Искалеченные в колесе секса - Джек Кетчам
- Сейчас 5:30, Колин.
- Не будем спать всю ночь. Что скажешь?
- Хорошо.
- Ты не пожалеешь об этом. Чудесно. Значит, договорились.
По настоянию Спенса они заказали еще по одной.
- Последняя попытка на этом острове, - сказал Спенс.
Танцоры танцевали, а они с Колином сидели, наблюдая за ними, и блеск их открытых взглядов быстро угасал. Один раз Спенс встал, чтобы потанцевать. Девушка была вежлива, но не заинтересовалась ни его стилем, ни его движениями, ни его худощавой привлекательной внешностью. Когда он вернулся к столу, Колин был более чем готов уйти. Он пока не был.
- Еще немного, - сказал он.
- Хорошо. Однако я иду домой укладываться. Я собираюсь уехать на этом пароходе, Спенс. Ты там будешь?
- Да. Я постараюсь, Колин. Обещаю.
* * *И это был последний раз, когда Спенс видел Колина. Позже он пожалел, что пропустил рейс до Миконоса. Колин был хорошей компанией. Но в баре была девушка с длинными смуглыми ногами, которая поддавалась ему в танце. Он наблюдал за ней, думая, что ее партнер и вполовину не такой, как она того заслуживает. Оставив его за столиком, в полутьме утра она и ее непонятный молодой человек вышли за дверь. Спенс следовал за ними на некотором расстоянии. По винтовой булыжной лестнице он спустился в порт. Когда он проснулся, было уже за полдень, пароход давно ушел, и ему предстоял еще один день, чтобы проделать очередную дыру в бюджете.
Но к вечеру он снова был в прекрасной форме. Это был хороший день. Для разнообразия он отправился на нудистский пляж и на этот раз не обгорел. В зеркале он увидел, что его тело имеет насыщенный золотисто-коричневый цвет. На том месте, где в более скромные дни находились плавки, не было даже линии загара. Он редко выглядел так хорошо. Он черпал силы и хорошее самочувствие в зеркале и решил, что сегодняшняя ночь вряд ли будет такой же, как предыдущие.
Так и случилось. К полуночи за его столиком сидела высокая, светловолосая, разговорчивая канадка. Но ее болтовня его раздражала. Ей нужны были заверения какого-то неясного порядка, а Спенс не дал ей ни одного. Он чувствовал себя смелым и сильным, и когда увидел немку на другом конце зала, то решил, что канадке больше подойдет мужчина помоложе.
Он пригласил немку на танец, и они хорошо потанцевали. Когда музыка смолкла, они рассмеялись и бросились друг другу в объятия, словно желая их проверить. Ее звали Ута. Ее тело, прижатое к нему, было стройным и девичьим, а плоть ее рук была очень мягкой.
Он проводил ее до дома. Было пять утра, и канадка смотрела им вслед. Они оба много выпили. Прошли мимо загона для скота. Спенс чувствовал, что его хорошие ботинки скользкие от грязи. Он надеялся, что это грязь. На ее крыльце они повернулись и поцеловались, и вскоре его руки оказались под ее попкой, а твердый член уперся в нее. Ее плоть была влажной под обтягивающими джинсами. Она обхватила его одной ногой и начала подаваться ему навстречу в темноте.
- Не здесь, - сказала она. - У меня есть соседка по комнате.
- Тогда ко мне, - сказал он.
* * *Они шли по широким ступеням к гавани, девушка аккуратно и удобно устроилась под его рукой. На мгновение он подумал о Колине, склонившемся над барной стойкой на Миконосе. Конечно, он был прав. Рано или поздно у мужчины должна быть женщина. Но Спенс был рад, что нашел свою женщину на Иосе. Нельзя отказаться от соперничества. Сделав это, ты уже побежден.
Он открыл дверь и убрал свои вещи с одной из кроватей. Они раздевались в темноте. Молча разделись, и когда он прикоснулся к ее пизде, та уже была влажной для него. Ута обняла его, прижалась к нему своими полными мягкими грудями, и они вместе упали на кровать. Он все еще был немного пьян, но голова у него была достаточно ясной. Он глубоко вгрызся в ее мягкую грудь и услышал ее стон. Он взял ее за подбородок, чтобы она не могла двигать головой, и ласкал клитор, пока не почувствовал, как между ними выступил густой тяжелый пот, пока она не начала извиваться на руке между бедер, желая его проникновения.
И вот он уже глубоко внутри нее, широкие губы ее пизды сомкнулись над ним, девичья попка оказалась в его широкой ладони, и он чувствовал снизу каждый толчок своего члена, каждую складочку внутри и каждое сжатие влагалища. Когда ее голова все еще была неподвижна между его пальцами, а ее тело сильно извивалось под ним, он снова укусил ее за грудь, потом за шею и за мягкое место между плечом и грудью. Он почувствовал, как она еще больше раскрывается, как его член набухает навстречу ей, а затем снова равномерное влажное скольжение, сотрясающее их с каждым ударом, пока, наконец, она не выгнулась дугой навстречу ему, и ее рот широко открылся. В густой теплой сперме его член сбросил с себя недели неудовлетворенного страстного желания.
Потом он накрыл их одеялом, и она заснула, положив голову ему на руку. Он выглянул в окно и увидел, что уже рассвело. Интересно, где сейчас Колин? Он смахнул комара. Было странно, что он не мог уснуть.
Сегодня вечером в нем была какая-то дикость. Это была не дикость юноши, это было продуманное насилие над собой, над своим прошлым, разрыв со всем тем багажом лет, который тяготил его. У него не было ни скромности, ни стыда, ни ответственности. Все можно было попробовать и осуществить. Теперь можно было возродиться в одно мгновение.
* * *Он снова вставил пальцы в пизду Уты, ожидая, проснется она или нет. Увидел, как ее губы изогнулись в улыбке, когда она осознала его присутствие там, а глаза затрепетали в полусне. Именно этого он и хотел - выебать ее полусонную. Ее бедра были влажными от спермы, когда он осторожно раздвинул их и устроился между ними. Медленно вошел
