Гильермо Торо - Штамм 3. Вечная ночь

Нет. Я должен получить доступ к Люмен. Он написан на языке выше вашего понимания. Если вы достанете его для меня … в следующий раз мы встретимся, я могу пообещать вам план действий …

Фет чувствовал подавляющее желание поторопиться, внезапное чувство страха. “Я должен сначала поговорить с остальными. Это решение, я не могу принять в одиночку.”

Мистер Квинлан все еще оставался в полумраке.

Ты можешь найти меня через Гаса. Просто знай, что осталось очень мало времени. Если когда-нибудь ситуация требовала решительных действий, так это сейчас.

Интерлюдия 1

ГОД 40 г. н.э., последний полный год царствования Гая Калигулы, императора Рима, был отмечен чрезвычайными проявлениями гордыни, жестокости и безумия. Император начал появляться на публике, одетый как Бог, и различные государственные документы того времени называют его “Юпитер”. Он приказал удалить статуям богов головы и заменить на его собственные образы. Он заставил сенаторов поклоняться ему как богу во плоти. Одним из римских сенаторов был его конь Инцитат.

императорский дворец на Палантинcком Холме стал также и храмом, в котором поклонялись Калигуле. Среди придворных императорского двора был и один бывший раб, бледный и темоноволосый мальчик пятнадцати лет, которого призвали к новому богу Солнца по велению прорицателя, которого с тех пор не видели. Мальчику императором было дано новое имя - Фракиец.

Легенда гласит, что Фракиец был обнаружен в опустошенной деревне в суровом и диком восточном краю, который населяли одни лишь варвары.Несмотря на то, что выглядел он невинно и хрупко, о нем говорили, что трудно найти существо более коварное и жестокое. Некоторые утверждали, что он был наделен пророческим даром и Калигула был покорен мальчиком. Фракийца видели только ночью, он часто бывал в покоях Калигулы и оказывал на него влияние, удивительно большое, несмотря на свой юный возраст. Также его видели в храме, под светом Луны, и его бледная кожа сияла, как алебастр. Фракиец знал несколько варварских наречий, и он быстро освоил латынь.Не менее жадно он изучал и науки - его ненасытное стремление к познанию уступало лишь его склонности к жестокости . Он быстро заработал зловещую репутацию в Риме, а в то время трудно было заработать такую одной лишь жестокостью. Он являлся советником Калигулы в политических делах, и мог сделать любого фаворитом Императора или же его врагом Однако же, он полностью поддерживал Императора в его стремлении уподобиться божеству.Их можно было видеть, сидящими в императорской ложе Большого Цирка, и горячо поддерживающими в скачках команду “Зеленых”. По слухам,именно Фракиец предложил отравить скакунов команды противника после проигрыша своих любимцев.

Ни Калигула ни Фракиец не умели плавать; и последний надоумил императора на создание строения, ставшего символом причуд императора – временного моста, длиной в две мили, соединившего порты Поцуоли и Байи. Мост был построен из судов, использованных в качестве понтонов. Фракийца не было с Императором, когда последний триумфально проехал по мосту верхов на Инциате, облаченный в доспехи самого Александра Македонского; однако говорили, что бывший раб часто предпринимал ночные вылазки по мосту – он всегда был в носилках, которые, словно sedia gestatoria[20] темных сил, несли четверо роскошно одетых рабов из Нубии, окруженные десятком охранников.

Обычно, раз в неделю, Фракийцу в его украшенные золотом и алебастером палаты под храмом приводили семерых специально отобранных рабынь. Фракиец настаивал, чтобы они были обязательно девственницами, здоровыми и не старше девятнадцати. В течении недели их выбирали, взяв у них крошечный мазок пота. Ночью седьмого дня двери железного дерева запирались изнутри.

Первое убийство совершалось на зеленом мраморном пьедестале в центре палаты. На пьедестале был барельеф, изображавший массу сплетенных, умоляющих людей, устремляющих свои взоры и простирающие свои руки к небу. При помощи двух каналов в основании кровь рабыни направлялась в золотые чаши, украшенные гранатами и рубинами.

Фракиец, одетый в одну только набедренную повязку появлялся из холла, и тихо приказывал первой рабыне взойти на пьедестал. После чего он выпивал ее в окружении семи бронзовых зеркал, свисавших со стен. Он яростно кусал ее, пронзая ее горло своим жалом. Питание было таким стремительным, что можно было видеть как под кожей рабыни сдувались вены и коже ее бледнела за несколько секунд, в то время как жилистые руки Фракийца крепко и опытно держали жертву.

Вслед за тем, когда ему надоедало наслаждаться паникой среди оставшихся рабов, она стремительно нападал на вторую жертву, насыщался ею и убивал. За тем следовало третье, четвертое убийство и так до тех пор, пока не оставалась последняя насмерть перепуганная рабыня. Фракиец наслаждался последним убийством больше всех остальных. Финальное насыщение.

Одной зимней ночью Фракиец прервался перед убийством последней рабыни, различив два пульса в ее крови. он ощупал ее живот через тунику, убеждаясь, что он тугой и опухший. Поняв, что она беременна, Фракиец с силой оттолкнул ее от себя и ее струйка ее крови пролилась из его рта. Он пошел за золотым кинжалом, лежавшим рядом с блюдом, полным фруктом. После чего прыгнул на рабыню, целясь в шею - и его удар был отражен голой рукой рабыни, с которой кинжал сорвал кожу. Фракиец атаковал снова и снова был остановлен девушкой. Несмотря на его мастерство и скорость, неразвитость его юношеского тела давала девушке преимущество. несмотря на отточенную технику, это тело было таким слабым.

В этот момент Владыка принял решение - в следующий раз носитель должен быть не моложе тринадцати лет. Рабыня, столь изысканно пахнувшая из-за своих ран, рыдая умоляла Владыку пощадить ее и ее нерожденное дитя. Она заклинала его именами своих богов, неизвестных ему. Однако, Владыка обратил на ее мольбы не больше внимания, чем обратили бы мы на то как шипит бекон на сковороде.

В эту секунду в дверь забарабанили стражники. Им было строжайше запрещено прерывать еженедельную церемонию и они прекрасно знали о склонности фаворита императора к жестокости. Все это могло означать лишь то, что вызывали его по делу чрезвычайной важности. Владыка открыл дверь и глазам стражей предстала жуткое зрелище. Однако, они отнесли к этому спокойно - месяцы службы во дворце приучили их к виду подобных мерзостей и извращений. Стражи сообщили Фракийцу, что на Калигулу было совершено покушение и последний вызывает Фракийца к себе.