Длинные тени октября (ЛП) - Триана Кристофер

- Эй, - прошептал он ей на ухо. - Может, нам стоит позволить Робби побыть наедине с его новой собакой?

Его рука скользнула по её ягодицам.

- Мы могли бы это сделать, - сказала она. - Знаешь, я просто не хочу, чтобы ты это… ожидал чего-то.

Он посмотрел на неё.

- Что ты имеешь в виду?

- Давай не будем торопиться, ладно? Я не против немного подурачиться, но я не готова сделать всё.

Он улыбнулся, но она заметила лёгкое раздражение в его глазах.

- Не торопиться, - сказал он. - Без проблем. Я могу и подождать.

* * *

Хэйзел могла слышать их из-за стен.

Стоны брюнетки, которую она прогнала накануне вечером, и ритмичные движения большого мальчика. В другой комнате белокурая девушка тяжело дышала, когда другой мальчик сосал её шею.

Она поморщилась.

Это был её дом; это делало их её мальчиками.

У этих девочек были свои школы и социальные центры, свои танцы, клубы и парки. У них была вся свобода, которую отняли у Хэйзел. Они могли найти других мальчиков где угодно. Как они смеют пытаться забрать этих у неё в собственном доме! Это было неправильно, и она уже предупредила темноволосую.

Шлюха, которую она убила в душе, вообще не получила предупреждения. Это произошло потому, что она преследовала самого любимого мальчика Хэйзел - молодого девственника. Это наполнило её яростью, такой горячей и неистовой, что она напомнила ей о ненависти, которую она испытывала по отношению к своему отцу.

Он был тем, кто лишил её возможности заводить дружбу, плескаться и играться в озёрах с детьми своего возраста, как эта группа проводила время в бассейне, или гулять рука об руку с парнем, который собирал ей цветы и вплетал их в её волосы. У неё никогда не было того, что должно быть у каждой американской девушки, всё потому, что её старик был пуританином с промытыми Библией мозгами, который никогда не позволял ей выходить из дома из-за страха, что её разум, тело и душа будут испорчены язычниками и атеистами. Он был чересчур строгим, мучительно таким, и она никогда не простит ему того, что он зря потратил её молодость в этой тюрьме. Дом был великолепен, но удерживал её против её воли, и никакое великолепие не могло компенсировать отсутствие самых элементарных свобод, которые эти девушки считали само собой разумеющимися.

Он отнял у неё всё.

Вот почему она так много отняла у него.

Брюнетка снова застонала, и Хэйзел впилась ногтями в ладони, потянув за собой чёрную кровь. Ей хотелось выпотрошить маленькую сучку и натянуть её кишки на перила, как гирлянду. Но она не могла этого сделать перед большим мальчиком, Дэнни. Это заставит его в ужасе бежать вместе с остальными, и тогда Хэйзел снова останется одна и будет плакать в темноте, пока мама не вернётся домой.

Ей нужно было быть осторожной. Накануне вечером она уже стала жадной, забрав душу шлюхи и используя её образ, чтобы принять её форму. Ей не терпелось погрузить Дэнни глубоко внутрь себя, чтобы ощутить его сильное желание, и в результате она почти всё испортила. Внезапное исчезновение шлюхи могло иметь катастрофические последствия. В этом случае ей повезло, что она занялась любовью с Дэнни. Это позволило ей ненадолго наложить на него заклинание и заставить его взять вещи шлюхи и отвезти её машину на милю в лес. Заклинание было временным (она не овладела им полностью), но длилось ровно настолько, чтобы казалось, что шлюха ушла сама. Тем не менее, это был серьёзный вызов, и она сказала себе не торопиться, несмотря на жжение в её чреслах, голод в горле и маниакальную тягу, от которой у неё была бешеная пена.

«Лучше смаковать».

Неизвестно, когда у неё снова появится такой шанс. Мать привела ей этих мальчиков только потому, что это было подходящее время, сезон ведьм. Хэйзел гадала, какую сторону от неё предпочтут мальчики - её миниатюрную юношескую форму, когда она впервые овладела этим искусством, или её сладострастную взрослую форму, которая не была ни живой, ни мёртвой.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Она пока не собиралась его останавливать.

Он дошёл до того, что заставил Кайлу снять верх, но она оба раза отталкивала его руку, когда он спускался вниз. Он знал, что не заставит её идти до конца, но ожидал бóльшего, чем просто целоваться. Что это было, средняя школа? Она даже не дотронулась до его члена, не говоря уже о том, чтобы сосать его.

Джо попятился, устав от поцелуев и прикосновений к её груди. Он сел на край кровати, стараясь не выглядеть обиженным, но безуспешно. Прошло слишком много времени с тех пор, как он начал за ней ухаживать. Он становился слишком нетерпеливым, напористым; он знал это, но в то же время чувствовал, что должен быть агрессором, если что-нибудь когда-нибудь должно было произойти. Пришлось немного подтолкнуть цыпочку. Есть такие, которые сначала могут сопротивляться, чтобы не чувствовать себя шлюхами, несмотря на то, что они делали после того, как спустились трусики.

Но некоторые девушки говорили нет, и это было серьёзно.

Такие девушки, как Кайла.

- Итак, - язвительно сказал он, - хочешь посмотреть телевизор или что-то в этом роде?

Ему пришлось дать ей понять, что он недоволен, но он не хотел уходить или говорить об этом. Небольшое чувство вины имело большое значение, и было совершенно очевидно, что она серьёзно увлекалась им, гораздо больше, чем он ей. Он хотел заняться с ней сексом, а Кайла хотела с ним встречаться. Это давало ему преимущество над ней, облегчая манипулирование ею. Если бы он работал с её эмоциями (а не только с её телом), он в конце концов снял бы нижнюю часть этого бикини. Он просто не хотел, чтобы это длилось всю грёбаную неделю.

- Я просто не готова, - сказала Кайла позади него, натягивая одеяло себе под подбородок. - Надеюсь, ты не разочарован.

Он должен поработать над этим.

- Просто я думал, что я тебе нравлюсь, - сказал он.

- Да! Ты действительно… - она подобралась к краю кровати, чтобы оказаться рядом с ним, и взяла его за руку. - Ты мне очень нравишься, Джо.

Он вздохнул для эффекта.

- Мне просто кажется, что ты продолжаешь отталкивать меня.

Глаза Кайлы упали.

«Попалась!»

- Мне очень жаль, - сказала она.

- Всё в порядке, - холодно сказал он без эмоций.

Это не сопровождалось пожатием плеч или улыбкой. Это был тон сытой по горло супруги в усталой, излишней битве, такой же бесполезный, какой он слышал от своей матери, когда она либо испытывала отвращение, либо терпела поражение.

- Всё в порядке, я просто подумал, понимаешь…

Он намеренно замолчал, позволив ей заполнить свои собственные пробелы. Теперь она выглядела опустошённой, как будто она сорвала куш за игровым столом в Вегасе, но стала слишком жадной и проиграла всё в одном броске кости. Он видел сожаление в её глазах.

- Ты уверен, что не злишься? - спросила она.

- Нет, - это было достаточно правдой. - Просто разочарован, как ты и сказала.

* * *

Кайла извинилась и пошла в ванную, но не потому, что ей нужно было ею воспользоваться. Ей просто нужно было плакать. Вот как она злилась на себя. Слёзы текли на неё не только тогда, когда она была грустна или тронута чем-то эмоциональным, например, романтическим фильмом. Она плакала всякий раз, когда расстраивалась, особенно на себя, как и сейчас.

Она сидела на унитазе и пыталась успокоиться, всхлипывая, но ванная была большой и отдавалась эхом при каждом сопении, даже когда вода в кране бежала, чтобы заглушить его. Она только надеялась, что никто не подошёл достаточно близко к двери, чтобы её услышать.

«Идиотка. Ты такая идиотка. Ты всё испортишь, если не приложишь больше усилий».

Она всё ещё была в купальнике, с накинутым верхом, и смотрела на шрамы на руках. Она встала с унитаза и подошла к ящикам под раковиной. Там были ножницы, но ей нужно было что-то поострее, что-то, что могло бы сделать быстрый и чистый разрез, который не будет кровоточить слишком долго. Ей придётся сделать разрез где-нибудь, а не на руках, где она сможет спрятаться от других, даже от Джо, который снял с неё почти всю одежду.