Гроза из Преисподней - Батчер Джим
Особняк окружался железной оградой; ворота охранялись вооруженным громилой. Я свернул с дороги на проезд, упиравшийся в ворота. Когда я уже притормаживал «Жучка», мотор кашлянул, и сзади донесся неприятный стук. Я опустил стекло и вытянул шею, пытаясь заглянуть назад. Что-то ухнуло, и из-под машины вытекла струйка черного дыма.
Я поморщился. Движок почти извиняющимся тоном задребезжал и стих. Прелестно. Теперь мне не на чем было ехать домой. Я вылез из Жучка и с минуту понуро смотрел на него.
Охранник по ту сторону ворот отличался квадратным телосложением – не выше среднего роста, но с выдающейся мускулатурой, которую не мог скрыть даже дорогой костюм. Он смерил меня взглядом бойцового пса.
– У вас назначена встреча? – окликнул он меня из-за ограды.
– Нет, – признался я. – Но я полагаю, Бьянка согласится меня принять.
Похоже, это не произвело на него впечатления.
– Мне очень жаль, – сообщил он, – но Бьянки сегодня вечером нет.
Что ж, я и не ждал, что все будет легко и просто. Я пожал плечами, скрестил руки и облокотился на капот Жучка.
– Не волнуйтесь. Я только подожду здесь эвакуатора, чтобы оттащить отсюда эту железяку.
Он уставился на меня, сощурившись от неимоверного мысленного усилия. В конце концов в мозгу его что-то щелкнуло. Я почти воочию видел, как там зарождается, обрабатывается и окончательно оформляется мысль: «Пущай начальство решает».
– Я сообщу о вас, – буркнул он.
– Умница, – похвалил я его. – Вы не пожалеете.
– Имя? – спросил он.
– Гарри Дрезден.
Если он и узнал имя, на лице его это не отразилось никак. Он еще раз недовольно посмотрел на меня, на Жучка и отошел на несколько шагов, прижав к уху мобильник.
Я прислушался. В этом нет ничего сложного. В наше время мало кто умеет слушать по-настоящему, однако долгие тренировки помогают обострять чувства.
– У меня тут один парень утверждает, будто Бьянка захочет с ним переговорить, – доложил охранник. – Говорит, его звать Гарри Дрезден, – он помолчал. Я не смог разобрать ответа из трубки, но голос был определенно женский. – Угу, – сказал он и покосился в мою сторону. – Конечно. Ну конечно, сделаю все как положено. Конечно, мэм.
Я сунул руку в опущенное окно Жучка и достал свою трость. Потом поставил ее рядом с ботинками и несколько раз нетерпеливо постучал по бетону.
Охранник повернулся ко мне, сунул руку куда-то вбок и нажал невидимую кнопку. Ворота зажужжали и отворились.
– Проходите, мистер Дрезден, – сказал он. – Если хотите, я могу вызвать эвакуатор.
– Супер, – искренне откликнулся я. Я дал ему телефон эвакуатора, с которым сотрудничал Майк, и попросил передать ему, что это снова Гарри со своей машиной. Бобик-охранник послушно записал все это в маленькую записную книжку, которую извлек из кармана. Пока он был занят этим, я двинулся мимо него к дому, постукивая тростью при ходьбе.
– Стоять, – произнес он абсолютно спокойным и уверенным тоном. Обыкновенно так разговаривают только те, кто держит в руках пистолет. Я остановился.
– Положите трость, – сказал он. – И поднимите руки. Вас приказано обыскать, прежде чем пропускать в дом.
Я вздохнул, сделал все как он сказал и позволил ему ощупать себя. Я не поворачивался к нему лицом, но и так ощущал запах металла его пистолета. Он нашел нож и забрал его. Пальцы его пошарили по моей шее и наткнулись на цепочку.
– Что это? – спросил он.
– Пентаграмма, – объяснил я.
– Покажите ее мне. Одной рукой.
Левой рукой я вытащил амулет из-за ворота и показал ему: серебряную пятиконечную звезду в круге. Чистая геометрия. Он хмыкнул.
– Ладно, – сказал он. Обыск продолжался, и он нашел пластиковый пузырек. Он достал его у меня из кармана, откупорил и понюхал.
– Это еще что?
– Экстракт колы. Тонизирующее, – ответил я.
– На запах говно да и только, – заметил он, завинтил крышку и сунул пузырек обратно мне в карман.
– А моя трость?
– Получите обратно при выходе, – сказал он.
Черт. Ножик и трость были единственными моими средствами физической обороны. Теперь мне оставалось полагаться только на магию, а это и в самых благоприятных условиях не дает никакой гарантии. Одного этого уже хватало, чтобы выбить меня из колеи.
Ну, конечно, Бобик упустил из вида пару мелочей. Во-первых, он не обратил внимания на чистый носовой платок у меня в кармане. Во-вторых, он пустил меня внутрь, не сняв у меня с шеи пентаграмму. Возможно, он решил, что если это не крест, я никак не смогу обернуть эту штуку против Бьянки.
Тут он ошибался. Вампиры (как и любые другие подобные твари) не реагируют на символы сами по себе. Они реагируют на энергию, которая сопровождает акт истинной веры. Я бы и комара-вампира не смог бы отогнать верой во Всевышнего – с Ним у нас какие-то очень уж сложные отношения. Но пентаграмма – это символ магии, а с верой в нее у меня все в порядке.
Ну и, конечно же, Бобик проглядел мой эликсир бегства. Нет, право же, Бьянке стоило бы лучше тренировать своих мордоворотов по части сверхъестественных штучек.
Дом оказался элегантным, очень просторным, с высокими потолками и сияющими паркетными полами – теперь таких больше не делают. Отменно вышколенная девица с короткой прямой стрижкой встретила меня в огромных размеров прихожей. Я учтиво поздоровался с ней, и она проводила меня в библиотеку, стены которой были сплошь уставлены старыми книгами в кожаных переплетах. Похожей кожей были обиты и кресла у огромного журнального стола посередине комнаты.
Я уселся и принялся ждать. И ждать. И ждать. Больше получаса прошло, прежде чем появилась, наконец, Бьянка.
Она вступила в библиотеку свечой, горевшей ясным, холодным пламенем. Ее волосы имели оттенок каштанового цвета, слишком темный, чтобы отсвечивать багрянцем, и все же это им удавалось. Глаза она имела темные, взгляд – ясный, а безупречно гладкая кожа была чуть тронута косметикой. Среднего роста, она обладала потрясающей фигурой, которую отлично подчеркивало черное платье с высоким воротничком и вырезом, открывавшим взгляду изрядную часть бедра. Черные перчатки закрывали руки выше локтя, а туфли на шпильках (долларов триста, не меньше) без труда могли бы войти в каталог орудий для пыток. Для настоящей женщины она выглядела слишком потрясающе.
– Мистер Дрезден! – ослепительно улыбнулась она мне. – Какая неожиданная радость!
Я встал, когда она вошла.
– Мадам Бьянка, – с поклоном отозвался я. – Наконец-то мы познакомились лично. Никакое описание не в состоянии передать, как вы прекрасны на деле.
Она рассмеялась, игриво изогнув губы, откинув голову назад так, что на мгновение поверх воротничка мелькнула полоска белой шеи.
– Говорят, вы джентльмен. Я вижу, это правда. Это такая прелесть – оставаться джентльменом в этой стране.
– Мы с вами оба не из этого мира, – заметил я.
Она подошла ко мне и грациозным, полным женственности движением протянула руку. Я склонился над ней и коснулся губами тыльной стороны затянутого в перчатку запястья.
– Вы правда считаете меня красивой, мистер Дрезден? – спросила она.
– Вы ослепительны как звезда, мадам.
– Вежлив и хорош собой, – пробормотала она. Взгляд ее ощупал меня с головы до пят, но даже она избегала смотреть мне в глаза. Возможно, она не хотела ненароком выплеснуть на меня свою энергию, а может, боялась моей – не знаю. Она прошла вглубь комнаты и остановилась у одного из кожаных кресел. Как само собой разумеющееся, я обошел стол, пододвинул ей кресло и подождал, пока она сядет. Она закинула ногу на ногу, и в этом платье, с этими туфлями это выглядело впечатляюще. Мгновение я пялил на нее глаза, потом опомнился и вернулся на свое место.
– Итак, мистер Дрезден. Что привело вас в мою скромную обитель? Вам не с кем провести вечер? Вам не хватает развлечений? Уверяю вас, если вы обратитесь с этим к нам, вы запомните этот вечер на всю жизнь, – она сцепила руки на колене и улыбнулась мне.
