Алекс Норк - Подует ветер

— Все как по маслу! — не скрывая своего настроения произнес он, входя в контору. — Битва решена, и мы победили! Только у меня как у Наполеона, ха-ха, во время решающего сражения появился насморк. И, черт возьми, забыл дома платок!

— Вот тебе мой, — Энн протянула ему красивый сине-белый четырехугольник, — он совершенно чистый.

— Спасибо, дорогая! Ты прости, но тебе надо будет сегодня чуть задержаться. Сама понимаешь, какие у нас финансовые дела.

— Хорошо, папа, — ответила дочь, довольно, впрочем, холодно, — я доведу все до полного порядка.

— Ну отлично, я вернусь в торговый зал.

Помимо самой продажи дробовиков тут же в зале двое сотрудников проводили для всех желающих бесплатный инструктаж, хотя оружие было совсем простым и особых навыков не требовало.

Посуетившись около часа в зале, Тьюберг полез в очередной раз за носовым платком, но, порывшись в карманах, его не обнаружил.

«Куда он делся?… Видно, обронил последний раз где-то у прилавка». Пришлось идти в галантерейный отдел и покупать там новый платок за собственные деньги. Он уже собрался высморкаться, но вдруг почувствовал, что насморк прошел сам собой. — «Нет, до чего же чудесный день!»

Их вызвали звонком из газеты. Дежурному сообщили, что, беспокоясь непривычным отсутствием главного редактора и следуя строгому указанию господина лейтенанта об его срочном розыске, кто-то из сотрудников заехал к Бартоку домой и, после безуспешных звонков в дверь, увидел его сквозь стекло бездыханным в одной из комнат.

Полиция тут же выехала двумя машинами.

Прежде чем войти, Гамильтон приказал внимательно осмотреть все вокруг: двери, окна, траву и дорожку к дому.

Дверь была прикрыта, но не заперта на внутренний замок. Окна были закрыты, и только пятисантиметровая щель оставалась над ведущей в спальную комнату, расположенной на двухметровой высоте, фрамугой. Гамильтон приказал уже проникшим в дом сотрудникам прикрыть ее изнутри, а потом, поднявшись на носки, надавил на стекло кончиками пальцев — фрамуга легко провалилась, образовав примерно такую же щель.

Тело Эдда было холодным — смерть наступила давно.

Квартиру начали аккуратно осматривать.

Эдд лежал лицом на столе, затылком кверху. И две тонкие черные запекшиеся струйки крови, уходя назад за воротник, очень четко обозначивались на шее.

На столе на светлой скатерти — темное пятно от разлившегося вина из сломанного бокала и кое-какая закуска…

По всему было видно, что он ужинал. Точнее собирался… один, без гостей.

— Если вам это важно, — сказал прибывший от Уолтера медэксперт, — я могу попробовать сделать анализ крови здесь, прежде чем мы заберем труп для полного осмотра к себе.

— Важно, — коротко ответил Гамильтон.

Разумеется, если это опять змея, она не могла проникнуть в дом через фрамугу, поднявшись на два метра по гладкой стене, и оконному стеклу.

— Осмотрите особенно внимательно все низы в помещениях, может быть, есть наружные вентиляционные отверстия.

В одном месте, на кухне, таковое вскоре действительно обнаружилось. Но это отверстие было напрочь закрыто мелкой стальной решеткой. Других не оказалось. Да и вообще не удалось найти никаких следов внешнего проникновения.

— Яд гремучей змеи, господин лейтенант, — объявил медэксперт, появляясь на пороге комнаты, — в большом количестве. Поскольку рядом головной мозг, — помолчав и разведя руками, добавил он, — смерть наступила очень быстро. Подробности чуть позже. Можно забирать труп?

— Можно, — мрачно кивнул Гамильтон. — Нет, погодите! Сержант, пусть-ка быстро доставят сюда змеелова. И без наручников.

Фолби вышел из дома. Тут же взвыли сирены одной из полицейских машин. А еще через десять минут в комнату входил осунувшийся небритый человек, без попыток изобразить дружелюбие на лице.

— Что это? — вздрогнув и неприязненно скосив глаза на Бартока, спросил он.

— Труп, как видите. Подойдите поближе.

Змеелов неохотно сделал еще два шага.

— Взгляните, — Гамильтон указал на две ранки на шее с запекшейся кровью. — Эксперт уже установил, что смерть наступила от укуса гремучей змеи.

Змеелов сощурился и оглядел комнату, потом снова повернулся к трупу.

— Подождите, — он напряженно сморщил лоб, — он что же был укушен вот так, сзади? Когда сидел за столом?

— Да, мы именно в этом положении его обнаружили.

— Чепуха какая-то. — Он раздраженно передернул плечами. — Змея не может ударить так высоко, да еще через спинку стула! Она не бьет выше паха. Да и то, когда ей некуда уже отступать.

— А прыгнуть она не могла?

Человек мотнул головой:

— Физически на это не способна. Гремучки не прыгают. — Он еще раз обвел глазами комнату: — Меня бы крайне удивило, если бы она подползла сзади и сама ужалила, ну, допустим, в ногу. С какой стати? Окажись она вдруг здесь, в чужой для себя обстановке, наверняка прежде всего забилась бы в угол, заняла оборону. Поймите, змеи, как и все животные, разумные существа. К тому же они пугливы… постойте! — Он вдруг стал присматриваться к ранкам на шее Бартока, а потом с расстановкой произнес: — Это не укус гремучей змеи.

— Правильно, — изобразив простецкую рожу, подтвердил Фолби, — это его комары покусали. Наглеют год от года. Сейчас как раз население в центре города оружие раскупает — в них стрелять.

— А, хи-хи-хи! — разразился Дик Терье.

— Замолчите все! — Гамильтон подошел вплотную. — Объясните, что вы имеете в виду.

— Во-первых, расстояние — немножко шире положенного. Во-вторых, что важнее, — асимметричное расположение ранок. Видите? Одна на полсантиметра выше другой. Как будто укус наносился слегка сбоку.

— Верно, — заглядывая через плечо, признал сержант.

— Так вот, змея никогда так не кусает. И, наконец, форма ранок: они слегка рваные. А отверстия от укуса гремучки исключительно точные — она бьет, а не впивается, не терзает. Понимаете?

— Черт возьми, похоже, что все именно так, — почти со злобой подтвердил Гамильтон. — Отправляемся в управление. Сержант, сразу же продемонстрируйте нашему консультанту, — он кивнул в сторону змеелова, — все фотографии укусов покойной Джейн, Коули и той собаки в парке — нет ли и там чего-то особенного?

Змеелова посадили в другую машину. Фолби и Дик уже уселись в кабину, но лейтенант, чуть помедлив, постоял у открытой дверцы, глядя на дом. Знакомый ему так же давно, как и его хозяин. И такой же мертвый теперь.

— Мы осмотрели все помещения, — сказал Фолби, когда Гамильтон занял свое обычное место на заднем сиденье. — Змею все-таки могли забросить через фрамугу.