Том Маккарти - Когда я был настоящим

Как это сделать? Разумеется, мне нужно увидеть блок, плиту, Лондон. У меня был замызганный, разлохмаченный план улиц, но по нему никакого представления о городе в целом я составить не мог. Мне понадобится настоящая карта, большая. Я уже собирался пойти и купить ее в ближайшей газетной лавке, как вдруг мне пришло в голову, что я мыслю недостаточно масштабно. Чтобы заняться этим как следует, мне понадобится координация усилий, поддержка. Я перезвонил Назу.

— Я хочу снять комнату, — сказал я ему.

— Какую комнату?

— Место. Офис.

— Ясно.

— Я хочу, чтобы руководство поисками велось оттуда, — продолжал я. — Чтобы на стенах висели карты и все такое. Вроде штаба военных действий.

— Вы сами хотите руководить поисками? — спросил он. — Я думал, я должен…

— Я хочу возглавить поиски, но чтобы вы работали со мной.

После паузы Наз произнес:

— Прекрасно. Значит, офис.

— Да.

— Еще какие-нибудь уточнения будут?

— Нет, — ответил я. — Просто обычный офис с парочкой столов. Освещение, окна. Все как обычно.

Спустя час он нашел мне офис в Ковент-Гардене. Там был факс, две телефонные линии, компьютер, фломастеры, белые листы формата А1, две гигантские карты Лондона, булавки, чтобы приколоть одну из карт к стене, и еще булавки, чтобы втыкать в нее, отмечая разные места. Наз купил булавок нескольких различных цветов, да еще ниток, чтобы обматывать вокруг них, наподобие проволоки для сыра, нарезая город на квадраты и клинья.

Мы с Назом разработали методу: мы решили, что будем отсекать участок настенной карты булавками и нитками, потом сканировать тот же участок со второй карты на компьютер, потом, отрезая прилегающие улицы с помощью специальной программы, рассылать получившееся изображение людям Наза на имеющиеся у них при себе мобильные. Мы изолировали шесть основных районов, в которых, по нашему мнению, с наибольшей вероятностью мог находиться мой дом: Белгрэйвия, Ноттинг-Хилл, Саут-Кенсингтон, Баронс-корт, Паддингтон и Кингс-Кросс. В каждом из них было множество высоких жилых зданий, не говоря уж о плавно текущих, непрерывных улицах, которые, за небольшими исключениями, не считая кое-каких зданий вокруг вокзалов, избежали бомбежек Второй мировой войны, оставшись практически неповрежденными.

Мы запустили наш план в дело. Наз задействовал пятерых или шестерых из своих людей — их задачей было обходить улицы каждого квадрата и клина, которые мы им посылали. Мы работали методически: каждый участок следовало обвести, отсканировать, раздраконить. Затем люди Наза отправлялись его обходить и каждый раз, когда видели здание, которое, по их мнению, могло примерно походить на мое, звонили в офис. Каждый из них двигался по улицам в своем квадрате так: по одной туда, потом по следующей обратно, по следующей туда и так далее. Время от времени звонил какой-нибудь из наших телефонов:

— Нашел большой многоквартирный дом с голубым фасадом рядом с Олимпией, — говорил один из участников поиска.

— Какая улица? — спрашивали мы.

— Угол Лонгридж-роуд и Темплтон-плейс.

— Сколько этажей?

— … три, четыре, пять — шесть!

— Лонгридж-роуд, Темплтон-плейс, — повторял один из нас другому; другой находил пересечение на настенной карте, втыкал туда фиолетовую булавку и заносил данные — шесть этажей, голубой фасад и так далее — в таблицу, созданную Назом на компьютере. Иногда оба телефона звонили одновременно. Иногда ни тот, ни другой не звонил по нескольку часов.

В первый день часам к пяти в карту было воткнуто девять фиолетовых булавок.

— Поедемте посмотрим на них, — предложил Наз. — Давайте я вызову нам машину.

— Завтра, — ответил я.

На следующий день к пяти часам у нас было пятнадцать зданий. Я отодвинул прибытие машины на шесть, но, когда подошло время, сказал Назу:

— Лучше подождать до завтрашнего утра.

— Как угодно. Пришлю другую машину к вам домой к девяти.

На следующее утро я позвонил ему в восемь тридцать.

— Лучше я поеду туда сам.

— Значит, встретимся там.

— Нет. Лучше я поеду один.

— Как вы узнаете, в каких местах смотреть?

— Я их все помню.

— Правда? — Голос Наза звучал недоверчиво. — Все точные расположения?

— Да.

— Поразительно. Звоните по необходимости.

Всех расположений я, разумеется, не помнил. Но в течение последних двух дней я все больше и больше убеждался в одном: эти люди мой дом не найдут. Как бы хорошо я им его ни описал, как бы тщательно они ни смотрели, мой дом они не найдут по одной простой причине: этот дом не будет моим, если я не найду его сам. На второй день их поисков, к полудню у меня не осталось никаких сомнений на этот счет.

Почему же тогда я не отозвал поисковую группу? — возможно, спросите вы. Потому что мне нравился этот процесс, нравилось ощущение схемы. Люди проделывают одни и те же, повторяющиеся действия — справляются с мобильными, ходят по одной улице туда, по следующей обратно, по третьей туда, останавливаются перед зданиями, чтобы позвонить — в шести различных частях города. Зарывшись в квадрат улиц, они расшатают его изнутри, начнут работать резцом по избыточной материи; они страхом выманят мой дом наружу, словно загонщики, выманивающие из кустов фазанов у лорда на охоте — шестеро загонщиков, наступающие строем, отбивающие один и тот же ритм, копируя движения друг друга. В тот день я поначалу представлял себе, как наблюдаю за процессом сверху, расположившись высоко над городом, выхватываю взглядом людей Наза — на каждом нечто вроде значка, пятнышка, как бывает на полицейских машинах, чтобы полицейским вертолетам легче было их выхватывать. Представлял, как смотрю вниз и вижу их всех — плюс себя, седьмое движущееся пятнышко, то, как мои повороты в сторону и кругом вырезают, будто на гравюре, основную схему, которую воспроизводят остальные шестеро. Представлял, как смотрю вниз с еще большей высоты, с границы стратосферы. На секунду остановившись на улице, я почувствовал легкое движение воздуха вокруг лица. Я вытянул руки в стороны ладонями кверху и почувствовал, как по правой половине тела ползут вверх мурашки. Мне стало хорошо.

Начал я с Белгрэйвии. Я ходил по одной улице туда, по следующей обратно, по третьей туда, совсем как люди Наза согласно данным им инструкциям, чтобы ничего не пропустить. Однако через два часа я понял, что мой дом находится не в Белгрэйвии. Это чистый район; белые дома с приподнятыми крылечками и белыми колоннами не вызывали у меня никаких воспоминаний, даже те, что формально отвечали критериям, которые я сообщил поисковой группе. То же было с Кингс-Кроссом. И с Саут-Кенсингтоном. Ближе всего оказался Паддингтон — несколько зданий в этом районе были похожи на мое. Они были похожи на мое, но моими не были. Не спрашивайте, откуда я это знал — знал, и все.