Виктория Борисова - Именины каменного сердца

Не забыть бы в зоомагазин зайти по дороге домой.

Глава 6

В самом конце декабря наконец-то выпал долгожданный снег. В городе сразу стало светло и празднично, словно природа, наконец-то опомнившись, решила подарить людям новогоднее настроение. Школьники, отпущенные на каникулы, радостно катались с горки и играли в снежки, на улицах открылись елочные базары, а на бульварах по вечерам зажигались гирлянды разноцветных огней. Как всегда, предновогодняя суета создавала атмосферу ожидания чего-то хорошего, что обязательно должно произойти с каждым…

Ранним утром Павел стоял в дверях своей квартиры с большой спортивной сумкой в руках. Спортивный костюм, кроссовки, плавки и полотенце для бассейна… Кажется, ничего не забыл. Можно ехать.

Конечно, назначать корпоративный тренинг с выездом в загородный пансионат на тридцать первое декабря – идея более чем оригинальная. Но может быть, это лучше, чем традиционный салат оливье и пьяное застолье у телевизора? Ему-то самому в любом случае терять нечего – нет ни жены, ни детей, требующих подарков от Деда Мороза, а с прежними друзьями он давно не виделся. Так что даже интересно будет. Что-то вроде игры «Зарница» в пионерском лагере.

Сейчас ему больше всего хотелось рухнуть обратно в постель и как следует выспаться, но Павел старательно настраивал себя на позитивный лад. Уже неоднократно участвовал в подобных мероприятиях, призванных, по замыслу организаторов, создать атмосферу взаимопонимания и укрепить командный дух. В глубине души Павел подозревал, что тренинги существует только для того, чтобы безработным психологам было чем себя занять и чем заработать на кусок хлеба, но ведь с руководством не поспоришь! Скажут «лягушка» – будешь прыгать, скажут «птичка» – будешь летать.

Он спустился в подземный гараж, загрузил сумку в багажник и помахал рукой сонному охраннику:

– С наступающим, Сережа!

Небритый Сережа, с опухшей мордой, в мятой камуфляжной форме, пробурчал в ответ что-то невнятное и поднял шлагбаум. Похоже, уже праздновать начал… Непорядок.

Павел не спеша выехал на улицу. Кругом было непривычно тихо и пусто. Даже на МКАДе пробок нет, как вымерло все!

Он свернул на Ярославское шоссе. Сначала за окнами мелькали панельные новостройки и кирпичные «новорусские» коттеджи (в большинстве своем почему-то недостроенные), потом потянулись бескрайние просторы, почти не освоенные человеком. Странно даже – в Москве всегда суета, толчея, пробки, машины сигналят, люди суетятся кругом, а чуть отъедешь – никого, только пустые, заметенные снегом поля, да кое-где мелькают покосившиеся старые деревенские домики.

Ехать пришлось далеко. Позади остался и Сергиев Посад с блестящими на солнце золочеными маковками церквей, и тихий, сонный Переславль-Залесский. До пансионата «Русич» оставалось совсем немного, когда впереди показался опасный поворот. Дорога круто забирала влево, а у самой обочины громоздился большой серовато-голубой камень-валун.

Павел резко сбросил скорость. Машина вдруг как-то странно дернулась и заглохла прямо посреди дороги.

Он немного посидел в машине, нервно барабаня пальцами по рулю, зачем-то сверился с картой (до пансионата оставалось каких-нибудь семь километров, но не идти же пешком!), попробовал еще раз завести автомобиль, но вместо привычного урчания мотора послышалось только какое-то чихание.

Павел вышел из машины и с тоской огляделся. Черт, этого еще на хватало – застрять тут! Под капот заглядывать бессмысленно – в машинах он не разбирался, к тому же нежная немецкая техника требует специальных знаний и навыков. Это ж тебе не жигуль какой-нибудь – на проволочке, на скруточке, но доедешь! Хотя, впрочем, ему-то и жигуль не починить…

А кругом – ни души, пустые заснеженные поля да гладь замерзшего озера виднеется в отдалении. Только падают редкие, легкие снежинки да шуршат под ветром высохшие камыши… Помощи ждать неоткуда, разве что какой-нибудь поддатый абориген проедет на тракторе. Но это вряд ли – Новый год ведь, все празднуют!

Да еще камень этот так некстати торчит чуть ли не на дороге. От досады он даже стукнул по нему кулаком и тут же отдернул руку, – такой болью отозвался этот удар. Сам виноват – нечего было лупить со всей дури по такой махине.

А камень-то действительно интересный! Только сейчас Павел обратил на это внимание. Почти правильной овальной формы, метра три в длину и полтора – в ширину. Просто монумент, изваянный самой природой! Над землей он поднимался чуть ниже человеческого роста, и оставалось только догадываться об истинных размерах этой глыбины… Рядом на засохшей кривой березе развевались под ветром выцветшие красные ленточки, зачем-то привязанные на ветвях. Приглядевшись повнимательнее, он увидел рядом с камнем кучку дешевых конфет в ярких фантиках, присыпанных снегом, монеты, даже какие-то женские побрякушки. Странно было, что все эти предметы сложены аккуратной горкой, словно кто-то не забыл их здесь, не рассыпал случайно, а оставил намеренно. Интересно, зачем?

Павел зачем-то обошел вокруг него, потрогал шершавую поверхность… Показалось на миг, что камень – живое, дышащее существо, вроде древнего чудовища, спящего под землей до поры до времени. Над ним чуть мерцало легкое жемчужно-серое сияние, или это просто солнечные лучи, пробивающиеся сквозь облака, отражались так от зернистой поверхности с маленькими вкраплениями блестящей слюды, создавая эффект светящейся ауры?

Приглядевшись повнимательнее, Павел заметил еще одну странность – снежинки, что кружились в воздухе, не оседали на камне! Просто таяли в воздухе, превращаясь в крошечные капельки воды.

Откуда-то издалека слышатся два голоса – один звонкий, почти мальчишеский, другой надтреснутый, старческий. Слов было не разобрать, но Павлу показалось, что детский голос спрашивает о чем-то, а более старший собеседник отвечает.

Появилась маленькая надежда – может, поблизости есть люди? Деревня какая-нибудь или что-то в этом роде… Павел повертел головой, даже на цыпочки зачем-то приподнялся. Нет, никого не видно. И голоса пропали… Наверное, почудилось.

Ну прямо путешественник, затерянный в снегах! Один среди белого безмолвия – почти по Джеку Лондону. Не хватает только стаи голодных волков и верного спутника, готового пристрелить, если что.

Странное это было ощущение. Хотелось повернуть назад и уехать как можно скорее, а если снова не выйдет – просто бежать прочь что есть силы, и то же время какая-то чужая, но мощная сила притягивала его к этому странному месту, не давала шевельнуться. В какой-то момент он ощутил каждой клеткой своего тела принадлежность ко всему окружающему – озеру, замершему под слоем льда, земле, спящей до весны под толстым снежным одеялом, птицам, кружащим в небе… Стоять здесь было все равно что прикоснуться к вечности.