Сергей Дубянский - История болезни (сборник)

Андрей молча опустился на землю, привалившись спиной к стволу, и сняв сапоги, вытянул ноги к самому огню. Едва поднялся ветер, комары разом исчезли, и теперь никто не мешал расслабиться, прикрыть глаза, чувствуя, что в этом мире осталось хоть что-то хорошее.

– Андрюх, а ведь, по идее, нас должны искать, – высказал Виктор здравую мысль.

В самом деле, до этого они оба так увлеклись безвыходностью своего положения, что забыли о существовании остального цивилизованного мира, а в нем ведь тоже есть свои законы и понятия – например, никто не бросит двух живых людей на произвол судьбы – ради их спасения и пуски могут отменить. Не так же это важно, сегодня запускать ракету или завтра – противник-то «условный», он может и подождать…

Но Андрей оказался настроен более пессимистически.

– Думаешь это кому-то надо? – усмехнулся он, не открывая глаз, – если б все было организовано официально, с разрешения командования, тогда другое дело, а так… Наш капитан договорился с их капитаном… Это ж сплошная «партизанщина». Он нам одолжение сделал, как самым любопытным. Думаешь, им охота брать на себя ответственность, если все откроется? Ну, покинули мы расположение лагеря и ушли в «самоход», прихватив чужой мотоцикл, только и всего. Может, в деревню по девкам рванули, а, может, пуски смотреть…

– Ты так думаешь?.. – в голове Виктора подобная перспектива укладывалась с трудом, – но не могут же они скрыть наше отсутствие?

– Они все могут. Это армия. Ты что, газет не читаешь?

Газеты Виктор читал, но всегда старался считать, что после многочисленных публикаций случаи армейского беспредела, если не остались в прошлом целиком, то сделались единичными и его самого никак не могли коснуться.

Вторая молния полоснула по небу. Из-за плотной листвы ее не было видно так хорошо, как первую, только вспышка окрасила дорогу в мистические тона. Впрочем, они тут же исчезли, утонув в громовых раскатах. Земля вздрогнула, и две горящие ветки вывалились из костра.

– Ни хрена себе, если такая ухнет поблизости, хлеще ракеты будет, – Андрей вдруг подумал, что нет никакой принципиальной разницы, от чего умирать. При этом жалость, поднимавшая изнутри предательские слезы, заполняла все существо. Он сильнее сжал веки, чтоб Виктор не заметил его состояния.

…Я сильнее. Если я раскисну, то нам хана… А мы дойдем! У других бывало и хуже… Словно отматывая время назад, перед глазами вновь засияло горячее и радостное солнце. Сосны лениво шевелили своими короткими стрижками; в траве мелькали грибы, а голоса невидимых кузнечиков слышались, будто из непривычно огромных, темно-фиолетовых колокольчиков. …Они звонят по нам… А может, и по ящерке высунувшей мордочку из кустов, и по большому блестящему жуку медленно ворочавшему лапами, подгребая под себя песчинки… Все вернулось к исходной точке, только восприятие стало ярче и пронзительнее. Наверное, просто сначала оставалось двадцать пять часов, потом четырнадцать, потом восемь с половиной… Но и это было уже давно… А сейчас? …Нет, на часы лучше не смотреть. Об этом думать запрещено. Табу… Вето… Ведь потом обязательно наступит десять ноль-одна, десять ноль-две и так до бесконечности. А мы будем все идти и идти, живые и невредимые… Не вмещалась в его голове такая дьявольская логика, по которой их вдруг не станет. Причем, не станет просто так, совершенно необоснованно и незаслуженно. …Хотя кто оценивает заслуги и выдвигает обоснования? Сколько гибнет молодых и здоровых?.. Но это они, а то я. Я сильнее всех богов и дьяволов, потому что я хочу жить! У тех других, возможно, не получалось…

– Андрюх, – Виктор прервал затянувшееся молчание. Видимо, мысли у них двигались в одинаковом направлении, потому что он сказал, – знаешь, а говорят, умирать не страшно.

– Да?.. – Андрей открыл глаза; стряхнул со щеки хвоинку, – кто говорит? Я тоже чужие гробы помогал таскать, но мне почему-то оттуда ничего не сообщали.

– Оттуда мне тоже не сообщали…

– Там, может, и хорошо, а представляешь, как все это будет уходить?.. Раз – и осталось на один вздох меньше… Представляешь, каким будет последний?..

Такого ужаса, как после этих простых слов, Виктор не испытывал никогда в жизни – даже когда однажды после дискотеки сдуру лез на нож один против троих отморозков. Хотя, может, тогда он не понимал всей ценности жизни, и Лены в ней тогда еще не было… Он отвернулся, часто-часто задышал ртом, стараясь сдержать слезы; потом выдавил из себя:

– Конверт бы, хоть написать…

– Ты совсем идиот? – Андрей удивленно повернул голову.

Этот спокойный голос привел Виктора в чувство.

– Знаешь, – уровень слез снизился до разумного предела, – я понимаю, что если нас не будет, то в мире ничего не изменится. Нас забудут и жизнь у всех, в конце концов, нормализуется, только жалко… Всего жалко!.. Что у нас с Ленкой не будет детей; что мать наварила варенья, а я его так и не попробую; что диплома своего не увижу… интересно, его в архив сдадут или просто сожгут за ненадобностью? – воспоминания о той жизни отодвинули на второй план даже завывания ветра и очередной раскат грома… или это казалось, что он стал тише, будто гроза проходила стороной?..

Андрей подумал, что в его жизни нет таких «эпохальных» вех, поэтому ему уходить, наверное, будет проще, но все равно ужасно не хотелось этого делать.

– Дай закурить, – Виктор протянул руку.

– Четыре штуки осталось, – Андрей вытащил смятую пачку, – по две на брата.

– А чего их экономить? Часом раньше, часом позже…

Оба одновременно затянулись. От никотинового голода в голове сразу зашумело, а на душе сделалось светло и пусто, словно они совсем-совсем не любили жизнь, и больше им от нее не хотелось абсолютно ничего, кроме этого легкого головокружения и апатичной вялости. Андрей уже хотел сказать: – Ну и хрен с ним! Да будет так, если по-другому не выходит…, когда вновь полыхнула молния. В ее моментальном свете Виктору, сидевшему лицом к дороге показалось, что всего в нескольких шагах от костра движутся люди. Его рот приоткрылся, а рука с сигаретой опустилась сама собой.

– Ты что? – удивился Андрей.

– Смотри, там кто-то есть. Прошел кто-то…

Андрей резко обернулся, но небесный огонь уже ушел в землю, оставив после себя лишь грохот терзаемого неба. Воздух упругой волной всколыхнул природу, ударил в уши… Нет, гроза никуда не уходила – она висела над ними, явно пристреливаясь к цели. На этот раз она опять, слава богу, промахнулась.

– Кто там прошел? – спросил Андрей, когда многократное эхо укатилось за горизонт.

– Люди. Я видел их довольно четко. Человек шесть. С какими-то круглыми головами. Они молча шли друг за другом…