Те, кто убивает (ЛП) - Смит Брайан
- Роб, тут не о чем гадать, - улыбнулась она. - Вопрос в том, решимся ли мы на это прямо сейчас или немного оттянем ожидание?
- Я не знаю, Рокси. Это, конечно, будет так, как ты скажешь.
- Ого. Ни хрена себе.
- Но прежде, чем это произойдет... у меня есть к тебе пара вопросов... если ты не против.
Рокси пожала плечами. Она захлопнула журнал, яркая и броская обложка на мгновение привлекла внимание Роба. Это был старый номер "Rue Morgue"[9], на обложке которого был изображен Люкс Интериор[10]. Она сцепила пальцы на коленях и откинулась на спинку стула.
- Спрашивай.
- Сегодня ты убилa шестерых человек.
Она улыбнулась.
- Впечатляет. Маленький Робби умеет считать.
- Это... обычный день для тебя? Потому что я не понимаю, как ты все еще можешь ходить...
Она покачала головой.
- Нет, Роб. Я былa... - oна сделала особое ударение на последнем слове и закатила глаза. - Я былa бы, блядь, самым плодовитым серийным убийцей в истории, если бы занималaсь этим.
- Итак... в чем дело?
Она снова пожала плечами.
- Я не убиваю людей постоянно. Черт, иногда я месяцами этого не делаю. А потом что-то происходит, какой-то толчок, как сегодня утром, и я впадаю в гребаное веселье. Это просто то, что мне нужно выбросить из головы, и тогда я на какое-то время вернусь к нормальной жизни. Ну... для меня это нормально.
- Сколько раз ты это делалa? Скольких людей ты убилa?
Она повернула голову на своей тонкой шее, и на ее лице появилось выражение раздражения.
- Господи, Роб, я не знаю, - oна переплела пальцы, пошевелила пальцами вверх и вниз и беззвучно произнесла цифры одними губами, делая вид, что считает. - Давай посмотрим... Впервые я убилa парня, когда мне было шестнадцать. Это был мой отец.
- Господи.
Рокси проигнорировала комментарий и продолжила:
- Мне сейчас двадцать. У меня было чуть больше полудюжины таких... взрывов. А в промежутках я несколько раз случайно трахалась, когда мне было удобно. Нужны были деньги, машина или что-то в этом роде. Черт, я не знаю. Я бы сказалa, что не меньше тридцати, а может, и сорока...
- Срань господня.
У Роба закружилась голова. Он ухватился за край матраса, чтобы не упасть. Чудовищность цифры потрясла его, напомнив, что это не просто симпатичная девушка, с которой он флиртует в баре. Судя по всему, что он увидел сегодня, у него не было причин сомневаться в ней или подозревать преувеличение. Во всяком случае, цифра, которую она назвала, была, вероятно, скромной оценкой.
- Ты выглядишь больным.
- Я чувствую себя больным.
- Нам, наверное, стоит сейчас потрахаться. Это отвлекло бы тебя от мыслей об этом.
Роб потер глаза тыльной стороной ладони, часто заморгал и уставился на нее.
- Тебе нравится убивать, не так ли? Господи, тебе это действительно нравится.
- Ни хрена себе, Роб. Еще какие-нибудь замечания, капитан Очевидность?
- Еще один вопрос.
Она вздохнула.
- Еще один. И все.
Роб колебался. Это был самый важный вопрос. Тот, который он больше всего боялся задать. Ему приходилось выдавливать из себя слова.
- Почему я все еще жив? Зачем заманилa этого парня сюда, вместо того, чтобы просто убить меня?
- Ты чертовски тупой.
- Что ты имеешь в виду?
Еще один вздох.
- Дело в том, что... Я думаю, ты мне нравишься.
- Что?
- Ты мне нравишься.
Он уставился на нее, и какое-то время его губы шевелились, не произнося ни слова. Затем он закрыл рот и задумался на минуту, прежде чем, наконец, смог выдавить из себя два простых слова:
- Это... как?
- В смысле, "это как", тупица?
- Hо... ты даже не знаешь меня.
- Я знаю тебя достаточно хорошо. Я не могу это объяснить. Находясь рядом с тобой весь день, я чувствовалa себя как-то... правильно? Понимаешь?
Роб покачал головой.
- Нет. Не понимаю.
- Я думаю, ты понимаешь. Ты понимаешь, но просто пытаешься спрятаться от этого.
- Hет.
- Да. Это простая химия между людьми. То особое тепло, которое ты ощущаешь только время от времени, с кем-то по-настоящему особенным. Я почувствовалa это почти с самого начала, - oна соскользнула со стула и на четвереньках подползла к нему, двигаясь прямо по большому мокрому пятну на полу, где парень истекал кровью. Она снова скрестила руки на его коленях и улыбнулась ему. - Да, я вела себя с тобой как чертова шлюха. Но я такая, какая есть.
Ее руки снова двинулись вверх по его бедрам, крепко сжимая его промежность.
Роб сглотнул.
- О, Боже...
Она скользнула вверх по его телу и толкнула его назад на кровать. Она снова оседлала его и наклонилась ближе, ее мягкие губы были менее чем в дюйме от его губ. Его руки опустились на ее колени, смахнули засыхающую кровь и почти отдернулись снова. Почти.
- Ты хочешь остаться в живых, Роб? Вот тебе мой совет, - oна провела языком по его нижней губе, заставив вздрогнуть. - Оставайся интересным. Дай мне знать, что ты тоже это чувствуешь.
Руки Роба переместились с ее коленей вверх по шелковистым бедрам, по восхитительно округлой попке и остановились на пояснице. Она навалилась на него всем весом своего тела, и они медленно прижались друг к другу, поддерживая зрительный контакт, но все еще не целуясь.
Затем его руки легли ей на плечи, и он перевернул ее.
Она рассмеялась.
Звук, который он заглушил своим ртом.
Он был голодным, яростным, отчаянным.
Наэлектризованным.
И в конце Роб закричал.
ГЛАВА 17
18 Mарта
Часы прошли в тумане полузабытых ужасов и смятения. Трупный смрад заполнил тесное, жаркое пространство, накрывая ее, как удушливое одеяло. Запах ее собственной рвоты, смешанный с запахом смерти, постоянно вызывал у нее рвотный рефлекс, медленная пытка, которой, казалось, никогда не будет конца, хотя она почувствовала некоторое облегчение, когда ей, наконец, удалось отлепить полоску клейкой ленты от своего рта. Шины автомобиля загудели по асфальту между штатами. Она слышала рев и жужжание бесчисленного множества других легковых автомобилей и больших грузовиков, а также редкие гудки клаксонов или вой сирен проезжающих мимо машин. Так много людей было рядом с ней, и все они проходили мимо, совершенно не обращая внимания на ее бедственное положение. Она то засыпала, то просыпалась. Однажды она проснулась и поняла, что они остановились. Она услышала голоса из машины. Разговаривал мужчина. Сумасшедший мужчина. И женщина. Женщина рассмеялась. И как раз в тот момент, когда Джули собралась с силами, чтобы закричать, таинственная женщина закричала. Сначала этот звук был вызван чистым страхом, но затем он изменился, стал более пронзительным и продолжался все дольше и дольше, напоминая о страшной, ослепляющей, отчаянной агонии.
Пока это внезапно не прекратилось.
Затем они снова отправились в путь. Джули услышала музыку в стиле кантри, старую, по-настоящему тягучую, доносившуюся из стереосистемы автомобиля. Она еще немного поплакала и, в конце концов, заснула с музыкой в ушах. Затем она проснулась и сразу поняла, что они снова остановились.
Багажник открылся, и ослепительный дневной свет заставил ее быстро заморгать. Первое, что она увидела, был мертвый мужчина и ее засохшая рвота на его растрепанных волосах. Затем она увидела крышку багажника, возвышавшуюся над ней. Затем к ней потянулись руки. Ее выдернули из багажника и грубо швырнули на землю.
Она вскрикнула, когда ее колени коснулись земли. Она продолжала кувыркаться, упала вперед, затем на бок, дважды перекатилась, прежде чем застыла на спине. Мужчина навис над ней. Он был обнажен по пояс, его мускулистый торс блестел на солнце. На нем были очень узкие джинсы и белые кроссовки. Наверное, это еще что-то из украденных вещей Джона. Слишком узкие джинсы были намного чище, чем грязные штаны, которые были на нем раньше. Его тело тоже было чище, чем она помнила. Но его отношение к ней ничуть не изменилось. Она видела это по его суровому взгляду и по тому, как подергивалась его верхняя губа.
