Стивен Кинг - Бессонница

— Я всерьез влип, так? — тихо спросил Эд у Лейдекера.

— Что ж, давайте подытожим, — сказал Лейдекер, все еще улыбаясь. — Вы выбили вашей жене два зуба. Похоже, вы повредили ей кость скулы. Ручаюсь дедушкиными часами, она получила сотрясение мозга. Плюс некоторые незначительные повреждения — царапины, ссадины и эта странная лысинка над ее левым виском. Что вы пытались сделать? Снять с нее скальп?

Эд молчал, его зеленые глаза не отрывались от лица Лейдекера.

— Она проведет ночь в больнице под наблюдением, потому что какой-то засранец чуть не вышиб из нее дух, и, похоже, все подтверждают, что этот засранец — вы, мистер Дипно. Я смотрю на кровь на ваших руках и на кровь на ваших очках, и, должен сказать, я тоже полагаю, что, по всей вероятности, это сделали вы. А как по-вашему? На вид вы сообразительный парень. Вы сами полагаете, что вы влипли всерьез?

— Мне очень жаль, что я ударил ее, — сказал Эд. — Я не хотел.

— Ага, и если бы я получал четвертак каждый раз, когда выслушивал это признание, мне больше никогда бы не пришлось пользоваться чековой книжкой, платя за выпивку. Я арестовываю вас по обвинению в нападении второй степени, мистер Дипно, известном также под названием «семейное насилие». Это обвинение попадает под закон о семейном насилии штата Мэн. Я хотел бы, чтобы Вы еще раз подтвердили, что я сообщил вам ваши права.

— Да, — произнес Эд слабым, несчастным голосом. Его улыбка — озадаченная или еще какая-нибудь — исчезла. — Да, вы сообщили.

— Мы отвезем вас в полицейский участок и оформим задержание, — сказал Лейдекер. — Далее вы сможете сделать один телефонный звонок и договориться о залоге. Крис, усади его в машину, понял?

Нелл приблизился к Эду:

— Пойдете сами, мистер Дипно? Не будете создавать проблем?

— Нет, — произнес Эд все тем же слабым голосом, и Ральф увидел, как слезинка выкатилась из его правого глаза. Он рассеянно стер ее тыльной стороной ладони. — Никаких проблем.

— Отлично! — довольным тоном сказал Нелл и пошел с ним к патрульной машине.

Эд кинул взгляд на Ральфа, пересекая дорожку.

— Простите, старина, — сказал он и уселся в машину на заднее сиденье. Прежде чем офицер Нелл захлопнул дверцу, Ральф увидел, что с внутренней стороны на ней нет ручки.

— О'кей, — сказал Лейдекер, поворачиваясь к Ральфу и протягивая ему руку. — Прошу прощения, если я вел себя грубовато, мистер Робертс, но такие ребята иногда бывают непредсказуемы. Особые опасения мне внушают те, что выглядят раскаявшимися, потому что никогда не знаешь наверняка, что они сделают. Джон Лейдекер.

— Джонни был у меня студентом, когда я преподавал в Общественном колледже, — сказал Макговерн. Теперь, когда Эд Дипно был надежно упрятан в патрульную машину, его голос звучал почти весело от облегчения. — Хорошим студентом. На экзамене написал прекрасное сочинение о Крестовом походе детей.

— Рад познакомиться с вами, — сказал Ральф, пожимая руку Лейдекеру. — И не переживайте. Никаких обид.

— Знаете, с вашей стороны было просто безумием прийти сюда и столкнуться с ним, — весело сказал Лейдекер.

— Я разозлился. До сих пор еще злюсь.

— Вас можно понять. И с вами все в порядке — вот что важно.

— Нет. Самое главное — Элен. Элен и ребенок.

— Согласен. Расскажите мне, о чем вы говорили с мистером Дипно до того, как мы приехали сюда, мистер Робертс…

Или я могу называть вас Ральфом?

— Конечно, — кивнул он и пересказал свой разговор с Эдом, стараясь быть кратким. Макговерн, который слышал только часть его, слушал молча, с вытаращенными глазами. Каждый раз, когда Ральф смотрел на него, он ловил себя на сожалении о том, что на Билле нет его панамы. Без нее тот казался старше. Почти древним стариком.

— Что ж, звучит довольно дико, не так ли? — заметил Лейдекер, когда Ральф закончил.

— Что теперь будет? Он пойдет в тюрьму? Его нельзя сажать в тюрьму; он должен быть признан невменяемым.

— Наверное, должен, — согласился Лейдекер. — Но между тем, что должно быть, и тем, что будет, большое расстояние. Он не сядет в тюрьму и его не отправят в санаторий Саннивэйл — такое случается лишь в старых фильмах. Лучшее, на что мы можем надеяться, это принудительное лечение по постановлению суда.

— Но разве Элен не рассказала вам…

— Леди ничего не рассказала нам, и мы не пытались расспрашивать ее в магазине. Она испытала сильный шок — как болевой, так и эмоциональный.

— Да, конечно, — сказал Ральф. — Это была глупость с моей стороны.

— Она может подтвердить ваши показания позже… Но может и не подтвердить. Знаете, жертвы домашнего насилия бывают, как правило, неразговорчивы. К счастью, по новому закону это не имеет большого значения. Мы приперли его к стенке. Вы и леди в маленьком магазинчике можете засвидетельствовать состояние миссис Дипно и ее слова насчет того, кто привел ее в такое состояние. Я могу засвидетельствовать тот факт, что у мужа жертвы была кровь на руках. Самое удачное то, что он произнес волшебные слова: «Послушайте, я не могу поверить, что ударил ее». Я бы хотел, Ральф, чтобы вы зашли в участок — может быть, завтра с утра, если вам удобно, — чтобы я мог получить от вас полное заявление, но это обыкновенная формальность: просто заполнить бланки. В основном дело уже сделано.

Лейдекер вытащил зубочистку изо рта, сломал пополам, кинул в канаву и вновь вытащил всю пачку:

— Хотите?

— Нет, спасибо, — сказал Ральф, слабо улыбнувшись.

— Вполне вас понимаю. Скверная привычка, но курить — еще хуже, поэтому я пытаюсь бросить. Вся штука в подобных историях с парнями вроде Дипно состоит в том, что они слишком ушлые, чтобы подставить свою задницу. Они переходят черту, калечат кого-то… а потом дают задний ход. Если попадаешь туда достаточно быстро после всплеска — как получилось у вас, Ральф, — можешь застать их слушающими музыку со склоненной головой и старающимися снова войти в ритм.

— Так оно и было, — сказал Ральф. — В точности так.

— Умные ребята могут пользоваться этим фокусом довольно долго — они выглядят раскаявшимися, напуганными собственным поступком и страстно желающими его исправить. Они убедительны, они полны обаяния, и часто бывает просто невозможно увидеть, что под сахарной оболочкой они такие же фальшивые, как елочные сласти. Даже такие из ряда вон выходящие персонажи, как Тед Банди, иногда ухитряются выглядеть нормальными долгие годы, что бы там ни говорилось в книжках и фильмах про убийц-маньяков.