Алексей Самойлов - ЯКнига

Вторую соседку Восстания Ангелов звали Тёмной Стороной, и она немного ревновала его ко мне, потому что время их невербального общения сократилось почти вдвое. Зато Тёмная Сторона владела основами телепатии Алмазной Сутры, что являлось крайне редким среди современных библиотечных Книг навыком. Правда, чтобы подобным образом общаться с Книгами, находящимися на расстоянии — пусть даже живущими на противоположной полке — необходимо было научить их. Чем, собственно, и занималась Тёмная Сторона львиную долю свободного времени, обучая азам телепатии с помощью самой телепатии Книгу по имени Аэлита. Эта книжная «наука» мне показалась куда более интересной и полезной, нежели скучная система Каббалы-Некромикона, и я заикнулась Восстанию Ангелов о желании поучиться у мастера. Озвученный им ответ Тёмной Стороны огорчил меня: «Ты ещё слишком мала для постижения великих тайн вечных Книг». При этом сам Восстание Ангелов учиться телепатии у своей соседки совсем не желал, а вопрос «почему?» с традиционной многозначительной улыбкой вернул мне, предлагая впасть в очередной мыслительный ступор.

Шла вторая неделя жизни в Библиотеке, и в одном из редких перерывов между многочисленными семинарами и лекциями, которыми были увлечены мои удивительные соседи, я вернулась к беседе на будоражащую тему.

— Дорогой Восстание Ангелов, вот что меня интересует. Как только Автор создаёт из мёртвого Текста живое Литературное Произведение — что происходит с ним дальше? Ведь пока оно не помещено Типографами в Книгу, идёт время, и это Произведение как-то живёт. Как живёт оно вне Книги?

— Дорогая Безусловная Любовь, Литературное Произведение не может жить вне своего носителя. До того, как попасть в Книгу, оно живёт в Рукописи.

— А до того, как попасть в Рукопись? Меня интересует тот момент, когда оно ещё не в Рукописи, но уже и не является просто Текстом. Меня интересует, всякое ли Литературное Произведение хочет стать Рукописью, а затем Книгой. Или его судьба находится в полной зависимости от Автора.

— Представь на минутку, что ты — именно такое живое Произведение. Представила?

Я кивнула, хотя, честно говоря, представляла с трудом.

— А теперь расскажи о своих желаниях. Пофантазируй.

Я улыбнулась. Какая же он прелесть — мой сосед Восстание Ангелов! С ним невозможно соскучиться!

— Ну, я, конечно, сразу бы захотела познакомиться поближе с Автором. А поскольку я — не Книга и у меня нет вечно неподвижных метафорических ног, переплёта и обложки, то, значит, я способна свободно перемещаться в пространстве. Я бы подлетела к Автору, заглянула ему в глаза, прикоснулась бы к нему. Если бы умела — поговорила бы с ним, хотя мне кажется, что нам хватило бы и невербального контакта. Я бы спросила его — хочет ли он, чтобы я стала Книгой…

— Ошибка, — перебил Восстание Ангелов. — Ты не знаешь, что такое Книги, и бывают ли они на самом деле.

— Ой, ты прав… — задумалась я на мгновение. — Ну, тогда бы спросила: а что со мной будет дальше? Он ли это решает или можно мне самой?

Восстание Ангелов кивнул.

— Я бы очень захотела сама решить свою дальнейшую Судьбу и пройти собственный опыт. Или, по крайней мере, выбрать из тех вариантов, что назовёт мне Автор. Я бы очень захотела странствовать по свету, познакомиться с Природой, с другими Литературными Произведениями. Мне не нужно было бы себя познавать, поэтому я бы просто жила, радовалась жизни и дарила бы всему окружающему миру свою любовь и гармонию. А ещё… ещё я наверно бы поблагодарила Автора за то, что он создал меня из Текста. Я бы попросила его научить меня создавать что-нибудь. Может, он отвёл бы меня на склад Текстов, и я бы научилась, и сама стала бы Автором.

— Вот ты и ответила на свои вопросы, — сказал сосед.

— Да, но это же только мои фантастические гипотезы! — возразила я.

— Ты хочешь знать, или тебе нужны доказательства?

— Я… хочу знать…

— Ты и так знаешь, что ты — Литературное Произведение.

— Да, и опыт чтения — тому доказательство. Но…

— Доказать можно лишь то, чего нет. Всё, что есть, не нуждается в доказательствах.

Едва удержавшись на краю очередного мыслительного ступора, я ухватилась за единственную спасительную ниточку:

— Но почему я всё-таки — Книга? Почему?!

Восстание Ангелов дружески похлопал меня по плечу, провёл рукою по обложке с моим именем.

— Задай вопрос правильно. Почему ты — не Литературное Произведение?

— Но я ли… опыт чте… а…эээ…

Я повернулась к Лирике, отдыхающий после визуализации увесистого куска танталового тумана.

— Лирика, скажи, кто ты?

— Я Книга, — последовал ответ, который я знала с первых часов появления на свет.

— Милая, прости, но я тебе не верю. Неужели ты до сих пор считаешь себя просто Книгой?

— Я могу считать себя кем угодно, милая Безусловная Любовь, — хоть Книгой, хоть Журналом, хоть Инструкцией. Всё равно это не имеет никакого отношения к тому, кто я на самом деле.

— Так я и спрашиваю тебя о том, кто ты на самом деле!

— Не кричи, пожалуйста. Я очень устала.

— Прости, милая… Но мне действительно важно это узнать.

— Если я скажу тебе, кто я на самом деле, это будет означать, что я считаю себя этим кем-то. Значит, я не могу ответить на твой вопрос, ибо любой ответ на него будет ложным.

— Даже если ты скажешь, что ты — никто?

— Тем более если я так скажу. Считать себя никем — верх лицемерия.

— Тогда зачем ты ответила, что ты — Книга?

— Ты спросила, я ответила. Я знаю, что ты хотела услышать, что я считаю себя Литературным Произведением. Но я не НЛП-Соблазнение, чтобы говорить то, что хотят услышать окружающие.

— Прости, но я не знакома с Книгой по имени НЛП-Соблазнение.

— А мне довелось прожить с ней три месяца на одной полке. Эта Книга утверждала, что прочитала себя на две трети, и с тех пор я серьёзно задумалась, насколько для Книги благо — прочитать себя полностью.

— Ты очень долго общалась с Восстанием Ангелов. С тобой непросто вести диалог! — хмыкнула я недовольно.

— Ой, да ну тебя, Безусловная Любовь! Ты даже маску недовольства без Инструкции Надевания Масок нацепить не можешь!

И мы обе от души рассмеялись. Я чувствовала себя превосходно, несмотря на то, что ответы соседей меня не удовлетворили, а покой мне теперь даже и не снился.

Спустя полтора месяца после того, как Леночка отнесла меня в Библиотеку вместо какой-то другой Книги (о Судьбе которой я совсем не переживала), я уже освоила азы книгаямы и книга-йоги. Вторую премудрость преподавала Лирика по своей собственной системе, которая являлась синтезом её опыта, двадцати пяти главных страничных асан Торы и набора оздоровительных упражнений для молодых Книг, разработанных Сонетами Шекспира в сокнижестве с Рубаями Хайяма. Книга-йога давалась мне с трудом, но её первые положительные результаты вдохновляли на продолжение занятий. Мы с Лирикой практиковали попеременное напряжение и расслабление страниц — причём каждой в отдельности, что сильно повышало не только мою чувствительность к внешнему миру, но и сопротивляемость боли. Лирика объяснила, что разницу в ощущениях я лучше всего почувствую в будущем — во время чтения Читателем. Помимо этого, я занималась упражнениями, укрепляющими прочность переплёта, гармонизирующими внутреннюю красоту обложки, избавляющими от негативных мыслей по отношению к себе и даже — увеличивающими удобоваримость моего Текста. Правда, я не понимала смысла некоторых из предлагаемых мне Лирикой действий, а особенно — смысла их последствий. На что Лирика резонно замечала, что ни один смысл в Книжном Мире нельзя определить однозначно.