Аждар Улдуз - Сейд. Джихад крещеного убийцы

Сейд оставил сражение и как можно незаметнее поднялся по лестнице, что вела на второй ярус – здесь должны были располагаться комнаты для постояльцев. Одна из дверей распахнулась, и из нее выскочил высокий белобородый старик. На голове у него была плетенная из шелковых ниток шапочка для намаза, в руке же он держал устрашающих размеров ханжар – длинный кривой меч, которым мог управиться только очень сильный человек.

– Я послан защитить вас! – закричал Сейд по-арабски, искусно имитировав произношение клана Сехра-и-Мирвари. Старик на мгновение замешкался, и этого мига Сейду хватило, чтобы вогнать раздвоенный конец своего зульфукара прямо под дых своей первой жертве. Сейд надавил, и клинок вошел глубже... Вскоре два окровавленных конца лезвия показались из-под горла старика. Не теряя времени, Сейд резко повернулся вокруг своей оси, закрутив одновременно тело старика и освобождая свой клинок. Ногой вышиб следующую дверь, где обнаружил сразу двоих имамов, спешно собиравших какие-то свитки... Ударом зульфукара рассек поясницу стоявшему к нему ближе и прямо из-за спины, не останавливая движения, уже концом клинка достал горло второго, перерубив острым лезвием ладони, которые старик выставил вперед, пытаясь защититься от несущей ему смерть стали. «Трое есть!» – удовлетворенно подумал Сейд и бросился прочь из комнаты, обратно в коридор яруса для постояльцев.

Очень вовремя – здесь он увидел еще одного из имамов, спешно двигавшегося прямо на Сейда, причем его сопровождали сразу двое воинов бедави, выставивших вперед свои зульфукары. Сейд прыгнул. Прыгать выше головы он научился в Аламуте и по праву гордился своим ударом «Коготь из поднебесья», хотя Учитель не одобрял тщеславия в среде учеников. Вместо стальных пальцев сейчас удар был совершен стальным клинком, и идущий впереди бедави рухнул с рассеченным черепом. Второй не успел обойти того, кого защищал, – клинок Сейда пробил грудную клетку имама и нашел его сердце. Впрочем, отомстить за гибель имама бедави так и не смог. Кто-то из арбалетчиков во дворе успел уже перезарядить свое смертоносное оружие и метким выстрелом облегчил Сейду задачу, очистив ему путь. Сейд перепрыгнул через еще даже не успевшего до конца осесть на землю с арбалетным болтом в шее бедави, стрелой промчался мимо распахнутой двери следующей комнаты, успев увидеть, что она пуста, и влетел в дверь следующей.

Здесь уже успел кто-то побывать до Сейда – имам в белом бурнусе, запачканном собственной кровью из перерезанного горла, был мертв. Сейд вновь выскочил в коридор, по наитию наклонив голову... прямо над ним в дверной косяк вонзился арбалетный болт. «Повезло-то как! Весь день мне сегодня везет! – подумал Сейд. – Осталось всего двое! Интересно, кто, волей Аллаха, мне так помогает? Всё это не может быть случайностью!»

О случайности не могло быть и речи. И в следующей комнате Сейд обнаружил труп имама, относительно молодого, но, вероятно, очень авторитетного, судя по окладистой черной бороде, прикрывавшей, точно таким же образом, как и у имама в предыдущей комнате, аккуратно перерезанное горло. «Их убил кто-то один. С почерком!» – подумал Сейд и бросился в последнюю комнату, за последним имамом.

Здесь он успел увидеть силуэт, выпрыгивающий в окно, и бросился за ним. Прыгать было невысоко, к тому же в горах Аламута его УЧИЛИ прыгать. А вот того, кто оказался под ним, – нет. Сейд крепко держал его шею коленями и уж собирался придушить, как жертва вдруг заговорила очень знакомым голосом... всего одно слово:

– Всадник!

Сейд посмотрел в другой конец улицы, куда выходило окно, из которого он только что выпрыгнул. Жирная, рыхлая фигура, с трудом удерживавшаяся на спине у неоседланной лошади, тем не менее вовсю торопила бедное животное перейти на галоп. Кинжал из рукава гашишшина быстро перекочевал в его ладонь, затем, недолго пробыв в воздухе, остановился в мозгу незадачливого всадника, пробив по пути затылок. Всадник рухнул с лошади, подняв своим немалым весом тучу пыли с земли. Сейд бросился к нему, чтобы проверить результат. Последний, седьмой имам, был надежно и бесповоротно мертв, а значит, все задания, данные Учителем, можно считать выполненными.

– И что ты теперь скажешь своему отцу, о талисман удачи всех правоверных? Ведь ты только что убил имама своего родного Триполи... – Прихрамывая, базарный рассказчик приблизился к Сейду, осторожно обошел его. Сейд приготовил кинжал из второго рукава. Учитель не предупреждал ни о какой подмоге. Свидетелей же велел убить, если таковые будут. Базарный рассказчик, обходя Сейда и труп имама и приближаясь к лошади, оставшейся стоять после падения своего незадачливого всадника, в свою очередь, извлек из-под полы грязного халата небольшой, тонкий кинжал. Таким удобно перерезать горло. Точно так, как тем имамам, в каравансарае...

– Это ты нанял тех стражников, чтобы они напали на охрану имамов? – осторожно спросил Сейд, не сводя глаз с кинжала. Судя по тому, как базарный рассказчик держит его, он может владеть этим клинком лучше, чем прыгать из окон...

– Ты очень хорошо подготовлен, о юный купец из Триполи, сочиняющий мудрые четверостишия. Я нахожусь на пути джихада с неверными уже десять лет и выполнял самые разные поручения... но твоя подготовка просто великолепна... Это не были стражники. Переодетые стражниками наемники, задолжавшие Льву Пустыни самую малость – свою жизнь... Я привел их с собой, чтобы не дать совершиться договору. Я готовился к этому целый месяц, и ты удивил меня, обратившись прямо ко мне со своими вопросами.

– Мне просто повезло.

– Сейдам должно везти – так обещал Пророк, мир имени Его. И без твоей удачи и помощи я мог бы не справиться. Так кого должен будет благодарить Праведник Веры в своих молитвах? Всё еще сына купца из Триполи?

– В молитвах, кроме Аллаха, благодарить никого не должно. Ибо в каждом из нас – Аллах, и рукой нашей ведет он в делах, Ему угодных...

– Ты говоришь, как суфий! Но при этом ты – убийца! Значит – из Аламута?! Передай селям Муаллиму! От Акына-Сказочника... Он поймет! – сказал базарный сказитель и в мгновение ока, вскочив на неоседланного коня, словно прирожденный кочевник, ускакал прочь с пустынной вечерней улицы Иерусалима.

—... ну, вот ты и стал убийцей праведных! – с усмешкой сказал Муаллим, выслушав историю Сейда о его задании. – Я доволен тобой, сынок. И даже не буду ругать тебя за то, что ты не стал убивать Акына-Сказочника. Он, конечно же, наглец, и вор, укравший у меня некоторые тайны мастерства и сбежавший на службу к Салах-ад-Дину... это давняя история, расскажу как-нибудь... Он ведь тоже родом из степей, как и я. Пусть Лев Пустыни знает, кому он обязан своим спасением. Акын всё ему расскажет. И в этом есть керамет (высший смысл) от Аллаха... Только вот то, что произошло с тобой у Железного Копта, мне совсем не нравится. Возможно, для тебя стоит сделать исключение и запретить тебе употреблять гашиш. Та история с убитым орлом не прошла для тебя даром. А орлы гашиш не потребляют. Так что... – Учитель потянулся за мундштуком кальяна в руке у Сейда, – ... дай-ка его мне!..