Энн Райс - Лэшер
– Так, значит, древние языческие идолы впоследствии превратились в демонов? – удивился я. Никогда прежде мне не приходилось сталкиваться с подобной теологической доктриной. – А я думал, на самом деле они никогда не существовали и являлись лишь плодом воображения древних. И что Господь наш был и есть единственный истинный Бог на земле.
– О нет, боги древних существовали, однако они стали демонами, – заверил меня священник. – Стали призраками и духами, исполненными злобы и жажды мщения. Именно они тревожат нас по ночам. То же самое произошло и с колдунами и ведьмами. И с так называемым волшебным народцем – маленьким народом, до сих пор обитающим в Ирландии. Да и здесь тоже.
– Понятно, – сказал я. – Вы позволите зайти в ваш сад?
С этими словами я протянул ему пачку долларов. Священник принял их с нескрываемым удовольствием. Он скрылся в доме, чтобы обойти вокруг и отпереть изнутри калитку, видневшуюся в кирпичной стене.
– Похоже, собирается буря, – заметил он. – Боюсь, вон то дерево сейчас сломается.
Сутана его раздувалась под порывами ветра.
– Идите в дом, – сказал я. – Меня не страшит никакая буря. Я сам закрою калитку, когда буду уходить.
Он ушел, оставив меня в старом запущенном саду, заросшем пурпурным вьюнком и травой, среди которой то тут, то там виднелись трепещущие нежные розовые лилии. Среди деревьев я отыскал поросший зеленым мхом грот, а в нем – статую Девы Марии. Порывы ветра становились все более яростными и неистовыми. Теперь уже не только деревья, но даже лилии пригибались к земле, словно по ним прогуливался великан в тяжелых сапогах. Для того чтобы устоять на ногах, мне пришлось обхватить ствол ближайшего дерева. Однако на губах моих играла довольная улыбка.
– Ну, на что ты еще способен? – насмешливо спросил я. – Неужели ты думал меня напугать, осыпав с ног до головы листьями? Если хочешь, можешь низвергнуть с небес потоки дождя. Я не боюсь промокнуть насквозь. Приду домой и переоденусь в сухое, только и всего. Так что давай, старайся, покажи свою мощь, придумай что-нибудь действительно впечатляющее.
Я ждал. Деревья перестали раскачиваться и неподвижно застыли – ни один лист на них не шелохнулся. Несколько крупных капель дождя упало на вымощенную кирпичами дорожку. Я наклонился и поднял одну из лилий – цветок был помят и стебелек его сломан.
А потом до меня донесся тяжелый вздох, а следом за ним раздались приглушенные всхлипывания. Вокруг стояла тишина, и звуки эти я воспринял лишь внутренним слухом. Горестные, отчаянные рыдания эхом отозвались в моей душе.
В них ощущалась не только неутолимая печаль. Они были исполнены гордости и достоинства. И таинственной глубины, ужаснувшей меня куда сильнее, нежели улыбочки и страшные гримасы, которые некогда корчил дух, рассчитывая меня испугать. Печаль проникала в мою душу и смешивалась с неизъяснимым блаженством.
На ум мне неожиданно пришли латинские слова молитв, никогда прежде не знакомых. Однако они срывались с моих губ легко и свободно, как у священника, произносящего литанию. Я слышал голоса труб. Я слышал колокольный перезвон.
– Это погребальная песнь дьяволу, – раздался в моем сознании незнакомый голос. – В канун Рождества все колокола звонят, чтобы изгнать из долины демонов, напугать маленький народ!
И вдруг тучи рассеялись. Небо вновь стало прозрачно ясным. Я стоял в безмятежно замершем саду, совершенно один. А вокруг шумел Новый Орлеан, самый обычный южный город, и лучи полуденного солнца наполняли воздух зноем. Священник выглянул из дверей своего дома.
– Merci, Mon Реге{2}. – Я слегка коснулся шляпы, повернулся и пошел прочь из сада.
По залитым ярким солнечным светом улицам Садового квартала разгуливал легкий ветерок. неторопливо дошел до особняка на Первой улице. На ступенях крыльца сидела моя обожаемая крошка Мэри-Бет, а рядом, как всегда, маячила фигура Лэшера, прозрачная, воздушная, невидимая постороннему взгляду. Похоже, они были рады встрече со мной.
Глава б
Яркие электрические фонари превращали автозаправочную станцию в островок света посреди болотистой равнины. Единственная телефонная будка представляла собой подобие прозрачной пластиковой раковины с хромированным аппаратом внутри. Крошечные квадратные кнопки расплывались у нее перед глазами. Ей никак не удавалось разобрать, какие цифры на них написаны, и прошла целая вечность, прежде чем она сумела набрать номер.
Ей ответил сигнал «занято».
– Пожалуйста, попробуйте еще раз, – взмолилась она, обращаясь к оператору. – Мне необходимо дозвониться в «Мэйфейр и Мэйфейр». Там многоканальный телефон, несколько линий. Прошу вас, не вешайте трубку. Сообщите им, что это очень срочный звонок от Роуан Мэйфейр.
– Мэм, этот номер занят, и они отказываются прервать разговор. Говорят, что слышат такие требования каждую минуту и что выполнить их совершенно невозможно.
Водитель грузовика забрался в кабину. До Роуан донесся рокот мотора. Знаком попросив водителя подождать, она торопливо продиктовала оператору домашний номер.
– Пожалуйста, наберите… вот этот… Я не могу… Я не в состоянии прочесть цифры…
Боль вновь резанула по животу, словно железным обручем охватила и сжала всю нижнюю часть туловища. Спазмы во время менструаций были сущей ерундой в сравнении с этой болью. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного.
«Майкл, пожалуйста, ответь. Майкл, прошу тебя…» – мысленно твердила она.
Бесполезно. Гудки, гудки, гудки…
– Мэм, мы звонили уже двадцать раз.
– Поймите, мне необходимо связаться… хоть с кем-нибудь. Прошу вас, для меня это очень важно. Продолжайте набирать номер снова и снова. Скажите им, что…
Телефонистка уже собиралась возразить, но оглушительный рев грузовика заглушил все прочие звуки. Облако выхлопных газов вырвалось из трубы под кабиной.
Обернувшись, она пошатнулась, трубка выскользнула из пальцев и упала на пластиковую подставку. Водитель устал ждать странную пассажирку и нетерпеливо махал рукой, делая ей знаки подойти.
«Мама, помоги мне. Мама, где отец?»
«Все в порядке, Эмалет. Тебе не о чем беспокоиться. Прошу тебя, уймись и поменьше двигайся. Потерпи еще немного».
Роуан сделала несколько довольно твердых шагов в сторону грузовика, но уже в следующую минуту земля внезапно ушла у нее из-под ног и она рухнула на грязный асфальт, больно ударившись о него коленями и чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.
«Мама, мне страшно».
– Держись, девочка. Держись, – уже вслух произнесла она, упираясь вытянутыми руками в асфальт, чтобы сохранить равновесие.
Слава богу, от падения пострадали, кажется, только колени. Двое мужчин уже бежали к ней от бензозаправки.
Шофер тоже выскочил из кабины грузовика и бросился на помощь.
– Вам плохо, леди? – спросил он, склонившись над ней.
– Нет. Все в порядке. Я всего лишь оступилась. Ничего страшного. – Она взглянула в его встревоженное лицо. – Нам надо спешить.
На самом деле без посторонней помощи ей бы ни за что не подняться. Встав, она тяжело оперлась на руку водителя. Закатное небо над равниной было багровым и зловещим.
– Ну что, так и не дозвонились?
– Нет. Но сейчас нам пора ехать.
– Леди, мне нужно заехать в Сент-Мартинвиль. Обязательно. Там я должен забрать…
– Да, да, я поняла. Оттуда я и позвоню. А сейчас поехали, поехали отсюда скорее. Мы и так потеряли слишком много времени.
Она не могла больше здесь оставаться. Не могла больше видеть эту затерянную в болотах бензозаправку, это багровое небо, звезды, изливающие сверху свой холодный, равнодушный свет, огромную круглую луну…
Шофер с легкостью поднял ее и опустил на сиденье, затем обошел грузовик, взобрался в кабину и отпустил ручной тормоз. Он завел мотор. Громадный грузовик задрожал, запыхтел, водитель захлопнул дверцу и нажал на педаль акселератора. Машина с ревом тронулась с места. Они вновь вырулили на вспомогательное шоссе.
– Мы все еще в Техасе?
– Нет, мэм. Мы в Луизиане. Мне все-таки кажется, что будет гораздо лучше, если я отвезу вас к доктору.
– В этом нет никакой необходимости. Со мной все в порядке.
Стоило ей произнести эти слова, как новый приступ боли едва не заставил ее закричать. Она почувствовала, как ребенок резко толкнул изнутри в стенку живота.
«Эмалет, потерпи, прошу тебя. Во имя Бога и твоей мамочки – потерпи!»
«Мама, мой мир становится все теснее и теснее. Мама, мне страшно. Где отец? Разве я могу появиться на свет, если его не будет рядом?»
«Ты не должна появляться на свет сейчас, Эмалет. Погоди, умоляю тебя. Погоди совсем немного».
Она глубоко вздохнула и принялась смотреть на дорогу. Грузовик мчался со скоростью не меньше девяноста километров в час по узкому шоссе с разбитыми обочинами и дренажными канавами с обеих сторон. Закатное небо стремительно темнело, деревья обступали дорогу все плотнее. Мощные фары грузовика, служившие единственным источником света, пронзали мрак впереди, и Роуан казалось, что они несутся по некой золотистой дорожке, ведущей в неизвестность. Водитель тихонько насвистывал.
