Кодзи Судзуки - Кольцо (другой перевод)

«Один я не справлюсь. Придется все-таки Рюдзи попросить, чтоб помог…» — пробормотал себе под нос Асакава. Машина рванула с места. Зеркало заднего вида не давало Асакаве покоя. Изо всех сил он жал на газ, но машина, как назло, едва тащилась. Больше всего это напоминало погоню из страшных снов. Он не мог оторваться от зеркала за окном и ежесекундно кидал на него взгляд. Но позади него на темной дороге не было ни души. Черные тени не преследовали его.

Глава третья Порыв ветра

Двенадцатое октября, пятница

— Давай-ка ты мне сначала покажешь кассету — Рюдзи Такаяма ухмыльнулся и взглянул на собеседника. Они с Асакавой сидели в кафе, располагавшемся на втором этаже многоэтажного здания. За окном шумел перекресток Роппонги. Часы показывали двадцать минут восьмого. Начинался двенадцатый вечер октября. С тех пор как Асакава посмотрел запись, прошли почти сутки. Без малого двадцать четыре часа. Назначая встречу в Роппонги, он тешил себя надеждой, что, может быть, праздничная атмосфера пятничного вечера и приятные голоса нарядно одетых девушек помогут ему забыться хоть ненадолго, но, увы, — страх никуда не делся, и Асакава по-прежнему не находил себе места. Чем больше он говорил о случившемся, тем явственней вставали перед его глазами события вчерашней ночи. Страх не ослабевал, а наоборот, становился все сильнее, раздуваясь наподобие гигантского воздушного шара. Асакаву не покидало чувство, что где-то внутри него затаилась черная тень — квинтэссенция смертельного ужаса.

Рюдзи себе не изменял — сегодня, как и обычно воротничок его белоснежной рубашки был застегнут наглухо. Поверх рубашки аккуратно покоился туго повязанный галстук — Такаяме даже не пришло в голову хоть немного расслабить узел. Из-за этого на шее над воротничком образовались две неестественные складки. При взгляде па Такаяму становилось трудно дышать. А если он вдобавок ко всему вдруг начинал криво улыбаться, то зрелище получалось и вовсе пренеприятное.

Такаяма достал из стакана кусок льда и засунул его себе в рот.

— Ты что, совсем меня не слушал, что ли? Я ж тебе сказал — смотреть кассету опасно для жизни, — упавшим голосом сказал Асакава.

— Тогда я не понимаю, чего ты от меня хочешь. Тебе нужна моя помощь или нет?

— Не переставая ухмыляться, Рюдзи с громким хрустом принялся грызть лед. Потом примирительно кивнул и проговорил: — Ну ладно, обойдусь без кассеты. У меня появилась идея, как тебя спасти.

Дурацкая ухмылка вывела Асакаву из равновесия. Вне себя от злобы он сорвался на крик:

— Идиот! Ты ведь не поверил ни одному моему слову!!!

Измученный страхом и неизвестностью, Асакава не мог по-другому истолковать кривую усмешку Рюдзи. Он не понимал, как можно посмеиваться над человеком, который по какой-то нелепой случайности посмотрел эту запись и теперь в буквальном смысле слова сидит на мине замедленного действия. Никогда он еще не испытывал такого ужаса. Но было очевидно, что это только начало. Ему предстоит мучиться еще шесть дней. Кольцо страха постепенно будет сужаться, пока не затянется шелковая петля на шее несчастной жертвы. Теперь у него нет будущего. Через шесть дней наступит смерть… А этот идиот заявляет, что охотно посмотрел бы кассету.

— Эй-эй. Не кричи так. Может быть, тебе обидно, что я не боюсь? Брось, Асакава, я же тебе и раньше говорил, что отношусь к тому типу людей, которым конец света не страшен, а интересен. Забыл, что ли? Да я с радостью отдам жизнь в обмен на Знание, пусть только найдется кто-нибудь, кто откроет мне тайну устройства мира, объяснит суть начала и конца, покажет великое и малое… — Рюдзи перевел дыхание и взглянул на Асакаву. — Да ты же сам обо мне статью писал, о чем я с тобой тут толкую…

Разумеется, Асакава все прекрасно помнил и знал, с кем имеет дело. Именно поэтому он встретился с Такаямой и рассказал ему все начистоту.

Все началось с проекта, который Асакава затеял пару лет назад. В тот год ему исполнилось тридцать, и его обуревало непреодолимое желание узнать, что думают, чем живут и о чем мечтают его ровесники. Смысл проекта заключался в том, чтобы опросить как можно больше тридцатилетних представителей разных социальных слоев — от работников министерства торговли, муниципальных чиновников и начальников предприятий до обычных офисных клерков — и на основании результатов опроса описать мировоззрение и социальные характеристики типичного тридцатилетнего. Задавать вопросы нужно было не абы как, а так, чтобы читателю потом было интересно читать интервью. В результате должна была получиться статья, содержащая в себе сведения не только общего характера, но и сугубо личные подробности жизни опрошенных. Проект был одобрен.

Для интервью были отобраны несколько десятков человек. В списке кандидатов Асакава неожиданно наткнулся на фамилию и имя своего бывшего одноклассника Такаямы Рюдзи. В графе «место работы» напротив фамилии «Такаяма» стояло «Университет К***, внештатный преподаватель на кафедре философии факультета гуманитарных наук». Асакава был искренне удивлен — он помнил, что Такаяма поступал в медицинский институт, но чего только в жизни не бывает…

Брать интервью поручили Асакаве. По замыслу проекта, Такаяма представлял тридцатилетних научных работников. Но на деле оказалось, что он обладал слишком оригинальным характером для того, чтобы считаться типичным «молодым ученым». Уже в школе он имел репутацию эксцентрика и оригинала, а теперь и вообще понять его было абсолютно невозможно. Закончив мединститут, Такаяма поступил в аспирантуру на кафедру философии в университете К***, и к тому моменту, когда начался проект, защитил диссертацию и уже читал лекции. Если бы сразу после его защиты на кафедре освободилось место доцента — без сомнений, оно досталось бы именно ему. Но — увы! — место это освободилось годом раньше, и теперь его уже занимал кто-то другой. Поэтому Такаяму взяли внештатным преподавателем, и два раза в неделю он читал лекции по логике в своей «альма матер».

В наше время философия имеет почти такой же статус, как и точные науки. И если вы привыкли считать ее пустопорожней болтовней о смысле жизни и тому подобной чепухе, то пришла пора наконец-то взглянуть на этот предмет непредвзято. Такая научная дисциплина, как логика, например, основывается на правилах математического анализа. В своем роде — математика без чисел. Еще давным-давно, в Древней Греции, философы были заодно с математиками. Вот и Рюдзи, хотя преподавал на факультете гуманитарных наук, мыслил очень логично, совсем как настоящий математик. И между прочим, прекрасно разбираясь в своем предмете, Такаяма обладал еще и глубочайшими познаниями в области парапсихологии.