Джим Батчер - Маленькое одолжение

Мистер, еще один из живущих у меня переростков, только кот, дождался мгновения, когда я подниму крышку люка в полу гостиной, и, проскользнув мимо меня, нырнул в подвал.

— Задай им жару, тигрище, — бросил я ему вслед. — Пусть побегают, не жалея копыт.

Оставив люк открытым, я доплелся до дивана и рухнул на него. Мыш мягко стукнул хвостом по полу.

— Ты в порядке? — поднял взгляд Томас.

— Устал, — признался я. — Сложное заклятие.

— Ну-ну, — хмыкнул он, глядя на свет сквозь ствол пистолета. — Что ты на этот раз пожег?

— Сожгу твою берлогу, если не перестанешь задавать дурацкие вопросы, — отозвался я. — Дай мне минуту перевести дух, и поедем.

Томас бросил на меня внимательный, оценивающий взгляд.

— Мне все равно нужно еще минуты две, если не пять. Когда ты последний раз чистил эту штуковину?

— Э… Кто у нас сейчас президент?

Томас неодобрительно поцыкал зубом и вернулся к чистке.

— Дай мне знать, когда созреешь выходить.

— Мне и минуты хватит, — сказал я. — Только дух перевести.

Когда я проснулся, из окон моей полуподвального лился неяркий утренний свет, а шея болела так, будто все кости в ней сварены неопытным сварщиком. Все синяки и ссадины, что я последовательно получил на протяжении минувшей ночи, вступили в сговор с целью насильственного захвата контроля над моей нервной системой. Я застонал и с трудом повернул голову, оглядываясь по сторонам.

Томас сидел, прислонившись спиной к стене у камина, расслабленный и невозмутимый как мой домашний тигр. Его и мой пистолеты, а также кривой нож-кукри, который он в последнее время предпочитал остальным клинкам, лежали в непосредственной близости от его руки.

Что-то упало на пол со стола или полки в лаборатории. До меня донесся стук лап Мистера по металлической поверхности лабораторного стола.

— Чего ты ухмыляешься? — поинтересовался брат.

— Мистер, — коротко ответил я.

— Он все утро предметы роняет, — сообщил Томас. — Я хотел запереть его, пока он ничего не разбил, но череп сказал, чтобы я оставил его в покое.

— Угу, — кивнул я, с усилием поднялся на ноги и побрел к маленькому алькову, который служит мне подобие кухни. Найдя в шкафу флакон аспирина, я кинул в рот несколько таблеток и запил их стаканом воды. — Это ради твоей же безопасности. Мистер, типа, расстраивается, когда кто-то мешает ему наслаждаться кошачьей мятой.

Шаркая ногами, я вернулся к люку и заглянул вниз. Как я и ожидал, маленький полотняный мешочек с кошачьей мятой, в который я сунул серебряный дубовый листок, все еще висел на длинной резиновой ленте под потолком — прямо над Маленьким Чикаго. У меня на глазах Мистер запрыгнул на лабораторный стол, взвился с него в воздух и вцепился в мешочек снизу. Приземлился вместе с мешочком он где-то в районе Линкольн-парка. Кот в блаженном экстазе потерся мордой о мешочек, потом отпустил его и успел только шлепнуть по нему лапой, когда резинка утащила мешочек обратно, приложив по дороге несколько раз о миниатюрные небоскребы модели.

Тут до него, похоже, дошло, что за ним наблюдают. Он задрал ко мне морду, самодовольно мяукнул, дернул обрубком хвоста и спрыгнул со стола на пол.

— Боб? — окликнул я. — Что, заклятие еще действует?

— Так точно, кэп! — откликнулся Боб. — Гррррр!

— Это еще что за штуки? — поинтересовался Томас у меня над ухом.

Я подпрыгнул от неожиданности, едва не свалившись в люк.

— Ты когда-нибудь отучишься делать так?

Он кивнул с совершенно серьезным выражением лица, но я-то видел, как дергаются уголки его губ в отчаянной попытке сдержать улыбку.

— Точно. Извини, забыл.

Я зарычал и обозвал его непечатным, но от этого не менее точным эпитетом.

— Он совсем достал меня своими просьбами сводить его на это кино про пиратов. В общем, я захватил его с собой, когда последний раз ездил в эту драйв-ин киношку в Авроре, и он ушибся этой темой. Это уже проходит, но если он еще раз пор назовет меня «кэпом», я взорвусь.

— Это все, конечно, интересно, — кивнул Томас. — Но я спрашивал не об этом.

— Ах, да, — кивнул я и махнул рукой в сторону мешочка с кошачьей мятой. — заколка-листок там.

— А это не приведет громил Летних прямо сюда?

Я очень вредно хихикнул.

— Нет. Здесь они ее не увидят. Обереги помешают.

— Тогда зачем резинка?

— Я подключил заклятие-маяк Летних к полю Маленького Чикаго. Каждый раз, когда листок оказывается на расстоянии фута от модели, мое заклятие пересылает сигнал маяка в соответствующий район города.

Томас задумчиво сдвинул брови, потом расплылся в ухмылке. Мистер как раз поймал мешочек и сдернул его на стол возле музея Филда.

— Если они следят за этим маяком, им придется здорово помотаться по всему городу.

— По двухсполовинойфутовому снегу, — с ухмылкой подтвердил я.

— Ты просто садист.

— Спасибо, — не без гордости хмыкнул я.

— А они этого не раскусят?

— Рано или поздно, — согласился я. — Но это даст нам некоторый запас времени для работы. Извини, что заснул.

Я дохромал до двери и снял с крючка ветровку.

— Куда сначала? — спросил Томас.

— Пока никуда. Сиди и не рыпайся, — я подошел к стоявшей у двери жестяной бочке из-под попкорна, в которой у меня хранятся такие вещи, как посох и магический меч, «Фиделаккиус», взял из нее лопату для снега и вышел. Мыш с готовностью направился за мной. Открыть дверь потребовало немалых усилий: снега за ночь навалило столько, что задуло даже через порог в комнату. Я начал с нижней площадки, постепенно поднимаясь вверх по лестнице — ни дать, ни взять могильщик, только в обратной перемотке.

Покончив с этим, я почистил тротуар, смахнул снег с перил парадного и лестницы, ведущей в расположенную на втором этаже квартиру Уиллоуби. Потом прокопал тропу к почтовым ящикам. Это заняло у меня меньше времени, чем я ожидал. Снега за ночь выпало много, но он не успел покрыться корочкой наста, так что копать его не представляло особого труда. Мыш стоял на стреме, и я старался не кидать снег ему в морду.

Мы вернулись в квартиру, и я сунул лопату обратно в бочку.

Томас хмуро наблюдал за моими манипуляциями.

— Тебе так уж необходимо было чистить тротуар? Знаешь, Гарри… порой у меня складывается впечатление, что ты просто не понимаешь всей серьезности ситуации.

— Во-первых, — заявил я, — я не слишком чтобы горел желанием выворачиваться наизнанку ради спасения одетой в Армани задницы Джона Марконе. Мысли о нем не лишают меня сна. Во-вторых, мои соседи сверху — пожилые люди, и если никто не почистит тротуара, они окажутся в снежном плену. В-третьих, я не могу не вести себя примерно по отношению к домовладельцам. Миссис Спанкелкриф почти глуха, но знаешь, как-то трудно скрыть даже от глухого, когда к тебе в дверь ломится толпа демонов или зомби. Однако она готова простить мне даже особенно разнузданные оргии, если я, скажем, почищу тротуар перед ее домом.