Брайан Ламли - Психомех

— Я так не думаю, — ответил Шредер. — Несколько минут назад ты был совершенно уверен. Нет, я бы предпочел верить, что это был знак. У тебя есть способности, Ричард.

— Да, ну? Откуда вы можете это знать?

— Из наблюдений, — ответил Шредер. — Например, твои инстинктивные реакции. Иногда ты как бы предчувствуешь событие, прежде чем оно произойдет. Возьми хотя бы нападение Гюнтера на нас в лесу. Ты чувствовал, слышал, знал, что он был там, даже прежде, чем я заподозрил это. А ведь я вижу очень хорошо. И я знал, что в лесу были люди.

— Ну, это общепризнанный факт, что если теряешь какой-нибудь орган чувств, то оставшиеся четыре обостряются, пытаясь компенсировать потерю.

— Со временем, да, — согласился Шредер. — Но твои четыре выжившие после катастрофы чувства не имели достаточно времени, чтобы развиться до такой степени, а раз развились, значит ты еще более необычен, чем я предполагал.

— Так что насчет сна, который так сильно интересует вас?

— Что? Могу ли я верить своим ушам? Как я мог быть частью того сна прежде, чем ты встретил меня!

Гаррисон нахмурился, из глубин его сознания, казалось, поднимались глубокие тени.

— Теперь я могу больше вспомнить.

— Тогда продолжай, — сказал Шредер. — Продолжай, пожалуйста.

— Там была девушка с огромными глазами и блестящими черными волосами.

— В самом деле? У нее было имя?

— Не могу вспомнить, — покачал головой Гаррисон. — Но... Я никогда не видел ее лица. Все, что я знал о ней, я знал прикосновением, иногда слышал что-то от нее, думаю, я знал ее тело, но не уверен.

— А был в этом сне еще кто-нибудь, кого ты никогда не видел?

— Да, мужчина, — Гаррисон попытался сосредоточиться, — Человек в замке. Никакого описания, но...

— Да?

— Кажется, он был высокий, худощавый и.., лжец. Обманщик!

Шредер нахмурился и слегка отпустил запястье Гаррисона.

— Что-нибудь еще о нем?

— Только то, что я не мог добраться до него. Я пытался попасть к нему, но что-то сдерживало меня.

— А какую роль я играл в твоем сне?

— Не знаю. Лицо в небе. Ваше лицо. Я думал о вас, как о человеке-Боге.

Шредер снова сжал его руку.

— А Вилли?

— Друг. Он.., показал мне дорогу. Это трудно объяснить. Он стоял на высокой скале, указывая путь, около него — ваш “мерседес”.

— “Мерседес”, да, — кивнул Шредер. — Мой символ. Здесь, в Германии, у меня их несколько. Все они серебристого цвета. И за границей я всегда нанимаю такой же. Что еще?

— Может... Машина?

— Машина? Кажется, ты не совсем уверен. И я почувствовал, что ты произнес это слова с заглавной “М”.

— Да, так и есть, вы правы.

— И что это была за машина?

— Я не совсем уверен насчет нее. Я не знаю, что это была за Машина. Но, кажется, я ехал верхом на ней.

В бессилии Шредер затряс головой. Гаррисон почувствовал, что тот хочет знать еще больше.

— Там трудно было разобрать детали, — сказал он немцу.

— Снова ты предвосхищаешь меня, — быстро заметил Шредер. — Твое восприятие почти телепатическое. Но, пожалуйста, продолжай. Что еще ты помнишь из этого сна?

— Еще только одно, — сказал ему Гаррисон, — собаку, черную суку.

Шредер резко задышал и от возбуждения вскочил на ноги.

— Собаку? Черную собаку? Суку? Господи! — он ударил кулаком в ладонь другой руки, затем заворчал и споткнулся, схватившись за край стола для поддержки. В следующее мгновение он покачнулся, прежде чем упасть на сидение. Его дыхание стало прерывистым от боли.

— Полегче, — сказал ему Гаррисон. — Господи! Нельзя же гробить себя из-за какого-то чертова сна.

Шредер фыркнул, а затем резко рассмеялся.

— Чертова сна? Мой Бог — чертов сон! Ричард, чем больше я тебя узнаю, тем больше убеждаюсь, что ты.., что ты...

— Что я?

— Послушай, — сказал Шредер. — Это был не обычный сон, Ричард. Это было предвидение первого порядка. Но мне кое-что неясно. Если ты на самом деле видел эту бомбу в своем сне...

— ..видел ее. Она взорвалась!

— ..тогда почему ты вошел со мной в “Европу”?

— Этот сон никогда не был достаточно четким. Мне никогда не удавалось привязать его к действительности. Да и почему я должен был это делать? Я видел этот сон в течение трех недель. В Северной Ирландии много парней видят во сне бомбы. И это ни с чем не связано. По крайней мере до тех пор, пока я, сидя на полу там, в вашей комнате отеля, не увидел саму бомбу, и понял, что сейчас произойдет. Но, вероятно, бомба отбросила все куда-то в мое подсознание. Господи, только сейчас это снова всплыло на поверхность, но даже теперь я не уверен до конца.

— Ты разрешишь мне пригласить гипнотизера? Уверяю, это будет профессионал.

— Если это доставит вам удовольствие. Но я все равно до сих пор не понимаю, к чему все это.

— Очень хорошо, я попытаюсь объяснить, но чуть позже. Сначала пойдем со мной.

Шредер встал и подвел своего собеседника к дальнему краю стола, который по существу образовывал платформу большого отражающего телескопа. Он поместил руки Гаррисона на цилиндрическое тело инструмента и позволил его пальцам определить очертания прибора.

— Телескоп, — сказал Гаррисон. — Для...астрологии!

— И астрономии тоже, — ответил Шредер, — но в основном, да, для астрологии. Это древняя и довольно точная наука. Моего личного астролога зовут Адам Шенк. Он претендует на то, что происходит от Блистательного Порты. Порта изобрел фотографию, написал часто не правильно цитируемую “De Furtivis Literarum Norils” и несколько томов по астрологии, геометрии, астральному проецированию и силе человеческой мысли. Он также написал памфлет на реинкарнацию, очень редкая копия которого есть у меня в библиотеке. Я полагаю, что заявление Шенка гениально, потому что он, похоже, сохранил и расширил многие аспекты деятельности Порта.

Шенк приезжал ко мне сюда три недели назад. Он работал, ел, спал, занимался и делал выводы здесь, за этим самым столом, почти в полном одиночестве. Часть из того, что он рассказывал, навела меня на мысль связаться с тобой и привезти тебя сюда. К тому времени я уже решил обеспечить тебя — выплатить свой долг, но после того, что рассказал мне Шенк... — Гаррисон ощутил, как Шредер обреченно пожал плечами. — Теперь это получило дальнейшее развитие.

— На самом деле, — сказал Гаррисон, — я отчасти знаю, что связан с вами. Не знаю как и почему, но чувствую эту связь. Это очень расстраивает меня. Недостаток информации может быть хуже, чем слепота. Все связано в один огромный узел. И мне надо распутать его. Где все это началось?

— Для меня это началось в гитлеровской Германии, — начал свой рассказ Шредер. — У фюрера в чести были те, кто пользовался черной магией, темными силами. И они действительно пользовались. Они задавали ему вопросы, а он обращался за ответами к черным силам. Он верил в метафизическую силу разума. И, поверь мне, он несомненно обладал такой силой или, если ты сомневаешься, послушай его речи. Это были не просто громкие слова, Ричард.