Елена Хисамова - Дьявольские близнецы
Девочки, подброшенные в роддом, были совершенны, словно маленькие ангелочки. Единственное, что напрягало, это их взгляд. Казалось, что они видят человека насквозь – все его мысли и переживания. Что перед ними ты остаёшься беспомощный и нагой, уязвимый и беззащитный. Но они абсолютно не подходили под описание жутких младенцев, оставляемых лешими, русалками или другими демоническими созданиями.
« Господи! У меня совсем ум за разум зашёл! – опомнился Павел. – Какая ещё нечисть в современной Москве? Мало ли что привиделось допившейся до чёртиков бабе. Может, она сама причастна к смерти девушки в ту ночь? Травила её, тиранила. Оскорбляла как-нибудь или сплетни распускала? Молодые такие впечатлительные. А если у девчонки давно мысль о самоубийстве в голове сидела, достаточно было малейшего толчка? И страшный финал. Причём тут крохи? Нет, что-то не складывается картинка. Может, Алевтина не договаривает о главном? Вдруг девочка ей рассказала ещё что-то о том, кто принёс детей? Или записка какая-нибудь при них была? Вот услужил Аркадий Семёнович. Светлана ни за что от детей не отступится. Чует моё сердце, хлебнём мы горя с ними. Надо навестить Алевтину и попытать её как следует. Завтра же, пока дети не стали нашими!»
Жестяной грохот с улицы вырвал Павла из раздумий. Стыдя себя за ребяческий страх, он подошёл к окну и слегка отодвинул гардину. Ворона на отливе не было. Павел перевёл дыхание. В тот же миг из тьмы материализовалась огромная чёрная птица и с силой ударилась о стекло. Она билась за окном, исходя ненавистью к Павлу. Безмолвное чудовищное создание, вышедшеё, казалось, из самых жутких кошмаров. Стекло дрожало, но всё ещё оставалось целым, даже не треснуло. Неосознанно Павел метнулся к столу, выдвинул верхний ящик и, не отрывая взгляда от взбесившегося ворона, судорожно принялся шарить внутри. Наконец, он нащупал необходимый ему предмет. Павел выбросил вперёд руку, напряжённо сжимавшую серебряное дедово распятье. Ворон мгновенно исчез, словно его никогда не было. Истаял серым дымом в предрассветной мгле.
Глава 15. Вот так компот!
В ту ночь заснуть Павлу так и не удалось. Он ворочался с боку на бок на обычно уютном диване, который вдруг стал жёстким и неудобным. Мысли перескакивали с одного на другое. Сказки, поверья, пугающие события, связанные с появлением девочек-близнецов. Некстати в памяти всплыли воспоминания о Маше и тот странный полусон-полуявь со старухой и змеёй, собравшей его семя и внедрившейся в лоно девушки.
«Вот оно! – Павел даже сел от мгновенно нахлынувшего прозрения. – Глаз ворона вовсе не был птичий! Это глаз рептилии: ящерицы или змеи. Как я сразу не сообразил? Медик недоделанный. Маша, Маша… Ты змеёй вползла в мою спокойную жизнь. Опять я вспоминаю о тебе».
«А ведь она тоже беременная была - устало потёр виски Павел. - Когда с Валеркой мы столкнулись? В апреле. И уже был заметен живот. Так, – как ребёнок при счёте, он принялся загибать пальцы, – май, июнь, июль, август. Возможно, что она уже родила. Кто у неё, интересно? Хотя, нет, к чёрту! Не смей! Забудь о ней! Достаточно тех проблем, что уже из-за неё произошли. Дети. О них надо думать. Чьи они? Может, их родители генетические мутанты? Опустившиеся алкоголики или серийные убийцы?»
Павел еле дождался утра. Из телефона автомата он дозвонился до супруги Аркадия Семёновича и обманом добыл вожделенный адрес акушерки Алевтины. Хоть женщина в летний период проживала в Подмосковье, и дорога до её дачного дома занимала совсем немного времени, выбраться к ней ему удалось только через две недели.
Зная о пристрастии Алевтины к крепким напиткам, в пристанционном магазине Павел купил бутылку «Столичной». К тому же, он надеялся, что за рюмкой водки разговорчивость акушерки увеличится. За городом уже чувствовалось близкое дыхание осени. Воздух был свеж и прохладен. Близко подобравшиеся к железнодорожному полотну деревья красовались разнообразием красно-желто-зелёных оттенков. Травы пахли пряно и терпко. Птицы, небольшими стайками носились по небу, возможно, тренируя молодую поросль перед дальними перелётами. Дача Алевтины стояла почти у самой железной дороги, возле заросшего ряской пруда. Павел толкнул калитку и вошёл на участок. Повсюду цветы, аккуратные ухоженные грядки, несколько яблонь, ветки которых сгибались к земле от обилия плодов, и усыпанная ягодами слива. Множество ос басовито и грозно жужжало, словно предупреждало, что не потерпит посягательств на лакомое угощение. Огромный рыжий кот лежал на лавке у небольшого щитового домика. Он лениво зевнул и потянулся, не обратив внимания на чужака. В доме было тихо. Павел постучал в дверь.
– Эй, хозяюшка! Гостей принимаете?
Через пару минут глубине дома что-то грохнуло, словно кто-то упал или уронил нечто тяжёлое. Вскоре дверь распахнулась, и перед Павлом предстала Алевтина.
– Каких ещё гостей? – подслеповато щурясь, просипела женщина и зевнула во весь рот. – Не жду я никого, проваливай!
По её помятому виду Павел понял, что она выпила немалое количество спиртного предыдущим вечером. Да и с утра уже опохмелиться успела. Как аргумент для гостеприимства, он вытащил из сумки бутылку и вручил Алевтине.
– Вот! Это вам!
– Опа-на! Щедрый подарок! Ты кто такой, мальчик – одуванчик? – женщина пьяно икнула и покачнулась. – Давненько таких кавалеров у меня не водилось. Ладно, заходи!
Она повернулась и нетвёрдой походкой пошла вглубь дома. Павел двинулся за ней. Котяра шустро соскочил с лавки и шмыгнул вперёд него. Внутри было на удивление чисто и убрано. Можно сказать, всё было стерильно, как в операционной. Это поразило Павла. Обычно пьющие люди неряшливы и нечистоплотны. Но Алевтина, видимо, была исключением.
– Присаживайся, гость незваный!
Женщина торжественно водрузила бутылку в центр стола. С неожиданной для пьяного человека сноровкой она расставила тарелки, рюмки и стаканы. Разложила столовые приборы. Из холодильника хозяйка вытащила кувшин с холодным сливовым компотом, миску маринованных грибов. При появлении кастрюльки с молодой отварной картошкой и банки кильки в томатном соусе, Павел сглотнул слюну. Он вспомнил, что последний раз ел почти сутки назад. Алевтина тем временем успела нарезать толстыми ломтями чёрный хлеб и разлила по рюмкам водку.
– Ну! Поехали!
Не дожидаясь, пока Павел поднимет свою рюмку, она лихо опрокинула в себя спиртное. Ухнула, наколола на вилку грибок и отправила его в рот. Павел едва пригубил налитое.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});