Джим Батчер - Халтура

Магия вонзилась в землю под ногами вампира, и ее размеренная, медленная, неподвижная сила неожиданно зашевелилась, сосредотачиваясь, устремляясь к стоящему наверху монстру. В техническом смысле я не увеличил силу земного притяжения, а лишь немного ее перераспределил. В радиусе пятидесяти ярдов — лишь на долю секунды — гравитация исчезла. Автомобили приподнялись на амортизаторах — и вновь осели. Тонкий слой снега взметнулся на несколько дюймов и лег обратно.

В ту же долю секунды вся гравитация из этой области сосредоточилась в круге диаметром около восемнадцати дюймов, прямо под ногами вампира.

Не было ни взрыва, ни вспышки света, ни крика. Вампир просто упал, врезавшись в асфальт так неожиданно и с такой силой, будто я уронил на него наковальню. Раздались скрежет и треск — это ломались сотни костей, — и бурая жижа окатила автомобили, причем большая часть, разумеется, попала на Жучка.

Сбор и высвобождение такого количества энергии обессилили меня. Я плохо справляюсь с земной магией. В большинстве случаев слишком медленная, чтобы с ней связываться, она никогда не была моей сильной стороной. Однако, поднимаясь с земли, я признал, что при наличии времени ее результаты весьма впечатляли.

Следя за входом в «молл», я захромал к машине, но никто не завопил, и Друлинда с приспешниками не выскочили на парковку.

Вампир был еще жив.

Точнее, не-жив. В общем, тварь все еще пыталась двигаться.

Большая ее часть превратилась в фарш. На холоде тело не успело начать гнить, поэтому запаха тлена не было. Один глаз вращался в раздробленном черепе. Мышцы подергивались, но без костяного каркаса на этом их деятельность и оканчивалась. Возможно, имей вампир достаточно крови и времени, он смог бы вернуть себе прежний облик, однако я сомневался в таких перспективах, а потому занес над ним пластмассовый цилиндр.

— Ничего личного! — объяснил я вампиру, а затем посыпал его молотым чесноком из пиццерии.

Не скажу, что вампир завизжал. Подобно посоленному слизняку, он умер в молчаливой пульсирующей агонии. Мне пришлось бороться с приступом тошноты, но недолго. Когда имеешь дело с вампирами, поневоле привыкаешь к отвратительным кончинам. Поднялись струйки дыма, и через несколько секунд кучка немертвой плоти превратилась в мертвую плоть.

Один готов.

Трое в уме.

Я зашагал к «моллу», стараясь двигаться как можно тише. Годы работы частным сыщиком — а также годы теневой магической войны с вампирами — научили меня этому. Оказавшись в тридцати футах от входа, я увидел второго вампира, прежде чем тот заметил меня, именно там, где, по словам коббов Кифа, ему и следовало находиться.

Он стоял лицом к бистро, очевидно, поглощенный разворачивавшимися там событиями. Я слышал доносившиеся изнутри голоса и, хотя слова заглушала снова и снова повторявшаяся мелодия «Только ты», различил шелестящее шипение Друлинды. Признаков борьбы не наблюдалось, и это был плохой знак. Томас не сдался бы без боя, а учитывая способности потенциальных участников драки, я бы ее не пропустил.

После секундного раздумья я пришел к выводу, что, возможно, это все-таки хороший знак. Им бы не удалось убить Томаса без шума. Если только он не подчинился добровольно, а я отказывался в это верить. Я слишком хорошо знал своего брата. Нет, здесь произошло что-то еще.

При необходимости мой брат мог сойтись лицом к лицу с вампиром Черной Коллегии, но в последний раз, когда он так поступил, это едва не убило его и женщину, за счет которой ему пришлось восстанавливать свои силы. Внутри были два вампира, и хотя Томас входил в число лучших бойцов Белой Коллегии, он не вступил бы в поединок, если бы считал, что следует тянуть время, воспользовавшись старинной уловкой Белых, а именно хитроумно притворившись человеком. Инстинкты говорили мне, что Томас выжидал подходящего момента. Или, скажем, помощи от меня.

Опустив глаза, я увидел подарок, уцелевший среди хаоса. Он лежал в своей яркой красно-розовой обертке там, куда его уронила Молли, — на дорожке перед входом.

Я понял, что улыбаюсь.

Через двадцать секунд я бросил подарок. Переворачиваясь в полете, он приземлился прямо перед бистро. Голова стоявшего на страже вампира дернулась. Склонилась набок. Затем тварь обернулась, скаля зубы.

— Gravitus! — прогремел я, снова призывая силу земли.

Снова все подскочило — однако на этот раз не бесшумно. Круг нулевой гравитации охватил ближайшие магазины, и находившиеся в них товары, и прилавки, и тарелки, и мебель, и кассовые аппараты, и манекены, и бог знает что еще взлетели в воздух, чтобы с грохотом рухнуть обратно. Аналогичные звуки донеслись и с верхних этажей.

Круг сверхгравитации прижал вампира в коричневой рубашке к полу, но я забыл про верхние уровни «молла». Раздался визг раздираемого металла, и вниз обрушилась почти непрерывная череда обломков — полы и потолки не выдержали напряжения. Все это упало на раздавленного вампира.

Секунду царила тишина. Предметы продолжали сыпаться с полок, прилавков и прочих мест. Очевидно, пострадали трубы: с потолка хлынул поток воды, в котором мелькали новые обломки.

Затем — почти одновременно — произошли две вещи.

Во-первых, мой брат наконец дождался своего момента.

Передняя стена бистро взорвалась. Я увидел летящий силуэт вампира-охранника: он пронесся по воздуху через весь коридор и, не теряя высоты, со страшной силой врезался в защитную металлическую сетку.

Во-вторых, Друлинда испустила жуткий яростный вопль. Звук был кошмарный, неприятный, скребущий и почему-то напоминающий мне о пауках — а также нечеловечески громкий. Внутри бистро что-то загремело. Молодежь завопила.

Времени на раздумья не было. Я помчался к вампиру, которого мой брат вышвырнул из бистро. Он рухнул на землю и еще не поднялся. Я надеялся, что успею подбежать достаточно близко, прежде чем он окончательно придет в себя.

Не успел.

Вампир оказался на ногах, когда я не преодолел еще и половины пути. Одно его плечо было вывихнуто и искалечено, рука безжизненно висела. Он легко развернулся — ни его лицо, ни движения не выдавали ни малейшего дискомфорта, — издал вполне человеческий крик ярости и кинулся на меня.

Я отреагировал инстинктивно: поднял правую руку, сосредоточился и завопил:

— Fuego!

Пламя вспыхнуло на моей ладони и взметнулось диким вихрем, гигантским вращающимся конусом пронеслось по коридору. Огонь выплеснулся на пол, охватил металлическую сетку и вышеозначенного вампира, словно я хотел принести его в жертву.

Однако без огнестрельной палочки я не мог сфокусировать атаку, и жар рассредоточился, вместо того чтобы сконцентрироваться в тонкий обжигающий луч. Без сомнения, боль была страшная, и униформа вампира горела, но с ним самим ничего не произошло. Возможно, более старый, иссушенный вампир вспыхнул бы, как факел, однако новички были слишком… сочными. Мой вампир лишь немного сварился.