персонажа типа тебя.

— Ты хочешь сказать, я умнее, чем ты? — Слова вылетели прежде, чем я успела подумать.

Мама рассмеялась.

— Ари, аккуратнее, — сказала Дашай. — Ты разговариваешь с мамой.

Я начала извиняться, но мае сказала:

— Все в порядке. Это правомерный вопрос. Да, я думаю, что ты гораздо умнее, чем я в твоем возрасте.

— Спасибо, — ответила я как можно более скромным тоном.

— И почти вполовину так же умна, как я сейчас.

Пока мама с Дашай обозревали университетские страницы в Сети, я решила заняться кое-чем другим — пройти тест на профпригодность в он-лайне.

Я получила высокий балл в области науки, искусства и литературы и низкий в сфере продаж, религии и управления. Показатели исследовательских способностей и художественного мышления были гораздо выше, чем оценки внимания или готовности считаться с условностями.

— Тебе следует специализироваться в гуманитарной области, — заключила Дашай. По ее словам, в Вест-индском университете она сделала аналогичный выбор.

— Думаю, однажды Рафаэль захочет, чтобы Ари пошла в медицину, но гуманитарное образование — хороший фундамент для любой деятельности, — вставила мае.

Папа никогда не говорил мне о своем желании, чтобы я «пошла» во что-нибудь.

— Ари сидит тут, перед вами, — напомнила я. — Почему вы продолжаете говорить обо мне в третьем лице?

— Это великий миг, — сказала Дашай.

— Не настолько великий. — Мае поняла, что меня снедают опасения, и не хотела усугублять дело. — Ты можешь сейчас выбрать какую-нибудь школу, поучиться там годик на пробу, а потом перевестись. Чтобы разобраться в себе, у тебя в запасе все время, сколько его ни есть на свете.

«Все время, сколько его ни есть на свете». Даже вампирам трудно мыслить такими категориями.

— У Ари большая проблема: она так и не научилась определять время по часам, — сказала Дашай.

Та ночь никак не кончалась. Позже я сидела на скамье на нашей новой террасе, испытывая новую подставку для телескопа. Мне нравилось думать, что я смотрю на те же звезды, которые видели Платон с Аристотелем. Время, казалось, растворялось, пока я смотрела на звезды.

Пояс Ориона выскочил на меня: три бело-голубые звезды, каждая в двадцать раз больше нашего Солнца, образовавшиеся больше десяти миллионов лет назад. А вдоль висящего на поясе меча клубилось красноватое марево, называемое туманностью Ориона, облако пыли, газа и плазмы. В туманностях рождаются звезды.

Я ощутила чье-то присутствие за спиной, и тело мое напряглось, но затем расслабилось, когда я учуяла запах розмарина. Розмариновое масло использовала в качестве кондиционера для волос Дашай.

— Развлекаешься тут в темноте? — На ней был вышитый восточный халат, а волосы обернуты полотенцем.

Я оторвалась от окуляра.

— Хочешь посмотреть?

Она покачала головой.

— То, что происходит там, наверху, не особенно меня интересует. Для размышлений мне с лихвой достаточно того, что происходит здесь, внизу.

— Но это так красиво. — Даже без телескопа ночное небо притягивало мой взгляд. Узоры звезд, планет и дымки заключали в себе истории. — Знаешь легенду об Орионе?

— Я слышала греческую сказку. — Дашай запрокинула голову и уставилась в небо. — Охотник, убитый своей возлюбленной.

— Случайно. Брат Артемиды обманом заставил ее пустить в Ориона стрелу.

— Да-да. — Дашай посмотрела на меня. — В чем смысл этой истории, Ари?

— Смысл? — Я не знала ответа.

— В чем мораль этой сказки?

Я не думала, что у легенд о созвездиях имеется мораль.

— Смысл таков: любовь есть несчастье, — заявила Дашай и сложила руки на груди.

Поездка по колледжам была краткой и конкретной. Мы с мае решили посетить четыре пункта: два больших государственных университета и два частных поменьше, все в пределах трехсот миль от дома.

Хиллхаус был частным заведением. Я не стану называть остальные места, где мы побывали, — не хочу влиять ни на чье мнение о них.

Достаточно сказать, что большие государственные вузы мне не понравились. Студенческие городки при них были слишком густо застроены и уродливы, несмотря на замысловатый ландшафтный дизайн, абсолютно не сочетавшийся с утилитарным стилем зданий. Нам обещали встречу с членами преподавательского состава, но никого из них поймать не удалось. В каждом заведении мы совершали экскурсию по помещениям, в том числе по общежитиям, напоминавшим собачьи конуры. Нашими гидами в обеих больших школах были молодые женщины — хорошенькие невозмутимые блондинки, чья жизнерадостность не знала границ.