Джозеф Ле Фаню - Комната в гостинице «Летучий дракон»

Она сняла перчатку и протянула мне для осмотра свою руку. По-видимому, незнакомка была не на шутку рассержена моим невниманием, однако ее поступок раздражил и меня. Не следует забывать, что во время этого состязания в красоте драгоценные минуты летели и мое свидание грозило закончиться впустую.

— Полагаю, вы согласитесь, что моя рука ничем не уступает в изяществе ее руке?

— Не могу согласиться, — отрезал я решительно. — Без всяких сравнений я могу утверждать, что графиня прелестнейшая женщина, которую мне доводилось видеть.

Маска холодно засмеялась, вздохнула и тихо произнесла:

— Я докажу, что права.

Она сняла маску, и передо мной предстала графиня де Сент-Алир с улыбкой на покрасневшем лице, робкая и пленительная в стеснении.

— Силы небесные! — воскликнул я. — Можно ли быть чудовищно глупее меня? И с вами, графиня, я беседовал во время маскарада!

Я посмотрел на нее с отчаянием. Мягко рассмеявшись, она протянула мне руку. Я поднес ее к губам.

— О! этого вы не должны делать, — спокойно заметила она, — мы еще не настолько знакомы. Хотя вы меня не узнали, я убедилась, что вы рыцарь без страха и упрека и не забыли графиню из «Прекрасной звезды». Если бы вы сдались на требования, заявленные соперничеством мадемуазель де Лавальер, графиня де Сент-Алир утратила бы к вам расположение и не явилась бы на свидание. Теперь я верю, что вы столь же честны, сколь и бесстрашны. Знайте, что я не забыла вас, и если вы готовы жертвовать ради меня жизнью, я скорее согласна подвергнуться риску, чем потерять такого друга. Мне нельзя задерживаться дольше, приходите завтра в четверть двенадцатого. Я буду ждать вас на этом месте, но соблюдайте величайшую осторожность, чтобы никто не заподозрил цели ваших посещений. Вы обязаны сохранить все в тайне ради меня.

Последние слова она произнесла с мольбою.

Я вновь поклялся скорее лечь костьми, чем допустить, чтобы кто-то проник в нашу тайну. Графиня на глазах делалась очаровательнее с каждой минутой. Одновременно росла и моя восторженность.

— Завтра вам предстоит прийти другим путем, — сказала она, — и если наши свидания будут продолжаться, вам каждый раз придется изменять маршрут. По ту сторону замка расположено небольшое кладбище с разрушенной часовней. Окрестные жители боятся проходить мимо после одиннадцати часов. Дорога пустынна, и в ограде есть калитка для входа в парк. Воспользуйтесь ею, и вы окажетесь под прикрытием кустарника не далее как в пятидесяти шагах от нашей беседки.

Разумеется, я обещал в точности исполнять ее инструкции.

— Более года я прожила в мучительной нерешительности, — продолжала свой рассказ графиня. — Наконец я сделала выбор. Жизнь моя протекала в грусти; уединение можно было бы сравнить с монастырским. Мне некому было доверить свои мечты, спросить совета. Не было никого, кто спас бы меня от ужасной судьбы. Но я встретила наконец отважного и решительного друга. Можно ли забыть картину дуэли в прихожей «Прекрасной звезды»? Неужели… вы действительно сохранили белую розу, которую я подарила вам при прощании? Да… вы клянетесь. Напрасно, я верю вам. О, Ричард! Как часто повторяла я в одиночестве ваше имя, которое узнала от слуги. О! Мой Ричард, храбрец, как я люблю тебя!

Я хотел прижать ее к груди — хотел броситься к ее ногам, однако эта очаровательная и, надо сознаться, непоследовательная женщина удержала меня.

— Нет-нет, не следует тратить драгоценные минуты на безумства, — промолвила она. — Поймите мое положение. В браке не существует равнодушия. Не любить мужа значит ненавидеть его. Граф, как бы смешон ни был, страшен в своей ревности. Пожалейте меня и будьте осторожны. С кем бы вы ни разговаривали, делайте вид, будто не имеете ни малейшего понятия об обитателях Карского замка, и если кто-нибудь в вашем присутствии упомянет о графе и графине де Сент-Алир, обязательно скажите, что не встречали их никогда в жизни. Завтра я многое открою вам. Могущественные причины побуждают меня действовать так и откладывать дальнейшие объяснения. Теперь оставьте меня. Идите. Прощайте!

Она повелительным жестом отстранила меня. Я повторил за ней «прощайте» и повиновался.

Наше свидание не продолжалось и десяти минут. Я снова перебрался через стену парка и вернулся в гостиницу еще до закрытия дверей.

До самого утра я так и не сомкнул глаз, ворочаясь в постели в лихорадочном состоянии восторга. Во мраке возникал и ласково манил пленительный образ графини де Сент-Алир; стрекотали сверчки, и их стрекот был увертюрой к свершению моих мечтаний и радужных надежд.

Глава семнадцатая

КТО СИДЕЛ В ПАЛАНКИНЕ

Маркиз навестил меня на следующее утро. Мой поздний завтрак еще стоял на столе.

С порога он заявил, что пришел ко мне с огромною просьбой. Во время разъездов после маскарада что-то повредилось в его карете, и он просил места в моей на случай, если я поеду в Париж. Я намеревался выехать немедленно и был рад его обществу. Маркиз проводил меня до моей гостиницы в Париже и даже поднялся в номер. Я очень удивился, увидев, что кто-то сидит у меня в кресле, спиной к двери, и читает газету. Нежданный гость встал. Это был граф де Сент-Алир собственной персоной, в черном парике, жирные букли которого плотно прилегали к его узкой голове, и в очках с золотой оправой, надетых специально для чтения. Черный шарф, неизменно обмотанный вокруг шеи, был приспущен. Правая рука висела в повязке. Не знаю, действительно ли в его наружности было что-то необычайное в этот день, или на меня повлияло предубеждение после всего услышанного накануне в парке, однако вид графа показался мне отвратительнее, чем когда-либо прежде.

Я еще не настолько зачерствел сердцем, чтобы без всякого замешательства встретить лицом к лицу человека, которого оскорбил или, во всяком случае, собирался оскорбить.

Он улыбнулся.

— Я завернул к вам, месье Бекет, в надежде застать вас, — прокаркал он, словно зловещий ворон, — и замыслил позволить себе, боюсь, слишком большую вольность. Но, вероятно, мой друг маркиз, на которого я также могу рассчитывать, не откажется исполнить эту небольшую услугу.

— С величайшим удовольствием отдаю себя в ваше распоряжение, но не раньше шести часов вечера. Я сию же минуту должен отправиться на встречу, где несколько человек уже ждут меня, и я не вправе изменить своему слову. К сожалению, я не освобожусь раньше шести часов, в этом я уверен.

— Что же мне делать? — вскричал граф. — Всего-то час времени и нужен, чтобы исполнить мою просьбу. Вот незадача!

— С удовольствием исполню, что вам угодно, дорогой граф, — вмешался я.