Вольфганг Хольбайн - Цикл Дегона. Книга 1. Бог-амфибия

— Никуда ты больше не пойдешь, — тихо сказал Макгилликадди, делая рукой едва заметное движение.

Крик Джеймсона заглушил гул и плеск воды. Коричневое болото за его спиной, казалось, взорвалось, и что-то огромное, черное, словно тень из давно забытых времен, восстало за спиной шотландца из грязной воды, ударилось о низкий потолок тоннеля и бросилось на Джеймсона.

Толстяк среагировал в последний момент. Он с отчаянным криком отпрыгнул в сторону, но после удара по бедрам и плечам потерял равновесие и упал на скользкий пол. С неожиданной для человека его телосложения прытью он тут же вскочил на ноги, но не успел сделать и шагу. Внезапно нависшее над ним огромное существо отбросило его назад, и он с силой ударился о грязный камень. Джеймсон пронзительно закричал и изо всех сил принялся отбиваться от монстра. Острые зубы чудовища разорвали его штанину и прокусили ногу. Едва не ослепнув от страха и боли, Джеймсон взвизгнул и стал брыкаться, пытаясь оттолкнуть щелкающее зубами существо. Ожесточенно защищаясь, он чувствовал, как его ноги утопают в мягкой плоти. Наконец ему удалось подняться, и он, отбросив Макгилликадди в сторону, побежал прочь, преследуемый ужасными хлюпающими звуками, словно чья-то влажная кожа ударялась о каменную поверхность. Послышался злобный смех, а затем до него донесся голос Макгилликадди:

— Беги, Джеймсон! Беги к твоему Спирсу. Может быть, он тебе поможет!

Толстяк почти выбился из сил. В легких начало покалывать, и свод тоннеля все больше расплывался перед его глазами, но страх придавал ему силы. Он все время оскальзывался на влажных камнях и падал на землю, но каждый раз поднимался и мчался дальше. Через какое-то время он достиг развилки, где подземный тоннель раздваивался, и вслепую бросился вправо. Внезапно он увидел светлое пятно. Свет!

Это ободрило его. Джеймсон удвоил усилия, но тут же упал, почувствовав грубый край ступеней.

И тут он вновь услышал эти звуки. Шорох и хлюпанье влажной плоти, будто чьи-то маленькие руки и ноги пытались перетащить слишком тяжелое тело по камням.

Вскочив, Джеймсон побежал вверх по лестнице, перескакивая через несколько ступеней. Светлое пятно становилось больше, затем показался кусочек неба, и толстяк почувствовал дуновение холодного ветра в лицо. Собрав остатки сил, он бросился вперед и… упал на ржавые прутья решетки.

Сердце Джеймсона замерло. Секунду он смотрел выпученными глазами на препятствие между ним и светом, а затем что есть мочи принялся трясти ненавистную решетку. У подножия лестницы снова послышалось ужасное хлюпанье, звук, от которого кровь стыла в жилах. Обезумев, Джеймсон закричал и всем телом прижался к толстым прутьям. Звук неотвратимо приближался, становясь все громче и громче…

Помпезно обставленное помещение управления внешне нисколько не изменилось. Все здесь по-прежнему казалось слишком большим и роскошным и производило впечатление чванства. Тем не менее я чувствовал перемену, хотя и не мог выразить ее словами. Но она явно произошла.

Спирс вопросительно посмотрел на меня, и я молча мотнул головой в сторону двери, ведущей в кабинет Джеймсона. Кивнув мне в ответ, Спирс жестом приказал двум своим людям обыскать кабинет.

Я знал, что они ничего не найдут.

Здание было пустым от подвала до чердака. Нельзя сказать, что я постоянно чувствую присутствие людей, если не стараюсь на этом сосредоточиться. Но сейчас я ощущал их отсутствие. В этом доме, не считая меня, Спирса и его людей, никого не было. Я ощущал эту пустоту совершенно отчетливо, но все же промолчал и терпеливо дождался возвращения пехотинцев. Слишком сложно было бы объяснить Спирсу, почему я так уверен в том, что здесь никого нет.

Обследование здания заняло около десяти минут, и только после этого люди кавторанга вернулись к нам. Один из пехотинцев молча вышел из дома и присоединился к небольшому отряду, в то время как второй покачал головой и занял пост у двери.

Спирс поморщился.

— Никого, — сказал он. — Пташка упорхнула из клетки.

— А чего вы ждали? — спросил я. — Что Джеймсон будет ждать нас в собственном кабинете с подписанным признанием?

Тихо рассмеявшись, я качнул головой в сторону открытого кабинета и пошел туда, не дожидаясь Спирса. Кавторанг последовал за мной.

Кабинет был пуст. Но я знал, что там не было не только Джеймсона. Содержимое полок исчезло, распахнутые дверцы шкафов позволяли увидеть тщательно опустошенные ящики, и даже в огромном письменном столе не осталось никаких документов. Увидев опустевшую тумбу возле письменного стола, я застонал.

— Ну что, Крейвен? — язвительно произнес Спирс. — Где же теперь ваш хваленый корабль?

Я резко повернулся, однако в последний момент проглотил гневные слова, вертевшиеся у меня на языке.

— По крайней мере, сегодня днем модель корабля была еще здесь, — прорычал я. — Должно быть, они его забрали.

Подойдя поближе, Спирс тщательно осмотрел все и после этого повернулся ко мне.

— Почему бы вам не сознаться в том, что вы просто ошиблись, Крейвен? Вы же сами говорили, что с трудом отличили бы модель корабля от стула.

— Но не этого корабля, — едва сдерживая раздражение, выпалил я. — Вы его не видели, Спирс.

— Конечно, не видел, — ответил Спирс. — И судя по тому, что вы мне рассказали, никогда больше не увижу. Этого корабля просто не существует.

— То, что вам об этом корабле ничего не известно, еще не означает, что его не существует, — огрызнулся я.

— Не обязательно, — невозмутимо ответил Спирс, — но все же возможно. Я многое знаю о кораблях, не забывайте об этом. А корабль, который вы мне описали, во-первых, невозможен с технической точки зрения, а во-вторых, совершенно неактуален.

— Неактуален? — переспросил я.

Спирс кивнул.

— Неактуален, — подтвердил он. — Поверьте мне, Крейвен, во времена броненосцев и канонерских лодок такие корабли просто не ко времени.

— Но вы его не видели! — в ярости возразил я.

Спирс поморщился и в который раз попытался объяснить мне, почему дважды два не суббота.

— В этом нет необходимости, — терпеливо говорил он. — Я очень хорошо могу представить себе то, что вы здесь увидели. Когда-то чертежи таких кораблей действительно создавались.

Заметив, что я с триумфом поднял голову, кавторанг поспешил уточнить:

— Но это было двести или триста лет назад. Тогда трехмачтовый корабль с тремя сотнями орудий с каждой стороны был бы непобедимым. Но такие корабли так и не были построены, поскольку технические проблемы оказались неразрешимыми.

— Но теперь они разрешимы!