Джулия Плек - Древние. Возвышение

– Меня он ненавидел с самого начала, – буркнул Клаус, разозлившись оттого, что сестра так быстро взяла реванш. Благодаря своему быстрому мышлению она всегда была ценным союзником, но служить мишенью для ее насмешек – удовольствие маленькое.

Впрочем, возможно, это означало, что Ребекка не совсем забылась и еще сможет спасти положение, каким бы бедственным оно ни было. Может, страх перед его кинжалом поможет ей вспомнить об ответственности.

– У меня нет желания драться с тобой, – сказала Ребекка уже мягче, она будто прочла по лицу Клауса, что тот тоже смягчился. – В конце концов, мы хотим одного и того же, верно? Любви.

Тут она, пожалуй, зашла далековато. Клаус не позволит ставить на одну доску ее девчоночью мелодраму и настоящее откровение, которым стали его чувства к Вивианн Леше.

– Вовсе нет, – ледяным тоном ответил он. – Я хочу от тебя, чтобы ты ставила нашу общую безопасность выше своих чувств, а ты хочешь, чтобы я позволил одному оборотню-выскочке жениться на женщине, на которую у него нет никаких прав. Я не колеблясь поставлю ее благополучие выше твоего, да и выше своего тоже, ты же знаешь. Так что соберись и веди себя как настоящая Микаэльсон, иначе тебе придется предаваться сожалениям всю оставшуюся жизнь. Вечную жизнь.

В мгновение ока смягчившееся было лицо Ребекки снова стало жестким, и Клаус порадовался, что не уступил ей. Сестра одновременно была и факиром, и змеей, поэтому никакая осторожность в обращении с ней не была лишней.

– Я сделаю, что должна, – отрезала она. Клаус отметил: Ребекка не сказала, что именно намерена сделать. – Тебе не придется переживать за мое поведение, но я предупреждаю, что не намерена терпеть запугивания и угрозы. Прежде чем судить меня за мои дела, Никлаус, приведи в порядок свои собственные.

Подобрав пышные юбки, она уже собиралась выскользнуть из комнаты, но тут в дверях возник Элайджа, и Ребекка остановилась. Клаус хмыкнул – больно уж неловко пришлось ей прервать свой уход, который задумывался таким эффектным.

– Что тут такое? – нахмурившись, требовательно спросил Элайджа.

Он прижимал к груди какую-то книгу, и острые глаза Клауса заметили, что книгу эту выносить из гостиницы совершенно незачем.

– Я могу задать тебе этот же вопрос, дорогой брат, – любезно заявил Клаус, кивая на книгу.

Элайджа опустил на нее глаза и нахмурился еще сильнее. Клаус понимал, что брат отчаянно желает узнать, что за сыр-бор произошел тут у них с Ребеккой, но объяснять собственные действия ему совершенно не хочется.

– У меня есть план, как надолго обезопасить нас в этом городе, – неопределенно ответил он.

– Мы все этим заняты, – заверил его Клаус. Предутренний свет коснулся краешка книги в руках Элайджи – это был гримуар их матери. Клаус знал, что Элайджа такая же ходячая неприятность, как и они с сестрой, и почти возгордился от того, какое злокозненное трио они составляют.

– В следующие несколько вечеров станет ясно, кто из нас особенно преуспел, – процедила сквозь зубы Ребекка и протиснулась мимо них.

Однако следующие слова Клауса предназначались ее спине в той же мере, что и Элайдже, который ждал, что он скажет:

– Братишка, может, ты и ближе, чем когда-либо, к тому, чтобы найти для нас славную маленькую лачугу, а Ребекка, возможно, вот-вот приведет нам армию. Но я строю для нас империю.

Глава 14

Элайджа знал, что ему надо опередить брата и сестру, пока те не наделали столько бед, что с ними будет не справиться. Он не совсем понял, что за сцену застал сегодня утром, но было ясно, что все это не к добру. Элайджа не сторож, чтобы присматривать за ними и не давать влипнуть в неприятности, к которым они особенно склонны. Время и опыт показали, что устеречь их все равно абсолютно невозможно. Единственное, что можно сделать, – это успеть выполнить свою миссию до того, как его родственнички зайдут слишком далеко.

А для этой цели ему нужна Изабель, и терять время было нельзя. Солнце еще только вставало над сияющей заболоченной дельтой реки, а он уже безжалостно погонял коня, направляясь к ее дому. Пока они мчались, Элайджа под равномерный стук копыт обдумывал свои последующие шаги и повторял в уме их список.

Когда у Изабель будет гримуар, ей не понадобится много времени, чтобы сплести чары, призывающие дух Хьюго. К тому же сама книга была защищена заклинанием, и весьма мощным. Как только ведьма убедится, что бывший дом Хьюго теперь действительно принадлежит Элайдже, тот посадит ее на спину своего коня и помчит к их новой крепости. А там она сделает все необходимое. Что-то подсказывало ему, что его брату, или сестре, или им обоим в любой момент может понадобиться надежный бастион.

Дверь Изабель открылась, прежде чем он успел постучать. Ведьма подготовилась к встрече. Ее рыжеватые волосы были заплетены в косу, венцом уложенную вокруг головы, а кремовое платье подчеркивало тонкие ключицы и высокую грудь.

– Вы спешите сильнее, чем прежде? – непринужденно спросила она, демонстративно окинув изучающим взглядом всю его фигуру, начиная со взъерошенных ветром волос.

– Нынче утром это стало еще актуальнее, – согласился Элайджа. Ему хотелось бы просто вытащить ведьму из дома, но он не мог даже пальцем ее тронуть, пока она не переступила порога, поэтому приходилось помнить о хороших манерах. – Я нашел время прочесть заклинания и подобрать все, что вам понадобится, – сказал он.

Изабель поджала губы:

– В роли просителя вы нравились мне больше, – отрезала она. – Ну что ж, ладно. Если у вас есть все необходимое, мы можем начать.

Изабель шагнула наружу и многозначительно прикрыла за собой дверь. Элайджа знал, что, независимо от того, насколько тесно переплелись их интересы, его никогда не пригласят в дом. По крайней мере до тех пор, пока вампир не докажет, что он не лжец… и неважно, кем он там может оказаться еще.

Элайджа открыл гримуар на нужной странице и аккуратно расположил его на раздвоенном пеньке, оставшемся от одного из чахлых деревьев перед домом. Они с Изабель подготовились к плетению чар быстро и качественно, словно им и прежде доводилось работать совместно. Вопреки его предположениям, это оказалось непросто. Было очевидно, что Изабель раньше не имела дела с такими заклинаниями. Элайджа никогда не думал, что однажды пожалеет о более могущественных ведьмах Европы, однако такой миг настал.

К полудню все было готово, и ведьма заняла место в центре круга, который они начертили в ее палисаднике. Элайджа отступил назад, чтобы не отвлекать Изабель своим присутствием. Она чуть ли не целый год сидела смирно, опустив руки на колени и закрыв карие глаза. Элайджа был уверен, что солнце уже миновало зенит, а Изабель все старалась справиться с силами, действующими в пределах круга. Потом солнце затянуло тучами, на поляне стемнело, и появилось ощущение наступивших сумерек. Птицы перестали щебетать, все кругом стихло.