Вечеринка в Чертаново - Александр Ермак
Это была та самая девушка, что находилась с ним в туалете. Она и сейчас была в золотой маске. Только в ней. Больше на ней ничего не было. Одна грудь отрезана…
– Ужас!
– Ахренеть!
– Петя! – вскрикнула Рая, узнав в следующем худом теле «ботаника» по прыщавым щекам. Угри и чирьи были у него и по всему телу.
– Катя!.. Алеша!..
– Вот где остальные! – кивнула Ада. – Часть на кухне – в холодильнике, морозильнике, а часть здесь!
– Как много! – указал Витя. – Мне кажется, что даже больше, чем было нас.
Далее на крюках вдоль стены висело еще несколько тел, опознать которые не представлялось возможным. Некоторые были опалены.
– Вот для чего им нужен огнемет. Чтобы опалить наши шкуры!
С некоторых содрана кожа. Тела как будто находились в анатомическом музее: волокнистые мышцы, кровеносные сосуды, жировые отложения. На всех телах были маленькие дырочки, как будто кто-то клевал их или чем-то в них тыкал. «Едва ли попугай Кеша будет есть человечину…»
– А потом засолить, замариновать в этих ваннах!
В одной эмалированной посудине лежали отрубленные или отпиленные руки, ноги. В другой – грудные клетки, шеи. В третьей – головы без скальпа. В четвертой пальцы рук и ног: грубые мужские, изящные женские. Все ванны были заполнены каким-то раствором. Рядом огромная корзина, наполненная окровавленными волосами, кусками кожи…
– Позвонить бы в полицию!
– По твоей вине моя сумочка с телефоном в прихожей!
– И мой телефон там же. Послушалась тебя, дурня!
Рае уже в какой раз за вечер стало дурно. Закружилась голова. Ее бы стошнило, но желудок давно был пуст и на рвотные позывы ничем не откликнулся. Она с надеждой посмотрела на Витю и Аду:
– А может, нам опять все кажется?
– Дай бог!
– Черт его знает!
– Мы же в той комнате себе все воображали. Каждый видел свое…
– Но теперь, выходит, нам всем вместе кажется одно и то же! – Ада провела руками по одному из висящих тел. Потом сунула руку в ванну, потрогала себя и ущипнула Раю за бок.
Та вздрогнула:
– Ой!
– Все еще кажется?
– Нет! – Рая потирала заболевшее на боку место. – Я их всех вижу и еще чувствую этот запах…
– Как вкусно пахнет! – Витя шумно втянул воздух ноздрями.
– Странно! – пожала плечами Ада. – В морге пахнет совсем по-другому. Я там не раз бывала. А здесь и правда…
– Как-то очень, очень вкусно… – согласилась и ужаснулась своим словам Рая, у которой на смену тошноте стал приходить аппетит.
Но, действительно, все помещение было заполнено смесью разных приятных ароматов, среди которых она определенно распознала корицу, лаванду, анис, можжевельник. Еще заподозрила мускатный орех, орегано, базилик. Было и что-то еще…
Указала на ванны:
– Их точно маринуют!
Ада посмотрела на висящие тела:
– С некоторых спускают кровь! – указала в угол. – Вон она, в банках!
Витя кивнул:
– И вялят, подвешивая на крюках. Это называется. Это называется…
Рая подсказала:
– Хамон. Из человечины! – посмотрела на Витю. – Значит, эти твои…
– Папики, – в свою очередь, подсказала Ада.
Рая продолжила:
– Каннибалы! Если они, конечно…
Ада посмотрела на Витю:
– Может, и ты?
Стала поднимать над собой мачете. Витя сжался:
– Что ты? Что ты? Я же тут. Я же с вами.
Ада хмыкнула:
– А может, ты засланный этими папиками? В доверие втерся.
Рая нахмурилась:
– Специально в эту комнату заманил. Чтобы сразу на месте разделать?
– Я… я вообще веган.
Ада усмехнулась:
– Может, тебя на мясо пробило. По утрам веган. По вечерам – каннибал.
– Да, – Рая пристально смотрела на толстячка, – вот ведь все думают, что обезьяны бананами питаются, а они охотятся и на птиц, и даже на оленей. Без мяса жить не всем удается…
– У меня доказательство есть!
– Какое?
Витя взялся за пах:
– Стал бы я членовредительством заниматься?
Ада усмехнулась, чуть опустила затекшую руку:
– Это, может, случайно вышло. Перепутала змеюка. Может, привыкла, что вы ей подачки бросаете. А ты под кайфом не рассчитал и сам попал под раздачу.
Витя суетливо напомнил:
– Он же распилить меня хотел в той, в первой комнате. Вы же сами видели!
– Но почему-то не распилил! Почему только замахнулся, а кромсать пошел нас?
– Он же увидел, что вы колонки акустические рубите. Это было важнее для него.
Ада посмотрела на Раю:
– Ты ему веришь?
Та пожала плечами:
– Не знаю. Я уже и не верю ничему, и готова во что угодно поверить. – Снова принюхалась. – Как здесь ужасно и как вкусно пахнет. У одной из моих владимирских подружек постоянно на кухне так пахнет. У нее мать – профессиональная кулинарка. Мы все время у них так объедались! Даже моя мама, хотя ее и хвалит всегда отец, не так вкусно готовит…
– Вкусно! – согласилась Ада. – У нас в пищеблоке так не пахло.
– У нас в студенческой столовке тоже! – обрадовался Витя перемене темы. – Хотя там классно готовят борщ, гуляш, компот!
– Нашел место вспомнить о хавчике! – уничтожающе посмотрела на него Ада.
А Рая со стыдом ощущала все возрастающее желание есть. Оно, впрочем, тут же пропадало, стоило посмотреть на подвешенные тела, на заполненные ванны. В голове снова стала зарождаться неясная мысль, и снова Витя не дал ее прояснить, заметил:
– Чем-то новым запахло!
Ада согласилась:
– Точно!
Рая посмотрела на потолок и заметила в углах вентиляционные отверстия:
– Похоже, это оттуда воздух ароматизированный поступает!
Ада одной рукой взяла Витю за грудки, другой – с мачете – снова замахнулась:
– Признавайся: нас просто живьем маринуют?!
Витя затрясся:
– Ага, вместе со мной! Остался бы я здесь, если бы знал что-то про все это!
Аду его слова не убедили. Она не отпустила Витю:
– Признавайся! Ты с ними? Ты специально нас сюда завел, чтобы на месте замариновать?
– Ну, я же уже говорил! Я такой же, как вы. Я здесь, с вами. Маринуюсь…
Ада взглянула на Раю:
– Подруга, держи его.
Та послушно взяла Витю сзади за плечи. Тот особо не вырывался, не понимая, что будет дальше.
Ада отпустила Витю и подняла мачете двумя руками:
– Во имя, во имя…. Короче, во имя! Если не признаешься, то мы тебе, мы тебе… Для начала отрежем уши. Знаешь, как это вкусно, – свинячьи уши. А ты такой упитанный, точно поросеночек…
Рае отчего-то показались смешными и сравнение, и сама угроза. Она хихикнула.
Ада приблизила мачете к голове Вити:
– Признавайся!
– В чем?
Приложила острие мачете к уху толстячка. Тот дернулся было, но Рая крепче вцепилась в его плечи. Почему-то ей сейчас совсем не было жалко парня. Сказала только:
– Признавайся быстрее!
С каждым мгновением Рае становилось
